Она выскочила во двор и увидела, как Сара въезжает в него почти застенчиво. Ей это не показалось — Сару вычистили и отполировали до необыкновенного блеска. Молодой человек в рабочем комбинезоне и берете, лихо сидящем на черной шевелюре, высунул голову из окна машины.

— Мадемуазель Кендон? — осведомился он вежливо, а затем, когда Викки улыбнувшись кивнула, добавил: — Ваша машина, мадемуазель.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Подождите минутку, я схожу за кошельком, чтобы расплатиться с вами.

— Нет-нет, — молодой человек решительно отклонил эту идею.

— Ну вы должны принять чаевые, и я заплачу за гараж, — настаивала она.

Он ухмыльнулся:

— Вы хотите сказать, за мой гараж. Он сделал легкий полупоклон. — Я служу у доктора Рансара в качестве мастера на все руки. К вашим услугам.

Викки быстро сообразила, что сказанное по-французски «мастер на все руки» скорее означает «мальчик на побегушках». Значит, Ги Рансар не звонил ни в какой гараж, вместо этого он приказал своему человеку забрать Сару.

Она глядела вслед уходящему молодому человеку со смешанным чувством. Она предпочла бы расплатиться за гараж, вместо того чтобы быть обязанной Ги Рансару.

Поездка в город на Саре была веселой. Машину вела Сузи, окрыленная мыслями о своей свадьбе, которая должна была состояться уже завтра. Викки тоже радовалась, будто бы это ей выпало счастье. Радовалась она и за мадам Жассерон. В городе девушка отправилась в аптеку с рецептами мадам, оставив Сузи у портнихи, чтобы она могла получить свое подвенечное платье. Она сделала покупки, зашла в магазин, где приобрела шерсть и выкройки для малыша и уже укладывала пакеты в автомобиль, когда услышала, как кто-то ее окликает по-английски.

Это был Джерард Стендон. Он вылез из машины, которую только что припарковал недалеко от Сары. Он выглядел бодрее и лучше, чем в прошлый раз, если не считать его потухшего взгляда.

— Добрый день, мисс Кендон. Как вы себя чувствуете, и как поживает ваша прелестная сестра?

— Спасибо, у нас все хорошо. Я, собственно говоря, жду Сузи. Она забирает у портнихи свое платье, сшитое специально для завтрашнего знаменательного дня.

Он притворно вздохнул:

— Увы, как хорошо быть молодым и влюбленным!

— Но вы вовсе не стары, — возразила она, улыбнувшись. Она чувствовала некоторую связь между собой и этим человеком, ведь он был ее соотечественником.

— Я чувствую себя старым, когда встречаю кого-нибудь столь же юного и сияющего, как вы. Вы не выпьете со мной кофе?

— С удовольствием. Только где-нибудь поблизости, чтобы Сузи не потеряла нас.

Они перешли улицу и подошли к маленькому кафе со столиками под цветным навесом, стоящими на тротуаре.

— Она наверняка заметит нас, — сказал Джерард, усаживая ее за столик. Потом сел сам и заказал официанту кофе. Затем он положил руки на столик, сцепил пальцы и взглянул на нее: — Я надеюсь, что вы не уедете сразу после свадьбы.

— Нет, я пробуду здесь еще некоторое время.

— Очень рад слышать это. Может быть, мы увидимся с вами.

Она ответила после некоторой паузы и поняла, что он заметил задержку:

— Почему бы и нет, раз вы живете в Ницце. Однако вряд ли мы будем видеться часто.

— Я не живу в Ницце, — сказал он с улыбкой. — Я просто оказался там, когда мы встретились в первый раз. Вы не помолвлены?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Потому что мне показалось, что вы были рады встретить меня. Разве вам не нравится выезжать с мужчинами?

— Я не имею ничего против. Почему я должна быть против?

— Я не знаю. Но был бы рад изредка встречаться с вами, если позволите. Я заметил, что вы предпочитаете вдумчивую беседу бездумной болтовне, а я уже достиг такого возраста, что мне приятно, когда хорошенькая девушка еще и неглупа.

— Большое спасибо. — Его слова польстили Викки. — Я рада, что вы не сказали, что предпочитаете неглупую женщину хорошенькой. Это нанесло бы мне серьезный удар.

Он с одобрением окинул ее улыбающееся личико искушенным взглядом.

— Редкое сочетание, — произнес он, словно бы про себя. — Темные глаза и светлые волосы. Вы больше, чем хорошенькая, вы — один из изящнейших лакомых кусочков, которые когда-либо попадались мне на глаза.

Официант, принесший кофе, подошел к их столику одновременно с Сузи.

— А я подумала, где же вы? — весело воскликнула она. — Я видела тебя из ателье, когда укладывала свое платье и свадебные подарки. — Взволнованная, она села рядом с Викки. — У меня еще два подарка. Привет, мистер Стендон. Надеюсь, вам лучше?

— Да, спасибо. — Он обратился к официанту, который еще не успел отойти: — Еще один кофе, пожалуйста, для мадемуазель. — Официант ушел, и Джерард посмотрел на Сузи с улыбкой: — Вы выглядите как шаловливый щенок. Готовы к завтрашнему великому дню?

Она рассмеялась:

— Еще бы!

— Смотри! — сказала Викки, посмеиваясь. — Этот человек разбрасывает комплименты, как конфетти!

Джерард откинулся на спинку стула с выражением некоторого осуждения:

— Ги устраивает холостяцкую вечеринку в своем замке сегодня вечером для Робера. Я с нетерпением жду ее. Все будет как в прежние времена.

Он вежливо принял кофе у официанта и передал его Сузи, одарив ее легкой улыбкой, которая таила в себе обаяние и опыт. Викки отметила призыв в этой улыбке и подумала, является ли он холостяком по собственному желанию или потому, что его отвергла женщина, которую он любил.

— Значит, доктора Жанеры Молино не будет там? — спросила она.

Тотчас же улыбка сошла с его губ, лицо посуровело.

— Нет, вечеринка строго для мужчин. Когда ее папа поправится, я не удивлюсь, если она и Ги объявят о своей помолвке.

Боль в сердце заставила Викки горько улыбнуться:

— И тогда вы останетесь единственным холостяком. Я удивляюсь, как какая-нибудь хорошенькая француженка до сих пор вас не подцепила.

Он пожал плечами:

— Возможно, я не принадлежу к числу мужчин, подходящих для брака, или я был просто слишком занят развлечениями всякого рода. Машина открывает для этого кучу возможностей. Франция — веселая страна.

Итак, он не выдавал себя никак. Однако тень, которая легла на его лицо при упоминании имени Жанеры, была красноречивее всяких слов. Вполне возможно, что он был в нее влюблен. Ему, вероятно, было за двадцать, когда он начал преподавать и когда у него учились Ги, Робер и Жанера. Это означало, что сейчас ему немногим больше сорока, а Жанере — под тридцать.

И вдруг в кафе появилась сама Жанера — стройная тень упала на их столик.

— Вы не возражаете, если я к вам присоединюсь? — сказала она. — Я просто умираю от желания выпить кофе.

Джерард быстро пододвинул еще один стул, и она уселась — шикарная женщина, одетая во все дорогое. Вокруг нее царила атмосфера элегантности, создаваемая, возможно, ароматом изысканных духов.

— Надеюсь, я не помешаю, — сказала она, мило улыбаясь, и, слегка приподняв брови, оглядела всех троих. Потом небрежно извлекла из сумочки портсигар и предложила всем закурить. Все вежливо отказались, но Джерард услужливо протянул ей зажигалку.

— Мы, собственно говоря, не вели никаких тайных разговоров, — заметил он шутливо. — Как себя чувствует папа?

— Он поправляется, — ответила она, наклоняясь к нему, чтобы прикурить. Затянувшись, она откинулась на спинку стула и спросила: — Как чувствуете себя вы?

— Очень хорошо, — коротко ответил он.

— Ги сказал, что вы вернулись насовсем. — Она одарила сияющей улыбкой официанта, который принес ей кофе. Улыбка же, адресованная Джерарду, была менее сияющей. — Вы похудели, — сказала она.

— Я хочу выглядеть как можно лучше на завтрашней свадьбе.

— О конечно. — Она взглянула на Сузи. — Спасибо за приглашение. Я обязательно постараюсь быть, но сейчас я почему-то чувствую себя слегка усталой.

Джерард настороженно наблюдал за тем, как она пьет кофе. Когда же он заговорил, в голосе его прозвучала враждебность: