- И вы посмотрите на этих женщин! - я развел руками. - Им тяжело, но они стараются. А главное - они не унывают. Я многого не знаю, ведь я - словно новорожденный ребенок, который всего три дня назад появился на свет. Однако если бы мне не сказали, что была в Вадгарде война - я бы даже не понял, так они все восстановили. И чем вы думаете они занимаются, когда мужчины лежат на своих перинах, восхищаясь своим великолепием? Рыцарь ее величества, сона Тонильф, до последнего, под проливным дождем, отрабатывала приемы фехтования на шпаге! А как они талантливы? Это кресло, которое вы видите, наши маги соорудили всего за сутки. И это я знаю всего лишь малую часть! Потому я взываю к вам, дорогие гости - откройте глаза, прислушайтесь, задумайтесь. Эти женщины достойны того, чтобы править этой страной! Да что там, они достойны восхищения!

Впечатлительная розовая королева протяжно ахнула и вытерла глаза кружевным платком. Ее муж погладил ее по плечу.

- Позже, когда мужчины - вчерашние дети - вырастут, они будут не выше женщин и не ниже, а встанут на одну ступень с ними, на одну линию, и будут править вместе, - продолжал я. - Они будут заражаться энтузиазмом женщин, глядя на них постоянно совершенствоваться. Они увидят, что трудолюбие - лучший повод для гордости, чем врожденная сила. К тому же подумайте сами... любое дело, любое ремесло, любая страна, любой мир - как живое существо. Если оно не развивается, не приспосабливается к новым условиям - его либо убивают, либо оно умирает само. Так не пора ли что-то менять? Не пора ли, как змея, вылезти из той шкуры предубеждений, что давно стала нам мала? И вы знаете... я серьезно предлагаю за это выпить. Ласла, плесни мне вина в этот пепел.

Ласла послушно перелила красное, словно рубин, вино в тот закопченный фужер, в котором я сжег написанную для меня речь. Я взял его, поднял над головой и провозгласил:

- Я искренне люблю свою страну, свой материк, Вадгард, и я хочу на его примере доказать всему миру, что пора меняться. Потому вместе с этой речью я сжег все свои предрассудки, чего и вам желаю. Я отрекаюсь от престола и передаю его своей драгоценной сестре Ласле. И пусть поможет ей свет-птица на ее пути великой королевы!

С этими словами я залпом выпил полное пепла вино и с силой, будто пытаясь сбросить напряжение, грохнул фужер об пол. Грохнул... и зажмурился, ожидая, что кто-нибудь чем-нибудь в меня кинет.

Но ни кто не кинул. Напротив, из зала раздался еще звон, и еще. И когда я открыл глаза, то увидел, что какие-то бумажки тлеют уже не в одном фужере. Тежело дыша и слушая свое бешено колотящееся сердце, я видел, как женщины и мужчины пьют пепел, как бьют варварски дорогой форфор. Кто-то хохотал, кто-то пытался беспорядочно хлопать. Короли не понимали, что им делать. Кизильный король зыркал из стороны в сторону, но все же запихивал в свой фужер какую-то бумажку, лакрица улыбался одним углом рта, смотря на меня с неожиданной благосклонностью, гречи громко ругались между собой. Но между тем лавандовый и льняной король с улыбками - добрыми и красивыми - подняли за Ласлу свои горящие фужеры.

- Ты сумасшедший, - шепнула мне королева, подойдя и торопливо стаскивая меня с постамента.

- Еще какой, - улыбнулся ей я. - Надеюсь, ты довольна?

- Не удивляйся, если теперь тебя завалят просьбами написать какую-нибудь речь, - угрожающе сказала мне Ласла. - Причем завалят в прямом смысле этого слова, Ганс.

- Буду счастлив, - улыбнулся ей я. - Зато писать научусь.

А потом - когда кошки чуть прибрались и подмели буквально заваленный дорогим фарфором пол - мы отобедали, мило шутя, за одним столом с нашими гостями.

Ласла поступила удивительно гадски, помимо лавандовых короля и королевы пригласив трех королей-заговорщиков. Я пригласил всех кого хотел - как только чуть отошел от своей речи пришлось за каждым съездить лично и довести до стола за руку. как того требовал местный этикет.

Лавандовая принцесса заразительно и звонко смеялась надо всеми шутками, даже над несмешными, рисовый кронпринц обсуждал со мной тайком, какую бы речь ему толкнуть перед кизильной принцессой, братья-льняники, оказавшиеся теми еще шкодами, воровали у меня еду с тарелки и создавали при помощи магии разноцветные мыльные пузыри, брат Оди на все по-доброму улыбался. Королева же тихонько переговаривалась с лавандами, и совершенно игнорировала трех королей. Впрочем, когда мои личные гости чуть пресытились общением со мной, короли воровато пристроились рядом.

И, к моему удивлению, не с пустой болтовней пристроились и не с угрозами, а с деловыми предложениями. Мол - вот, мы давно хотели, но Ласла все не соглашалась... давай-ка мы тебе предложим, авось ты ей еще какую-нибудь речь толкнешь и она передумает. Итого к концу вечера Ласла получила большую-небольшую скидку на древесину, обещание партии лучшего деликатесного кофе в обмен на золото - коего у нас в Вадгарде тоже оказалось весьма много, и еще какое-какие мелкие, но приятные ништяки. А я получил пару приглашений в гости и много просьб о переписке.

Кажется, писать и читать нужно учиться в срочном порядке.

Ну и в конце-концов гости принялись расходиться. И Ласла вовсе не врала о грандиозном салюте. Я чуть не оглох от взрывов, а за разноцветными огнями не стало видно неба.

18. Горящее знамя

Когда я вошел в столовую - наутро после пира Ласла снова пригласила составить себе компанию за завтраком - меня тут же одарили сдержанными аплодисментами. Королева на этот раз сидела на своем стуле гораздо более расслабленно, закинув ногу на ногу, да и к тому же оделась не в платье, а в брючный костюм наподобие военной формы. Два ряда пуговиц, лампасы, цепочка от воротника к плечу, сапоги обхватывают стройные икры. Красота как она есть!

- Я говорила тебе уже об этом вчера, но повторюсь - твоя речь была просто нечто, - сказала она мне совершенно серьезно. - Пусть чуть затянуто на мой вкус, но зато как пламенно и ярко! Ты учился актерскому мастерству в своем мире?

- Причем здесь актерское мастерство? - похвала бальзамом легла на душу, заставив меня заулыбаться и поспешно подъехать к столу.

На этот раз вместо зайца на блюде красовался какой-то другой зверь, которого я так и не смог опознать. Впрочем, это могла оказаться какая-нибудь местная зверушка, которая у нас на Земле не встречалась. В общем тушка напоминала нечто наподобие ласки или куницы - вытянутое тельце скрутили колечком, в центр насыпали жареного риса с грибами и маленькими помидорками.

- Ну как же, - улыбнулась мне Ласла, отрезая себе кусок мяса. - Пусть твои слова о любви к Вадгарду для знающих людей и прозвучали слегка лицемерно, но... даже я сначала поверила в твою искренность. Твой напор так сбил меня с толку, что я, признаться, была поражена. Ты ведь всего три дня здесь... а говорил так, будто действительно пытался защитить что-то дорогое.

- Но это действительно было искренне!

Ох и задела меня Ласла этими словами, ох и задела. Задела до такой степени, что я даже решил возмутиться. Королева на это подняла голову и с непониманием на меня уставилась.

- Да нет, не может этого быть, - улыбнулась она мне как-то натянуто. - Не шути со мной так.

- Почему ты не веришь мне? - спросил я.

- Ну, во-первых, - Ласла откинулась на спинку и принялась загибать пальцы, - ты здесь всего три дня и знаешь совсем мало, лишь общие вещи. К тому же мы похитили тебя. Во-вторых, за эти три дня я почти каждый день угрожала тебе то жестокой расправой, то заточением, то еще чем-нибудь. В-третьих, придворные расценивают тебя как игрушку и делают что им в голову взбредет, не заботясь о твоих желаниях. В-четвертых, я сама множество раз заставляла тебя делать то, чего ты не хотел и то, что тебе не нравилось, заставляла всем врать и заниматься делами, которые тебе не интересны. В-пятых, ты...

- Притормози, - я весело ей улыбнулся. - Знаешь, с моей стороны все выглядит иначе!