— Точно не будет?

— Точно.

Они стояли посередине лужайки, обнявшись и касаясь друг друга носами, и вдруг Сильвия потянулась и сама поцеловала его. Она забыла, что нужно играть, она не заметила, что из соседнего домика только что вышел Фрэнк, она просто почувствовала, что в этот момент больше всего на свете ей хочется дотронуться до губ Алекса.

— В море очень опасно, — шептала она.

— Да, опасно: там приятная вода и никого нет. Если мы заплывем подальше, где нам никто не помешает…

— По плану в первый день мы не должны…

— А мы изменим наш план…

— Мы не должны его менять…

— А мы попробуем… Я покажу тебе, как это делается…

Она взглянула на него: его глаза смеялись.

— Да ну тебя! Ты опять шутишь!

— Ни в коем случае… Сильвия… — Алекс смотрел куда-то в сторону.

Она тоже подняла глаза и обернулась. Картина была впечатляющая. Чуть в стороне ровным полукругом выстроились все обитатели пансионата во главе с мадам Сиси и с откровенным интересом наблюдали, как Алекс и Сильвия целуются.

Сильвия мгновенно покраснела.

— Это Алекс. Мы на море.

И, взяв его за руку, быстро побежала вниз по тропинке. Часом позже она незаметно прокралась к летней кухне, где набила полную корзину еды и питья.

Они с Алексом до вечера провалялись на пляже, разговаривая на светские темы, лежа в полуметре друг от друга. Заплывать подальше, где им никто не сможет помешать, не было необходимости. Сильвии весь день казалось, что, стоит ей дотронуться до Алекса, из кустов выйдут и снова выстроятся ровной шеренгой все обитатели пансионата. И еще она была уверена, что Алекс думает о том же.

— Изображать любовь не всегда легко, — произнес он, будто прочитал ее мысли.

— Если честно, мне больше не хочется ничего изображать.

Алекс внимательно посмотрел на нее и ничего не ответил.

Минуло уже четыре дня. Сильвия и Алекс с удовольствием изображали на людях влюбленных, но как только оставались одни, у Алекса словно что-то переключалось в голове, и он начинал «вести себя как джентльмен».

Однажды вечером он не поехал в Сет и остался в пансионате на ночь, но не по сценарию (тем более перед первой ночевкой они должны были бурно поссориться, а потом уплыть на яхте — мириться), а по причине полного отсутствия бензина. В тот день все сочли своим долгом пару раз прокатиться в город и обратно, и всякий возвращался со словами:

— Черт, я совсем забыл (забыла) заправить машину! Ну, ничего, завтра возьму у кого-нибудь из вас.

В результате все оказались без бензина. Старуха долго смеялась и пообещала попросить помощи у молочника, который утром должен был приехать на автофургоне.

Всю «первую, брачную ночь» — как в шутку они окрестили эту часть пьесы — Алекс испуганно просидел в углу, у окна. Вернее, не ночь, а вечер, когда Сильвия, не зная, что думать, разобрала двуспальную постель и уселась на ней, глупо обронив:

— Ну вот. Это для порядка. Вдруг кто-то зайдет.

Алекс сказал, что это разумно, а потом залез с ногами в огромное кресло у окна и просидел в нем несколько часов. Они поговорили о рыбалке, он вспомнил пару историй из своего детства, потом сдобрил свой рассказ популярным анекдотом, пожелал Сильвии спокойной ночи и ушел курить на крыльцо. Она долго ждала, когда он вернется, а потом неожиданно для себя заснула. Утром она обнаружила его тоже спящим в одежде на краешке кровати. Между ними было не меньше полутора метров свободного пространства.

Этот случай привел Сильвию в бешенство. Она перестала понимать этого мужчину вообще. Ей очень нравилось, как он целует ее, каким нетерпением дрожат иногда его руки и как срывается голос, когда он шепчет ей слова «не по сценарию», слова, которые все равно никто не слышит. А как только за ними закрывается дверь — словно школьник на первом свидании — путается во фразах и не подходит к ней на пушечный выстрел. И как это понимать? Зачем он избегает ее? Боится чего-то? Специально сдерживает себя?

Иногда, наблюдая за Алексом исподтишка, Сильвия пыталась понять, что сама испытывает к этому человеку. И не могла дать ни одного внятного определения своим эмоциям. Одно она знала точно: с тех пор как Алекс появился в их пансионате, Фрэнк был напрочь забыт, обида на отца куда-то улетучилась, а стычки с Люсьеной прекратились, потому что та вообще стала обходить их стороной и все больше времени проводила с Людвигом и Ником.

— Не знаю, что за глупость ты затеяла, — сказала как-то мадам Сиси, пронизывая Сильвию насквозь своим неповторимым взглядом, — но это именно тот мужчина, который тебе нужен. Наконец-то я дождалась! После всякого сброда ты привезла мне кого надо.

— Глупости, бабуля. Это очередное увлечение, — испуганно замотала головой Сильвия. — Оно скоро пройдет.

— Мне-то не рассказывай. Я же вижу, как он смотрит на тебя, как ты на него смотришь. Только вы почему-то скрываете друг от друга свои чувства. Зачем?

— Скрываем? — Сильвия засмеялась. — Ты что-то путаешь. Наоборот, мы все показываем. Мы обнимаемся при всех, целуемся при всех…

— Этот цирк ты можешь оставить для Людвига или своего Фрэнка. Я-то говорю о другом.

Пробормотав что-то невнятное, Сильвия поспешила прервать опасный разговор. Чего доброго старуха выведает об их с Алексом затее, и неизвестно еще, как к этому отнесется.

Но слова мадам Сиси против воли запали ей в душу. Алекс не сделал ни одной попытки поцеловать ее еще раз «не при всех», он вообще перестал дотрагиваться до нее, когда на них не смотрели чьи-нибудь любопытные глаза. Более того, Сильвии навязчиво казалось, что с каждым днем он все больше сторонится ее и чем-то мучается.

Прошло еще три дня, и однажды утром Сильвия обнаружила, что Алекс и вовсе исчез вместе с машиной.

— Я всегда тебе говорила, что твой Фрэнк — человек с двойным дном.

Мадам Сиси звонко расставляла стаканы на полках и поглядывала на Сильвию, понуро сидящую у края стола.

— При чем тут Фрэнк! Ты видела его до этого всего дважды.

— А я тебе говорю, тут что-то не так! И Бианка твоя…

— Моя?!! — Сильвия сузила глаза. — Она твоя, а не моя!!!

— Ревнуешь? — Мадам Сиси была явно довольна. — Это я специально так ее назвала.

— Ну и пожалуйста!

— Не кипятись, не надо. Неужели непонятно, что я тебя ни на кого не променяю? Ты же дочка моей Жозефины.

— И что же «моя» Бианка? — поспешила сменить тему Сильвия.

— Пьет как лошадь твоя Бианка. Беременные так не пьют, вот что я тебе скажу!

— Но, бабуля… Это же красное вино. А оно полезно для беременных.

— Много ты понимаешь. По полторы бутылки за вечер, думаешь, полезно?

— Да ты что?!

— И на пляже валяется весь день. А сейчас погода, слава богу, наладилась — плюс тридцать в тени, а на солнышке — вообще неизвестно сколько. И здоровый-то человек не всегда выдержит. Нет, милая моя. Беременные так себя не ведут.

Сильвия не знала, как относиться к этим словам. Что же получается, Фрэнк и на этот раз решил всех обмануть? Только теперь он инсценировал собственный проигрыш: надо же, какого свободолюбивого красавца решили захомутать с помощью классического приема! А может, Бианка его обманывает? Прикидывается вечно испуганной, застенчивой тихоней, а на самом деле… Вот ты и попался, красавчик Фрэнк!

Сильвия вдруг вспомнила другого мужчину, не такого уж красавца, но гораздо более притягательного; его хитрющие глаза, обезоруживающую улыбку, волнующий голос, и сердце ее переполнилось нежностью.

Каждый из них по-своему хорош. Только Фрэнк подлец, а Алекс… А может, Алекс тоже окажется обманщиком? А может, у нее тяга к такого типа мужчинам?

— Куда он уехал, ну куда?! — вырвалось у Сильвии, и, вспомнив, что находится не одна, она в ужасе зажала рот рукой.

— Переживаешь, что не успеет к обеду? — изобразив на лице простодушие, спросила старуха. — Ничего. Не к обеду, так к ужину вернется.

— Ага, к обеду… Пойду, позагораю.

— Иди, иди. Только твой пляж занят.