— Нет.

Ах. Этот голос. Она уж подумала, не приснился ли он ей. Низкий и глубокий, отдающийся у нее в груди.

— Вообще никогда?

— Я мог бы поджечь Джерри, а он бы только мне улыбнулся и сказал «спасибо». Я почти уверен, что он не мой настоящий отец.

— Серьезно?

Это никогда не приходило ей в голову, но теперь, когда он произнес это вслух, показалось очень логичным. Чёрч вообще не был похож на своего отца. Абсолютно. Джерри был примерно среднего роста, пухлым, с заметным брюшком и светло-русыми волосами. Его унылые, выцветшие голубые глаза очень соответствовали его тусклым волосам. Его тусклой личности. У него напрочь отсутствовало то электричество, которое искрилось в глазах и интеллекте его сына.

Они остановились на парковке, Чёрч занял свое обычное место перед окнами в самом конце ряда. Некоторое время они сидели молча, пока Эмма складывала сигареты и собирала свои вещи. Покончив с этим, она подождала еще пару минут, пока Чёрч, казалось, что-то напряженно обдумывал у себя в голове.

— Эмма…, — выдохнул он ее имя, и от его дыхания у нее захватило дух. — Теперь все по-другому. Ты ведь это понимаешь, правда?

И тут она испугалась. Это может означать либо что-то очень хорошее, либо что-то очень плохое.

— Прости, что?

— Для тебя все просто — ты никогда не затыкаешься. Но для меня… это не так. Каждое произнесенное мною слово дорогого мне стоит. Частички моего... моего разума, не знаю, моего рассудка. Чего угодно. Сейчас мне нужна твоя помощь.

Ладно, фух. Он не собирался с ней расставаться, когда у них всё только началось. От одной только мысли, от намёка на это ее охватила паника. Сам факт...

«Это не просто влюбленность. Это одержимость. Здесь что-то не то. Должно быть, это любовь».

— Хорошо, значит... ты больше не хочешь разговаривать? — переспросила она.

Чёрч нахмурился.

— Я хочу рассказать тебе то, чего никогда и никому не говорил, — поправил ее он, и Эмма почувствовала, как в ней тут же вспыхнуло пламя.

— Как по мне, звучит неплохо.

— Но ты должна понять..., — его руки с такой силой сжали руль, что у него побелели костяшки пальцев. — То, что я хочу тебе сказать... это не... Я собираюсь кое о чем тебя попросить. И мне нужно, чтобы ты кое-что поняла. Это не обсуждается — тебе ясно? Ты либо со мной, либо нет.

Эмма не могла с полной уверенностью сказать, что поняла все, о чём он говорил — но одно ей было совершенно очевидно. Что бы там между ними ни начиналось, если она ему откажет, если не поймет того, что он сказал, все будет кончено. И Эмма очень сомневалась, что ей удастся с этим справится. Поэтому она дала ему единственный возможный ответ.

— Да.

— Да, что?

— Да, я с тобой. Я понимаю.

— Не относись к этому с такой лёгкостью, — пристально глядя на нее, произнес Чёрч.

Ей показалось, что он не смотрел на нее все утро. У Эммы перехватило дыхание.

— Не будь как все остальные.

— Поверь мне, Чёрч. Я не буду похожа ни на кого из тех, кого ты когда-либо встречал.

Он снова поверг ее в шок тем, что наклонился к ней и поцеловал. Быстро и уверенно. Затем вышел из машины и захлопнул дверь. Девушка попыталась последовать за ним, но не успела встать на ноги, как он уже был на полпути ко входу в здание.

— Я очень на это рассчитываю, Эмма! — не оглядываясь на нее, бросил он, а потом исчез за дверью.

К тому времени, как Эмма, наконец, вошла внутрь, она снова промокла. Что еще хуже, когда она закончила отряхивать свою куртку, до нее дошло, что все в изумлении смотрят на нее. Эмма огляделась по сторонам и тут поняла. Она стояла в общей зоне. Вчера в этом самом зале она на глазах у половины колледжа разбила Марси нос об стол.

«Уууупс».

— Боже мой, что ты здесь делаешь?!

Услышав раздавшийся визг, Эмма обернулась, но не успела она закончить поворот, как на нее налетела Стейси. Девушка обхватила Эмму одной рукой и потащила ее по коридору в крыло естественных наук.

— Куда мы идём? — озираясь вокруг, спросила Эмма.

— Я думала, тебя отстранили! Мне не хотелось, чтобы сюда пришла охрана и тебя выгнала, — прошипела Стейси. — Что ты здесь делаешь? И мне померещилось, или вы с Чёрчем и впрямь разговаривали возле его машины?

Твою ж мать. В постели у Чёрча все было намного проще. Может, если она его очень хорошо попросит, он привяжет ее к кровати и оставит там?

— Да, — ответила она и, пока Стейси снова не завизжала, пошла дальше. — Он помогает мне, чтобы меня не отчислили.

— Вау. Думаю, это очень мило с его стороны. Должно быть, ему и впрямь нравится его новая сводная сестра, — засмеялась Стейси, а Эмма поморщилась.

Ей был крайне неприятен этот термин.

— Стейси, мы с ним взрослые люди, которые познакомились всего пару недель назад, и чьи родители поженились ненамного раньше. Мы никакие не брат с сестрой. А теперь мне нужно пойти и узнать, могу ли я и дальше ходить в этот колледж.

Не дожидаясь возражений Стейси, она поспешила в коридор, где находились кабинеты администрации. Утром Джерри упомянул о чём-то вроде встречи — наверное, лучше с этим не тянуть. Когда она, наконец, добралась до кабинета декана, его дверь оказалась закрыта, и у него были люди, но секретарь заверила Эмму, что он ее ждет.

Она нервно сидела в кресле и старалась ни о чем не думать. Ей не хотелось, чтобы ее выперли из колледжа — его окончание было чем-то вроде цели, а Эмме нравилось достигать своих целей. Однако, с другой стороны, дела в колледже шли не очень. Конечно, она получала хорошие оценки, но после того, как тут появился Чёрч, ее уже это не волновало. Стоило ли возвращаться? Может ей просто, в некотором смысле, сидеть дома и... ну... ждать его?

«Это просто смешно! Ты только что его встретила, и уже хочешь сидеть дома и сохнуть по нему?!»

«Да. Да, хочу. Сохнуть, дышать, жить и умереть за него».

«Эй, полегче, темная Эмма, давай просто успокоимся, ты едва его знаешь».

«Заткнись, здравомыслящая Эмма, ты только и делаешь, что все портишь».

Теперь она ещё и спорит сама с собой, потрясающе. Дверь кабинета наконец-то скрипнула, и к ней вышел декан, чем спас ее от надвигающегося психического срыва. Эмма вскочила на ноги.

— Мисс Хартли, — резко произнес он. — Зайдите.

Его кабинет и так был маленьким и тесным, но теперь, из-за набившихся в него людей, казался совсем крошечным. Сотрудник службы безопасности, школьный психолог, Марси, мать Марси, отец Марси и Чёрч. Когда Эмма вошла в комнату, все они повернулись к ней. Глаза Чёрча впились ей в душу, и она снова чётко и ясно прочла язык его тела.

«Не облажайся».

Она не облажается. В кабинете остался всего один свободный стул, какой-то раскладной из столовой, и Эмма села на него, стараясь выглядеть кроткой и безобидной.

«ХА-ХА-ХА! Это ж надо такое придумать».

— Мисс Хартли, мы собрались здесь, чтобы обсудить, сможете ли Вы и дальше продолжать учёбу в этом колледже. То, что произошло вчера между Вами и мисс Макинтош, было отвратительно. Кроме того, это считается нападением — Вам очень повезло, что она не выдвинула обвинение.

Для Эммы это стало неожиданностью. Она вроде как ждала, что к ней домой заявятся копы. Теперь ей стало ясно, почему они не пришли. Эмма взглянула на Марси. На лице у Марси красовалась прикрепленная к носу повязка и два фингала вокруг глаз, которые, однако, не скрывали ее свирепого взгляда.

«Честно говоря, так ей стало намного лучше».

— Я очень Вам благодарна, — ответила она на заявление декана. — Просто я... Прости меня, Марси. Я вчера плохо себя чувствовала, и была сама не своя. Я не имела никакого права так поступать, и теперь ужасно из-за этого переживаю.

«Ужасно переживаю, что тогда не выбила тебе зуб».

— Ладно, — негодующе сопя, буркнула Марси. — Все это было очень ужасно.

— Мы уже договорились не сажать ее в тюрьму, — зарявкал мистер Макинтош. — Но откуда нам знать, что эта хулиганка больше не набросится на нашу дочь?

— Я не наброшусь, обещаю, — быстро проговорила Эмма.

— Твое слово ничего для меня не значит.

— Я обещаю.

Неожиданно прогремевший в кабинете голос Чёрча, всех ошарашил. Всех, кроме, как заметила Эмма, маленькой мисс Марси. Нет, казалось, Марси не только его узнала, она выглядела… самодовольной.

— А кто Вы вообще такой? — мистер Макинтош уставился на Чёрча.

— Я помощник преподавателя. И работаю на том уроке, который посещает Ваша дочь вместе с мисс Хартли. Кроме того, я сводный брат мисс Хартли, мы живем с ней в одном доме. Я буду за ней следить.

— Не уверен, что мне этого достаточно.

— Папа, мы уже это обсуждали. Я её не боюсь и не против, чтобы она здесь училась. Но если ты еще хоть раз меня тронешь, я надеру тебе задницу, а потом подам на тебя в суд, — пригрозила ей Марси.

— Марси! — ахнула ее мать.

Отец, казалось, ею гордился. Эмма была почти впечатлена.

— На мой взгляд, вполне справедливо. Я тебя не трону.

— Я рад, что вы с мисс Макинтош достигли некоторого взаимопонимания, — вмешался декан. — Мисс Хартли, я ознакомился с Вашим личным делом. Вы умная и подающая большие надежды девушка, и мне больно смотреть, как Вы всего этого себя лишаете. Ради Вашего же блага я надеюсь, что этот инцидент действительно был результатом плохого самочувствия. Мы будем очень пристально за Вами следить, и, если возникнут какие-нибудь проблемы — любые — Вас немедленно исключат.

— Понятно.

— Хорошо. Но, в дополнение к трехдневному отстранению от занятий, Вам также придется согласиться на еженедельные консультации с психологом, чтобы...

Тут Эмма на секунду отключилась. Консультации? То есть, по сути... психотерапия? Нет. Просто нет. Она уже имела дело с психотерапевтами, нахер всё это. Уж лучше пусть ее вышвырнут из дома Джерри.

Она уже открыла было рот, чтобы возразить, но тут вдруг что-то привлекло ее внимание. Чёрч, который стоял с противоположного края большого письменного стола. Он едва заметно покачал головой. Эмма сжала губы и свирепо на него зыркнула, но от этого он лишь еще больше ухмыльнулся.