Анджела не знала, бежать ли за человеком или следовать указаниям. Рудники и тоннели могли быть смертельной ловушкой, но это Сильвер послала ее сюда, и Анджела не могла поверить, что она сознательно подвергла бы ее опасности.

Они не были друзьями в обычном смысле этого слова, но их невысказанное понимание было как импульс, заставлявший идти на помощь членам семьи. Они не смогли бы выбраться без помощи друг друга. Они задолжали друг другу жизни. И только Сильвер Анджела могла доверять.

Такие мысли метались в голове Анджелы, когда она шла по центральному проходу между рядами. Сильвер уехала в Кордову за запасами, но что-то заставило ее подумать, что Анджела не в безопасности, поэтому подруга отправила сообщение через Педро. И всё же Анджелу терзали сомнения. Если бы она только могла поговорить с Сильвер!

Фитилек свечи начал потрескивать, когда она поднесла его к огню. Свеча зажглась сразу же, и на долю секунды свет пламени ослепил Анджелу. «Преклони колени перед алтарем, будто молишься», — сказал голос. Крошечный факел горел неровным пламенем, и воск свечи плавился, издавая едкий запах, которым наполнялся воздух.

Анджела пристально вглядывалась в огонь, пытаясь успокоиться.

— Скажи, что мне делать, — подумала она.

Тишина была ей ответом, и чем дольше она вслушивалась, тем непонятнее ей становилось, что делать дальше. Если и был ответ, то она его не услышала, однако стала лихорадочно думать, как теперь поступить.

— Вернуться на ранчо, поговорить с Сильвер, это всё небезопасно.

Анджела как раз ставила свечу обратно на поднос, когда услышала неясный, настороживший её шум. Кажется, это были крики вдалеке, но они становились всё громче. Какой-то человек направлялся к миссии, а может даже и не один.

Она не могла разобрать, о чем они говорили, но голоса звучали недовольно, а люди подходили всё ближе. Может, даже бежали. Раздался глухой удар в дверь миссии, и Анджела запаниковала. Кроме двери, единственным возможным выходом была арка, но она находилась слишком далеко, поэтому Анджела просунула рюкзак в проход перед собой, проскользнула в него сама, и дождалась, когда дверь захлопнется. Когда незваные гости уйдут, она сможет выбраться.

Пламя свечи заколыхалось, когда панель плавно закрылась. Анджела прикрыла его ладонью, опасаясь, как бы оно не погасло. Она ничего не слышала через панель, но может вошедший, кто бы он ни был, просто хранил молчание из уважения к месту; если вообще кто-то вошел. Ожидание было невыносимым. Наконец она стала считать тысячами, пытаясь определить, сколько времени она может провести в этой темноте. Одна тысяча, две тысячи, три тысячи… Когда счет дошел до пятизначных цифр, она бросила считать дальше и попыталась понять, почему так и не явились её преследователи. Должно быть, это просто была драка среди жителей, или кто-то зашел в церковь помолиться, а потом ушел. Она заточила себя в этой темной, сырой дыре напрасно!

Страх не исчез, но неопределенность, в конечном счете, взяла верх. Мысленно готовясь к тому, что может ожидать её по ту сторону панели, она толкнула свободной рукой прогнившую деревянную дверь. «Если толкать посильнее, то откроется» — убеждала она себя, но дверь не поддавалась. Она не смогла даже пошатнуть ее.

Девушка осторожно опустила свечу рядом с собой, чтобы освободить вторую руку.

Анджела давила слева и справа, сверху и снизу, но не дверь не сдвигалась. Она была плотно закрыта. Поняв, что попалась в ловушку, девушка в отчаянии застонала.

Когда она снова опустилась на корточки, пламя свечи затрепыхалось.

— Нет, — выдохнула она. — Нет! — Анджела с ужасом наблюдала, как дрожащее пламя свечи затухало. Она наклонилась и прикрыла свечу руками. Если она погаснет, зажечь ее снова будет невозможно: «Пожалуйста, не дай ей погаснуть».

Но в этот раз она молилась не на той стороне алтаря.

Умирающее пламя, наконец, погасло, погружая Анджелу в непроглядную тьму.

Что это? Свет? Бледный луч показался в темноте и тут же исчез.

Это был не свет, а туман перед глазами Анджелы, решившей, что у неё начались галлюцинации.

Темнота, окутывающая её, была настолько плотной, что она не увидела бы свою руку, даже если бы поднесла её к лицу. Тоннель был окутан непроглядной темнотой. Воздух был настолько затхлым и сырым, что она не могла дышать, а высота прохода была недостаточной, чтобы выпрямиться в полный рост. По грязи и камням, на четвереньках, она ползла, казалось, мили.

«…сотни серебряных рудников в долине, и тоннели сохранились…», — так сказал шепчущий голос. Сотни. Да она может застрять в этой дыре на веки вечные!

Прислонившись к стене, девушка сползла вниз и села, облокотившись на рюкзак, который несла на спине. Она слишком устала, чтобы волноваться о грязи или других мерзких вещах, которые могли водиться в тоннеле. Прежде чем ползти дальше, ей необходимо было подумать. Не убьет же её темнота, если она остановится, чтобы восстановить равновесие. Хотя сейчас ей казалось как раз обратное — ей суждено здесь погибнуть. Так может, это и есть то, чего они добивались?

Дрожь пробрала ее до костей, острая и болезненная как удар током, задевающий каждый оголенный нерв. Однако вместе с болью пришло непонятное облегчение, и, когда дрожь прошла, Анджела успокоилась.

Дыхание ее замедлилось, и его звук принес чувство контроля над ситуацией.

— Я должна найти свет, — сказала она в пустоту.

Девушка медленно провела рукой сквозь темноту, в поисках отблесков свечения. У мозга есть особый вид осязательной памяти, некий радар, который проявляется в условиях, когда блокируется обычное зрение.

Анджела ничего не видела, но настолько сосредоточилась, что почти пропустила неясный лучик, что коснулся ее коленки.

Он мелькнул и исчез, но в этот раз она его увидела.

Свет шел из дальней части туннеля. Должно быть, она дошла почти до конца.

Может, это и не ловушка. Может, ей все-таки не суждено умереть здесь.

Анджела начала продвигаться дальше, неловко двигаясь на четвереньках, морщась, когда камни впивались ей в руки и ноги. Она доползла до стены, где туннель резко поворачивал вверх.

Она увидела свет, который проникал сквозь деревянные створки, закрывавшие отверстие высоко над ее головой.

Подъем был крутой. Камни, что причиняли боль, теперь стали единственным путем к спасению. Они служили ей опорами, хоть и располагались на приличном расстоянии друг от друга, иногда она совсем не могла их использовать, в основном цепляясь за осыпавшуюся землю.

Анджела не осознавала, что была настолько глубоко под землей, и силы почти оставили ее, когда она забралась наверх. Руки и ноги тряслись, грудь свело от недостатка кислорода.

Девушка толкала и тянула крышку, но не могла сдвинуть ее, а тут даже встать было не на что. В ужасе, она почти упала обратно в шахту, и с последним усилием Анджела толкнула створки головой и руками.

Крышка отлетела прежде, чем девушка успела коснуться их. Чья-то рука схватила ее и вытащила из шахты. Голова ее закружилась от притока крови и яркого света.

Когда ноги ее коснулись земли, Анджела свалилась на землю, задыхаясь, и не заметила тени на своем теле…Фигура в рясе стояла над ней.

— Куда мы едем? — Спросила Анджела, дрожа под одеялом, что накинули на нее. — Почему мне холодно, если на улице так жарко и влажно?

Ее вопрос утонул в шуме и лязге от старого грузовика-пикапа, направлявшегося в самое сердце тропических джунглей. Да и водитель все равно бы ей не ответил. Она отказывалась садиться в грузовик, пока водитель, на ломаном английском, не объяснил ей, что ее ожидает el barco, лодка — Анджела знала это слово на испанском. Но это было все, что ей удалось выжать из него. Девушка даже мельком не могла увидеть его лица, все, что она представляла — это Сильвер в одной из своих масок смерти.

Остальные его ответы, когда он соизволил отвечать, были приглушены капюшоном его рясы.

Девушка слишком устала и была слишком благодарна этому человеку, чтобы продолжать с ним спорить. Он не пытался нанести ей какой-либо вред. Он просто хотел помочь, но что-то беспокойное промелькнуло в мозгу Анджелы, после того, как он помог ей сесть в грузовик, и тронулся.