— Пойду отвезу их на станцию, — сказал Сэм. — А потом весь дом будет в нашем распоряжении. Как ты на это смотришь?

Фрэн согласно кивнула.

В это время постучали в дверь, и Фрэн отскочила от Сэма и быстро — цок-цок-цок — подошла к плите.

— Чайник вскипел! — радостно объявила она.

Фрэн рада была, что ей досталось уносить все со стола в кухню: это было спасение, только бы не стоять молча под обстрелом их взглядов, пока миссис Лок-харт и сестры собирались в дорогу. Что бы там Сэм ни говорил, ситуация действительно щепетильная. Его мать, конечно, самая демократичная, самая невозмутимая, самая терпеливая женщина на планете, но тем не менее факт остается фактом: Фрэн было не по себе, что она почти открыто флиртовала с ее сыном.

Сэм вошел на кухню, когда она установила всю посуду в посудомоечную машину и собиралась ее включить. Ему пришлось подавить в себе желание положить обе ладони на высокие, обворожительные ягодицы Фрэн. Он кашлянул, чтобы напомнить о себе.

— Мы поехали, Фрэн.

— Пойду попрощаюсь.

Миссис Локхарт поцеловала ее в обе щеки.

— Надеюсь увидеть вас снова, Фрэн, — улыбнулась она.

Мэдди, запятая тем, что вплетала желтые ленточки в волосы, с понимающей улыбкой посмотрела на Фрэн.

— Я думаю, мы еще встретимся. Нет, я даже уверена в этом.

— Ну, если вам потребуется организовать какое-нибудь семейное торжество, что-нибудь вроде помолвки пли свадебного вечера, я рада буду помочь вам, — и Фрэн Так же понимающе улыбнулась.

Мэдди покраснела.

— До свидания, — сказала Мэри, неожиданно крепко и сердечно обняв Фрэн. — Присмотри за моим братцем.

— За ним не надо присматривать, — ответила Фрэн.

— Неправда! — воскликнула миссис Локхарт. — Нет такого мужчины, за которым не нужен глаз да глаз!

— Поскольку уж я являюсь предметом разговора, можно и мне высказать свое мнение? — вмешался Сэм. — По поводу того, нужно за мной присматривать или нет, я полностью на стороне мамы. — Он взял ключи от машины со столика. — Пока, Фрэн. Скоро увидимся.

— Пока.

Стоя в дверях, Фрэн махала рукой вслед уезжающей машине. Когда автомобиль скрылся за поворотом, она вошла в дом. Мысли о том, что будет, когда Сэм вернется и они останутся одни, не покидали се. Ей грезились картины страстной любви, одна ярче другой.

Но что случится потом, когда страсть утихнет, когда они вдоволь насладятся друг другом? Выйдут ли они отсюда как муж и жена? То, что Сэм затащил ее в постель, еще не значит, что оп сделает ей предложение…

Она посчитала, что до станции ехать минут пятнадцать, и Сэм, конечно, зайдет с ними в вагон, чтобы удостовериться, что они разместились удобно. Обратно минут пятнадцать… Пожалуй, достаточно времени, чтобы принять ванну, утром не успела.

Когда она начала распаковывать пакет с солью для ванны, в дверь позвонили. Фрэн удивленно посмотрела на часы. Не может быть, чтобы Сэм, — слишком рано. И потом, у него есть ключи, зачем ему звонить?

Не посмотрев даже в глазок, она открыла дверь и увидела широкоплечего мужчину, стоящего на ступеньках.

— Почему вы, женщины, никогда не смотрите в глазок? Это опасно — открывать дверь кому попало! — взорвался он.

По специфическому ирландскому акценту Фрэн тотчас узнала гостя.

— Кормак! — обрадовалась она. — Кормак Кейси, самый знаменитый сценарист, собственной персоной! Что ты тут делаешь?

В последний раз, когда Фрэн его видела (это было семейное торжество, посвященное крещению его сына), он был такой веселый, а сейчас… какой-то хмурый, натянутый.

— Может быть, можно войти?

— Конечно! Я даже приготовлю кофе, как для особо важного гостя. Или завтрак? Ты ел сегодня?

Кормак покачал головой:

— Не сейчас. Мне надо поговорить с Сэмом. Он дома?

— Нет, но скоро будет. Он повез мать и сестер на станцию. Должен приехать через… полчаса.

— Так Хелен п деточки были здесь? — Кормак немного повеселел.

— Всего один вечер. Он опять нахмурился.

— А ты здесь давно?

Фрэп тоже нахмурилась. Что-то здесь не так.

— Два дня. Кормак, что-нибудь случилось? В чем дело?

Она знала, что он один из самых решительных людей на свете, и тем пс менее на лице его была растерянность.

— Будем надеяться, что нет, — сказал он таким угрюмым, убитым голосом, что Фрэн стало не по себе.

— Кормак! Немедленно скажи мне, зачем ты явился! Только не говори, что проезжал мимо и решил заглянуть па огонек, потому что это такое место, куда по пути никто не заезжает.

— Я засел за новый роман. Больше откладывать нельзя. Мне надо обговорить с ним кое-что. Всякие детали, подробности…

Она видела, что он старается не смотреть ей в глаза. И его плечи были как-то виновато опущены. Для такого правдивого человека, наверное, пытка врать, даже чтобы выгородить друга.

— Хорошо, но это не причина, почему ты здесь. Их глаза встретились.

— Нет, не причина, — выдавил он из себя после длинной паузы.

— Кормак, давай сядем и поговорим.

Он прошел за ней в гостиную, время от времени тряся головой, как будто стараясь освободиться от каких-то тяжелых мыслей.

— Трисс говорила мне, чтоб я не ездил.

— И ты, конечно, не послушался се совета, — холодно заметила Фрэн. — Но раз уж ты здесь, давай начистоту.

Кормак посмотрел на нес, будто стараясь прочитать ее мысли.

— Как Сэм?

Если б не эта ночь, Фрэн, возможно, и смогла бы ответить спокойно, но сейчас она покраснела до корней волос.

— О-о, черт побери! — прорычал Кормак.

— В чем дело?!

— Во времени вес дело! Я, похоже, опоздал. Вы уже…

Он замолк, видимо передумав говорить то, что хотел сказать.

— Уже что?

— Да… это не важно.

— По-моему, очень даже важно, особенно для меня.

— Ты… уже спала с ним?

Фрэн не обиделась, ей было не до этого.

— Ты лучше объясни, в чем дело, а не задавай лишних вопросов.

— Извини, Фрэн. Я не могу. Давай подождем Сэма.

— Нет, не будем ждать. Ответить мне, Кормак.

— Ну хорошо, — он пожал плечами. — Я просто немного волновался о тебе, вот и все…

— Ты приехал сюда, за столько километров, потому что волновался обо мне?

— Не только. У меня дела в Лондоне.

— Тогда объясни, почему ты обо мне беспокоился? В чем причина?

— Послушай, Фрэн… Сэм мой друг, и…

— Перестань увиливать! Говори правду! Не надо прикрываться вашей дружбой!

— Хорошо. — Он нервно провел пятерней по волосам, отчего они стали еще растрепаннее. — Сэм сказал мне, что он обиделся на тебя после того бала. Сказал, что ты все испортила.

Фрэн согласно кивнула:

— Я это знаю. Не переживай, Кормак.

— Фрэн… Вы все-таки…

— Ты хочешь спросить, был ли у нас секс? Кормак на мгновение потерял дар речи.

— Это тебя интересует? — продолжала она.

— Э-э-э… да, ты права.

— И почему это тебя так беспокоит?

Кормак колебался. Через несколько мгновений он все-таки собрался с духом.

— Сэм сказал мне, что собирается отплатить тебе за тот вечер. Рассчитаться. За то, что ты сделала из него дурака.

— И как он собирался… отплатить?

— Он говорил, что придумает нечто такое, чтобы было приятно, — сказал Кормак поникшим голосом.

— Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду, что он собирался увлечь тебя и переспать с тобой.

Не может быть! Не может быть, чтобы тс горячие слова, которые Сэм говорил ночью, тс ласки, воспоминания о которых не давали ей покоя до сих пор… неужели все это — чтобы отомстить ей?!

Фрэн тряхнула головой и отвернулась. Кормак уже был свидетелем того, как они расставались с Шолто, хватит!

Она несколько раз глубоко вздохнула и, только проглотив слезы, повернулась к Кормаку лицом.

— Ты можешь подбросить меня до станции? — спросила она. — И не уговаривай сперва поговорить с Сэмом!

— Фрэн…

— Если ты меня везешь, то прямо сейчас, или я уеду сама, на такси.

Поколебавшись секунду, Кормак сказал: