Семен говорил еще долго. Он, конечно, не рассчитывал убедить в чем-то подругу, а просто колдовал: грузил заумный текст, пытаясь под него подчинить собеседницу своей воле. В конце концов это вроде бы получилось, ведь женщины, в глубине души, любят подчиняться.

– Что я должна делать? – хлюпнула носом Сухая Ветка.

– Сначала о том, что делать ты не должна. В первую очередь, не должна устраивать мне скандалы. Поверь, женщины будущего однозначно доказали, что это самый простой способ избавиться от мужчины, а вовсе не наоборот. И второе: я придумываю какие-то планы действий и пытаюсь их реализовать.

Не хочешь помогать, тогда составляй планы сама, а я буду у тебя на подхвате!

– Угу… – снова всхлипнула Ветка, и Семен решил, что победа достигнута.

– Тогда так: вместе с другими женщинами ты примешь Тимону как дорогую гостью. Будешь ее обихаживать и сделаешься с ней закадычными подругами. Говорить на одном языке женщинам для этого необязательно – я знаю. Это нужно для того, чтобы мы остались в живых и, возможно, спасли наше племя от многих неприятностей. Понятно?

– Угу, – сказала Сухая Ветка и вытерла слезы. Гости явились верхом – трое мужчин и Тимона.

Пышнотелую блондинку увели к себе женщины. Произошло это вполне мирно, правда, сначала ее бесцеремонно осмотрели со всех сторон, только что волосы щупать не стали. «Будем надеяться, что ее не прирежут», – подумал Семен и обратился к мужчинам:

– Ну, а вы заходите ко мне, если делать нечего. Посидим, поболтаем.

Воины спешились, но компанию Семену составил только один – красивый рослый парень лет двадцати. Одежда и прическа его заметно отличались от таковых у большинства имазров. Держался он чрезвычайно гордо, но в его голосе, движениях, взгляде, мимике Семен уловил что-то знакомое – фальшь? Впрочем, возможно, ему это только показалось.

Стоять в кожаной палатке можно было, конечно, только под коньком. Однако сесть парень отказался, и Семен решил с ним не церемониться.

– Ты кто? – спросил он «в лоб».

– Ванкул – мое имя, – довольно надменно представился гость и потребовал: – Стань на колени и кайся – может быть, и получишь прощение!

– От тебя, что ли? – изумился Семен.

– От Посланца Великого Умбула.

– Только не говори, что ты и есть этот посланец – перебор будет.

Молодой человек малость смутился:

– Нишав далеко, но слова твоего покаяния он услышит. Я передам ему.

– А-а, – догадался Семен, – ты из этих троих «сыновей», из укитсов! Ты, наверное, старший в их команде?

Парень гордо вскинул голову и промолчал.

– Ну, хорошо, – продолжал Семен, – допустим, покаюсь. И что я буду с этого иметь?

– Жизнь.

– Ваш Нишав еще не взял мою жизнь, чтобы распоряжаться ею. Что-нибудь посущественней?

– Сила его велика – может быть, он, покарав предателей, отдаст тебе власть над имазрами. Впрочем, ты ведь дикарь…

– Как же все-таки люди любят обзывать друг друга дикарями! – посетовал Семен. – Значит, мне просто нужно попросить прощения, да? А голову Ващуга предоставить не нужно?

– Это ничтожество и так почти мертв!

– Да, конечно, – ухмыльнулся Семен. – А чем я-то лучше? С какой стати ставить меня во главе имазров? Может, мне и Тимону в жены отдадут?

– Отдадут, – подтвердил Ванкул и как-то воровато зыркнул глазами по сторонам. – Ты сильный колдун, Нишав любит таких.

– Все любят сильных, – философски изрек Семен и вздохнул: – А что делать слабым? Только мне становится скучно. Если я не ошибся, если хоть что-то понимаю в людях, то с тобой надо разговаривать иначе. Вот смотри…

Он встал на ноги и поднял левую руку с раскрытой ладонью на уровень головы, словно предлагая рассмотреть на ней какой-то рисунок. Именно это гость и попытался сделать. В следующий момент он крякнул и согнулся пополам. Удар в солнечное сплетение был не очень сильным, но довольно точным. Семен слегка добавил ребром ладони в основание черепа и задумался над вопросом, чем вязать этого парня. Впрочем, сначала он высунулся из палатки, подозвал Хью и попросил его проследить, чтоб никто из чужих сюда не приближался. «Сынок» великого колдуна Нишава оказался отнюдь не легким и, кроме того, довольно быстро очухался, начал мычать и извиваться. Поначалу это Семена озадачило, но потом он вспомнил старинный изуверский способ и надел пленнику на шею ремешок, завязанный узлом, который альпинисты называют «прусик». Получилась удавка, плотность которой можно регулировать. Ванкул довольно быстро понял смысл этого приспособления и смог сделать выбор – лежать тихо, но дышать. Пора было приступать к допросу, и Семен выдернул изо рта пленника скомканный обрывок шкуры.

– Так, – сказал он, доставая из чехла нож, – начинаем общение. Ты тут, я смотрю, в большом авторитете, но мне на это плевать. Сейчас буду превращать тебя в кусок мяса. Для начала отрежу…

В общем, начался сеанс гипнотического внушения – очень кровавого и красочного. Семен и сам удивился возможностям своей фантазии – вроде бы раньше он не замечал за собой склонности к садизму. Впрочем, в подобные ситуации он раньше и не попадал.

– Не хочешь? – поинтересовался Семен в заключение. – Ну, тогда рассказывай, что у вас было с Ти-моной. Про Ващуга, Ненчича и Нишава тоже рассказывай. Я слушаю!

– Я не… Это не я! Это – она сама!

– Разве так бывает? Кто из вас мужик – ты или она?

– Я не хотел!

– Ну, тогда скажи, какой глаз для тебя важнее – правый или левый? – Семен помолчал, поиграл ножом и приказал: – Открывай шире!

Наносить физический ущерб пленнику не пришлось – через полчаса Семен и так знал всю эту неприглядную историю. Каким-то образом ныне покойный Ненчич добился благорасположения главы клана укитсов – могучего колдуна Нишава. Добился настолько успешно, что заполучил в жены его «дочь». Взможно, впрочем, что в те времена Ни-шав еще не был «могучим». Это была явная победа над «семейным» соперником, и во время очередной стычки Ненчич сказал Ващугу что-то совсем уж обидное, за что последний пообещал наложить на него заклятье, связанное с мужской потенцией. Сделал он это или нет – науке неизвестно, но проблемы у Ненчича начались серьезные – и чем дальше, тем серьезнее. «С потенцией ведь дело такое, – мысленно прокомментировал Семен, – тут главное, чтоб вера была – в победу. Если же у человека сомнения, то дело дрянь». Пресловутая же Тимона оказалась женщиной «в соку» и с темпераментом – ей хотелось много и часто. Не получая ожидаемого, в выражениях она не стеснялась. Чем, естественно, еще больше усугубляла ситуацию. Ващуг клялся, что он тут ни при чем, и старался помочь своим колдовством – одну успокоить, другого – наоборот. С первой у него получилось: во время одного из сеансов колдовского «лечения» он свел Тимону с красавчиком Ванкулом, прибывшим за ней из родного клана. С гормонами у парня был полный порядок (если не сказать – излишек), так что он сначала сделал свое дело, а потом начал соображать, чем это ему грозит. Сообразил, конечно, но было поздно. Оставалось грешить дальше и надеяться, что Ващуг их не выдаст.

– Да, парень, попал ты вполне конкретно, – подвел итог Семен. – Ты на этого Ващуга теперь даже «отцу» пожаловаться не можешь, хотя и должен. Почему бы тебе не пожить среди моего народа, а? И Тимону с собой прихватим! Ты, конечно, не знаешь, что такое «заложник», но вы оба мне на эту роль очень подходите! А чтоб мы могли доверять друг другу (точнее, я – вам!), я отрежу у вас по пучку волос и буду держать их при себе. Чуть что не так, вы у меня быстренько покроетесь язвами и сгниете заживо!

Семен вновь не ошибся в эффективности контагиозной магии. Точнее, в результатах веры в нее: когда он резал волосы у Ванкула, тот стонал так, словно лишался главной части мужского тела.

Утренние сборы на другой день были лихорадочными и быстрыми. Правда, и собирать-то особенно было нечего. Провожающих собралось немного – десяток человек во главе с Ващугом. Последний всю ночь проводил погребальное камлание и сейчас сам напоминал мертвеца. Всех заложников Семен отпустил, а про Ванкула сообщил, что тот отправляется с ним по доброй воле. То, что рядом с парнем постоянно находится молодой неандерталец с обнаженным клинком в руках, решительно ни о чем не говорит. Точнее, это свидетельствует о почете и уважении, которым Семен окружил гостя. Тимоны не было ни среди провожающих, ни среди отъезжающих – она сбежала в степь еще затемно. Как выяснилось, общество нового мужа ее никоим образом не устраивает, зато за своим Ванкулом она готова идти хоть на край света. Что, впрочем, не мешало ей все более недвусмысленно посматривать на Семена. В общем, за несостоявшуюся жену Ващуга он не беспокоился, а вот Ванкул некоторые сомнения вызывал. В этой связи Семен подумывал, не повесить ли парню – для надежности – на шею «гранату» с дымящимся фитилем? Дескать, чуть что не так – будет как вчера с Ненчичем! Для этого, однако, пришлось бы «выпотрошить» взрывное устройство, а Семену было до слез жалко последних «гранат». Он решил не портить снаряд, а приставить к парню охрану, да и самому держать арбалет заряженным, благо имазры еще не знают, что это такое.