Флер пришла в замешательство. Вот, наконец, и объяснение некоторых поступков Алена. Он женился на ней, чтобы отомстить бывшей невесте за его растоптанную любовь. Она сама — всего лишь жалкий вспомогательный инструмент. У нее потемнело в глазах, острая боль пронзила сердце, девушка покачнулась и, если бы не Луи, подхвативший ее, рухнула бы на пол.

— Флер, Флер, — шептал он, стараясь привести ее в чувство.

— Так, так. — В дверях буфетной появилась Селестин, а за ней — Ален. — Ты опять за свое, Луи?.. Спешишь познакомиться покороче с хорошенькой женщиной? — воскликнула она со злобной радостью. — Видел бы ты, Ален, с какой нежностью твой кузен и твоя жена обнимают друг друга!

Луи и Флер, как ужаленные, отскочили в разные стороны.

— Что бы я без тебя делал, Селестин? — после паузы весело произнес Ален. — Если бы не ты, я бы сейчас оказался, пожалуй, самым слепым из мужей, хотя это удел и многих зрячих…

Слова Алена были полны нескрываемой иронии: он давал ясно понять, как расценивает, так называемую, объективность своей бывшей невесты.

«Луи прав, — подумала Флер, — Селестин — опасный враг». А если судить по злобному взгляду, брошенному в их сторону, — Луи и ей объявлена война…

Появление в буфетной графини разрядило обстановку. Чтобы не подвергаться допросу с пристрастием, молодые люди поспешили сделать вид, будто ничего не случилось.

— Ах, maman, вот и вы. Теперь можно садиться за стол, — первым приветствовал ее Ален.

— Как же ты узнал, что это именно она вошла? — ехидно спросила Селестин.

Флер вздрогнула от такой бестактности, Ален же, как ни в чем не бывало, пожал плечами.

Графиня и Луи таинственно улыбались, и только Флер ничего не понимала.

— Кажется, я догадалась!.. — Селестин картинно постучала пальчиками по лбу. — Глупая моя голова — твоя мать пользуется духами, которые ты создал специально для нее и теперь, конечно, сразу почувствовал их. Тебе всегда нравились такие забавы, да, Ален? Сейчас, даже слепой, ты точно знаешь, когда твоя мать входит в комнату… А ты не забыл, дорогой, что обещал придумать духи и для меня? Ты ведь именно этим занимался, когда произошел несчастный случай? Надеюсь, формула не утрачена?

Лицо Алена нахмурилось, костяшки сжатых пальцев побелели. Инстинктивно Флер шагнула к нему, но Луи покачал головой, предупреждая, чтобы не вмешивалась.

— В тот день была утрачена не только формула, — жестко ответил Ален. — Моя слепота, мне кажется, теперь достаточно уважительной причиной для отказа от всех обещаний…

— Но ты не должен бросать работу, Ален! — воскликнула Селестин. Она явно демонстрировала теплоту и заботу. — Ведь редкостное обоняние, которым ты обладаешь, нисколько не пострадало! Конечно, слепота большая помеха, но я могу тебе помочь… Вспомни, ты всегда радовался, когда я помогала тебе в лаборатории! Поверь, мы вдвоем, Ален, сможем вернуть былое чудо «Мэзон Тревиль»!

— Вы хотите сказать, что знаменитая марка духов перестала быть популярной? — холодно уточнила графиня.

Селестин пожала плечами:

— «Мэзон Тревиль», увы, почивает на лаврах… Признайте — отсутствие Алена нанесло немалый урон делу. За последние два года не было создано ни одной выдающейся новинки, и ваши конкуренты уже потирают руки, наблюдая, как лидер сходит с арены.

Луи покраснел от обиды, но возражать ей не стал. Флер было его ужасно жалко — за напускной бравадой читалась обида юноши, который вынужденно взвалил на себя ношу, но не справился с ней.

— Селестин, ты, как всегда, в курсе событий! Но я прошу тебя не говорить о делах, в первый же вечер моего возвращения. Пока меня не было, мы с Луи постоянно поддерживали связь, и я обо всем знаю. — Ален говорил четко, тоном, который исключал всякие возражения. — Что же касается твоего предложения помочь личным участием, надеюсь, ты не сочтешь меня неблагодарным, если я откажусь. У меня теперь есть человек, который проведет меня через все трудности, — это Флер, моя жена!

Селестин, пытаясь справиться с поражением, которое нанес ей Ален, задиристо вздернула подбородок, а тот лишь улыбался… Флер же подумала: эти двое — выдающиеся артисты и ведут себя, как на сцене. Остальные присутствующие — всего лишь статисты…

— Ты прав, что сделал мне замечание, Ален. Я, как всегда, лезу не в свое дело. Это один из самых ужасных моих недостатков! Ты простишь меня, друг мой?..

Она так очаровательно вела свою партию, что Флер чуть, было, не поверила в ее искренность. Однако зеленые глаза красавицы горели, как у дикой кошки, которая вынуждена сдерживать ярость до ближайшей, более удачной охоты.

Кажется, Алена она все же обманула. Во всяком случае, тот галантно поцеловал кончики ее пальцев.

— Не извиняйся, пожалуйста… Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы придавать значение словам. — Он повернулся в сторону матери: — Не пора ли всем приступить к обеду, maman? Словами сыт не будешь…

В тот же миг Селестин взяла под руку своего недавнего противника, остальные, молча, отправились следом.

Флер была благодарна Луи за его внимание за столом. Селестин узурпировала право беседовать с Аленом, что, в общем-то, выглядело нетактично по отношению к остальным. Графиня, пытавшаяся завязать общий разговор, наконец, напрямую обратилась к сыну:

— Ален, я уговорила Луи пройтись завтра с Флер по нашим лабораториям, как ты думаешь, ее заинтересует такая экскурсия?

— Почему Луи?.. Почему я сам не могу сделать это? — резко спросил он.

Графиня, чуткая к переменам настроения сына, растерялась. Не могла же она сказать вслух, что главным препятствием к этому, будет его слепота — какой же из него экскурсовод?..

— Да, сын мой, ничто не мешает тебе тоже пойти. Заодно Луи ознакомит тебя с новым лабораторным оборудованием, которое приобретено, пока тебя не было. — Покраснев от смущения, графиня повернулась к Флер и быстро продолжила: — Дорогая, сначала пусть Луи отвезет вас на цветочные плантации — такое зрелище нельзя пропускать. Еще вы обязательно должны встретиться с нашими работниками — среди них есть семьи, которые в течение нескольких поколений трудятся на нас. Матушку Руж, например, я помню с первого дня, как сама приехала сюда молоденькой невестой. Ее сыновья выросли потом вместе с Аленом и Луи… Боже, как давно же это было!..

Флер, стараясь увести ее от грустной темы, ласково сказала:

— Maman, вы, наверное, были просто прелестной невестой, и я уверена, что ваше обаяние и доброта немало способствовали доброжелательной атмосфере хозяйства, где занято так много людей.

Графиня посветлела лицом.

— Спасибо, детка. Я могу с вами согласиться лишь отчасти… Мой муж был великодушный человек и близко к сердцу принимал заботы своих рабочих. Он был настоящий аристократ, а сочувствовал им куда больше, чем многие теперешние богачи-соседи, выходцы из среднего класса.

На какую-то долю секунды графиня метнула взгляд на Селестин.

Флер подумала: а не принадлежит ли семья Селестин к последней категории?.. Луи, сидевший рядом с ней, с трудом сдерживал смех; все стало ясно, когда красавица вдруг потупилась.

Устыдившись, что нарушила приличия столь прозрачным намеком, графиня быстро сменила тему:

— Как я уже говорила сегодня сыну, вы, моя дорогая Флер, можете менять в замке все, что вас не устраивает. Помню, в какой восторг пришла я сама, когда муж разрешил изменить по моему вкусу отделку помещений и даже планировку. Несколько веков стиль был один и тот же. Конечно, что-то подновлялось, но из поколения в поколение все придерживались старой темы. В каждой комнате замка свой цветочный мотив — вы сами увидите, когда я покажу вам. Ваша спальня — розовая, тогда как моя, выдержана в нежных оттенках мимозы. Другие помещения оформлены в тонах лаванды, фиалки, белой лилии, красной герани — в цвет каждого цветка, который растет вокруг замка. Но, знаете, когда дело дошло до конкретных перемен, я сама отказалась от них.

— Что касается меня, — заверила ее Флер, — декор навсегда останется таким, как был. Мне кажется, это очень оригинальная идея, и я не посмею ее испортить.