— Если вы не спешите, можете составить мне компанию. Обещаю, вам понравится.

Она несколько поколебалась возле открытой дверцы:

— Я не помешаю вам?

— Нисколько.

Викки скользнула на сиденье рядом с ним, и он перегнулся через нее, чтобы проверить, надежно ли закрыта дверца. Его близость и сдержанное внимание заставили ее сердце бешено заколотиться.

Автомобиль медленно тронулся. Вскоре главная дорога осталась позади, и они двинулись посреди виноградников и оливковых рощ.

Потом на дороге встретились несколько медленно бредущих коз. Ги подождал, пока они уйдут в поле, и только после этого продолжил путь.

— Вы видели, как делают вино, а сегодня вы увидите, как перегоняют бренди, — сказал он. — Большинство местных жителей кормит земля, которую они сами обрабатывают, поэтому красное вино — такая же ценность для них, как мед для пчел. Это не только развлечение, это и пища. Они пьют вино, чтобы восстановить силы, чтобы согреться после холодных часов работы в поле, чтобы поднять настроение когда случается неудача.

Ги свернул на небольшую площадку возле узкой дороги и остановил машину. Он помог девушке выйти из машины, и дальше они двинулись в самую гущу виноградников, где со смехом и шутками работники собирали последние ягоды. Ги и Викки медленно шли по дорожкам, утрамбованным булыжниками, и время от времени натыкались на тележки, запряженные осликами. Грациозные женщины легко ступали по земле. Маленькие дети топали на своих толстых ножках, неся маленькие корзиночки с виноградом, а те, что были постарше, уже вполне успешно удерживали корзины на головах.

— Добрый день, господин доктор! — приветствовали встречные Ги Рансара со всех сторон. Дети повторяли приветствия за старшими. Их губы были синими от винограда, по подбородкам стекал сок. Проходя мимо, Ги гладил маленькие детские головки.

Вся эта небольшая процессия направлялась к строению, похожему на каменную пещеру. Подобно фермерскому дому, расположенному вблизи, это строение, похоже, было сооружено несколько веков назад. Зайдя внутрь, Викки увидела, как виноград помещают под медленно вращающиеся валы, которые давили его, после чего жидкость поступала в бочки. Затем виноградины снова разминались, на этот раз под прессом, который стоял под наклоном, так, чтобы готовый сок мог сливаться в сосуд, стоящий внизу.

Викки предложили стакан вина прошлогоднего сбора — вино было прекрасным. Улыбающийся винодел был доволен, когда она сказала ему об этом. Он объяснил, что, после того как весь сок будет выдавлен из винограда, сухое выдавливание будет продолжаться под прессом, чтобы перегнать остатки для изготовления бренди.

Ги, который оставил ее, чтобы посетить фермерский дом, вернулся, и они пошли к машине.

— Нравится? — спросил он, глядя на нее с улыбкой, которая заставляла сильнее биться ее сердце.

— Очень! — ответил она. Вино играло в ее глазах, когда она смотрела на него. — Они перерабатывают в вино весь виноград?

Он протянул руку и взял ее за локоть — и вовремя, потому что она слегка споткнулась на дороге, мощенной булыжником, скользким от виноградного сока.

— Нет. Некоторые сорта собираются раньше. Их хранят в темных пещерах или кладовых, где они созревают за зимние месяцы. Начиная с Рождества и до весны этот виноград продают — он сохраняется в прекрасном состоянии.

— Это, вероятно, тяжелая жизнь — зарабатывать себе на пропитание, обрабатывая землю! — заметила Викки, чувствуя легкое головокружение от вина или, может быть, от близости Ги.

— Но все они любят этот труд. Они в общем-то сами себе хозяева, выращивают то, что хотят, и собирают свой урожай тогда, когда считают время подходящим. В результате их нервы не напряжены так, как у тех, кто живет в больших городах.

Он помог ей усесться в машину и, устроившись рядом, вырулил с площадки, взяв курс на следующую ферму. В то время как он зашел в дом посетить очередного пациента, жена фермера провела Викки в кладовые и там среди ослиной сбруи, различного фермерского инструмента и паутины предложила ей стакан терпкого красного вина.

Вскоре к ним присоединился Ги, уже осмотревший своего больного. Нагнувшись, чтобы войти в кладовую, он насмешливо посмотрел на девушку. Она сидела на опрокинутой бочке и пила вино.

— Надеюсь, это не вы опустошили бочку, — поддразнил ее он. — Нужно еще оставить место для бренди!

Они были на окраине деревни, когда Ги остановился у сарая, примыкающего к ферме. Внутри стояли несколько котлов, в которых спокойно и равномерно булькала какая-то жидкость. Ги объяснил, что в котлах содержатся выжимки, остающиеся после изготовления вина. Котлы, черные и липкие от дегтя, были снабжены толстыми печными трубами и многочисленными медными трубочками. Молодые люди, черные, как трубочисты, подносили специальные сосновые поленья и бросали их в огонь. Каждый раз, когда они открывали печь, чтобы подбросив дров, оттуда вырывался шар пламени. Ги крепко держал Викки за руку подальше от топок.

Она была просто поражена этим дантовым адом в миниатюре, где господствовали мощные мужчины с оголенным торсом, потные и, казалось, наслаждавшиеся каждой минутой происходящего.

Сказав, чтобы она постояла на месте, Ги шагнул к самому большому мужчине с огромным животом и веселой улыбкой. Ги взял одну из его перепачканных сажей рук, покачал головой и, поставив на пол свой саквояж, начал обрабатывать рану на мускулистой руке мужчины. Затем он ловко наложил повязку.

Когда он вернулся к Викки, им предложили по стаканчику чистой, прозрачной жидкости, капавшей из кипящего котла. К ее удивлению, это был чистейший спирт, очень мягкий, как шелк, и раз в десять крепче вина.

Они выпили и понаблюдали за тем, как огонь в топке подкормили новыми поленьями. И тут это случилось. Викки возвращала свой стаканчик, как вдруг издала крик и закрыла лицо дрожащими руками. Она отчаянно трясла головой, когда пальцы Ги, сомкнувшись на ее запястьях, попытались оторвать ее руки от лица. Когда ему наконец удалось сделать это, он увидел, что из глаз ее струятся слезы.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы он мог выхватить свой носовой платок, приподнять ее веко и с помощью платка извлечь кусочек, оказавшийся под ним.

— Бедное дитя! — воскликнул он. — Я страшно огорчен, что случилось такое!

Он обхватил ее за плечи и повел к машине, помог ей сесть, а потом обошел машину с другой стороны и занял свое место.

— Некоторое время будет щипать, — сказал он, положив руки на руль и склонившись к ней с выражением беспокойства. — Это искра.

Она продолжала тереть глаз, из которого все еще текли слезы. Внезапно Ги наклонился над ней и поднял ее уже опухшее веко, потом отнял у нее носовой платок и вытер им уголок глаза. В этот момент он был так близко, что она могла разглядеть его густые ресницы, видеть ближе его голубые глаза и густые волосы, обрамлявшие лоб.

— Спасибо, месье, за то, что спасли мой глаз! — произнесла она и почти бессознательно провела кончиками пальцев по его твердой загорелой щеке.

— Теперь вы точно не забудете, как у нас делают вино и бренди!

И не только это, угрюмо подумала она, откинувшись на спинку сиденья, когда он завел мотор и машина тронулась.

Выехав на шоссе, он прибавил скорости.

— Нет смысла забирать вашу Сару из гаража теперь, когда вы не сможете ее вести. Они вполне могут ее доставить на ферму.

Около гаража он вышел из машины и вернулся через несколько минут.

— Этот парень подгонит ее завтра утром, — сказал он и уселся за руль.

Викки поблагодарила его. Остаток пути прошел в молчании.

Мадам Жассерон очень обеспокоилась, увидев ее заплывший глаз, и настояла на том, чтобы Викки отдохнула, пока она приготовит ужин. Вскоре после ужина девушка решила отправиться спать. Поврежденный глаз вызвал головную боль, которой она никогда раньше не страдала, и сейчас она с удовольствием растянулась на прохладных простынях.

Ее разбудил звук какого-то движения возле постели. Рядом стоял Ги и глядел на нее сверху. Его высокая фигура заполняла собой пространство маленькой комнаты.