— Эээ, я не хочу играть, — улыбнулась я, попытавшись удрать из-за стола.

Рамон поймал меня за руку.

— Нельзя пренебрегать данным словом, словом картежника, — торжественно провозгласил он.

— Можно! — отрезала я.

— Да ладно, сыграй один раз, ничего страшного не случится, — абсолютно нормальным тоном сказал Ражори.

Ни тебе насмешки, ни иронии, ни скрытого издевательства… Ни напускной мягкости! Самый обычный тон! Что-то тут не чисто… Я вздохнула и села на стул, просверлив Ражори взглядом.

Игра подходила уже к концу, я даже видела, что у меня нет ни единого шанса к выигрышу. Со вздохом бросила последнюю карту на стол… И с удивлением увидела каменное лицо Ражори, бросившего на стол карту, проигрывающую мне.

— Как?! — восхищенно вскричал Рамон. — У тебя же должна была оставаться звездная дама!

— Блеф? — подозрительно спросил Франц.

— Везение, — усмехнулась я, чувствуя себя окрыленной.

Настроение не мог испортить даже дьявольский вид Ражори.

— Желание, говоришь, — сверкнула я на него глазами.

Конечно, что стоит пирату нарушить свое слово? Но не тут же, когда у тебя рука продырявлена, да и торс тоже весь изранен! Сопротивляться Ражори бы просто не смог…

Так что через несколько минут пират заявился в комнату управления в комичном виде. Пышная юбка от платья Дилирии облегала бедра пирата так, словно пачка балерины. Лицо не поленился раскрасить умелец Рамон, в чем ему помогла Дилирия. На ноги Дилирия выделила Ражори свободные для нее штаны, которые для пирата были все равно, что плотные колготки. На ноги водрузили праздничные туфли Франца, щеголеватые, но как нельзя лучше дополняющие костюм пирата. Ну и завершала картину кокетливая крохотная шапочка с пером, прикрепленная к уложенным волосам пирата.

Несколько секунд в момент, когда Ражори предстал перед нашими глазами в костюме балерины, царила могильная тишина. Потом комната управления взорвалась диким хохотом. Когда мы слегка очухались, уставившись на Ражори слезившимися от смеха глазами, тот выполнил несколько удачным па с самым что ни на есть невозмутимым выражение лица. Правда, в уголках рта собралась улыбка, а глаза поблескивали из-под длиннющих ресниц…

В таком виде Ражори ходил до самого вечера, чем нас немало забавлял. Однако пират сумел сохранить чувство собственного достоинства, которое словно бы совсем не было задето насмешками и диким хохотом, сопровождающим его. Рамон шепнул мне, что Ражори вообще замечательный человек и вполне понимает шутки. Даже не скажешь по виду, что он пират.

Однако я не согласилась с Рамоном, хотя вслух не стала ничего говорить. Просто за несколько минут до разговора я поймала взгляд пирата, не предвещающий абсолютно ничего хорошего. Ехидный, колючий и выжидательный. Змея перед броском…

В середине пути сломался главный двигатель. Мы зависли в космосе довольно далеко от основных космических дорог. Несколько минут все мы бегали и паниковали, один только Ражори сохранил самообладание и полез в своем костюме ремонтировать двигатель. Он провозился там до самого вечера, так что на глаза нам не попадался. Ближе к двенадцати все разошлись. Франц выделил Рамону диван в своей комнате, успев привязаться к моему синеглазому другу. Дилирия ушла в комнату. Я робко отозвала пирата от починки двигателя, сообщив, что можно смывать маскарад и идти на перевязку.

В моей собственной комнате Ражори оттирал лицо водой, быстро переодевался. Все время, пока я его перебинтовывала, он сверлил меня таким взглядом, от которого впору почувствовать себя шурупом, который ввертывает дрель. Так что ночевать с одной комнате с пиратом я не осмелилась, на ватных ногах доползла до комнаты Дилирии, заперла дверь на все замки и забилась под бок к подруге как маленький нашкодивший котенок, который ждет возмездия… Ночью я плохо спала, но потом все-таки смогла спокойно уснуть.

Новый день начался вполне нормально. Дилирия еще спала. Я же чувствовала, что руки-ноги мои на месте, вроде ничего страшного Ражори не сделал. Я проверила замки. Дверь была закрыта. Тогда я переоделась, подползла к зеркалу поправить волосы. И тупо смотрела на девушку с зелеными волосами, глянувшую на меня из гладкой поверхности. Несколько секунд я поморгала. Потом подняла руку, приветствуя незнакомку. Та тоже подняла руку, махая мне рукой. Пару секунд я осмысливала увиденное. А потом отчаянно завизжала. Дилирия подпрыгнула, запуталась в простынях и свалилась на пол. Но я не стала обращать на нее большое внимание, бросилась к двери, быстро открыла все запоры и помчалась искать виновника всех бед.

Ворвавшись в комнату управления, я увидела черные волосы Ражори. Франц поперхнулся, увидев меня и удушливо закашлял. Рамон пару секунд смотрел на меня, потом начал бессовестно ржать. Ражори повернул лицо в мою сторону. Я бросилась на него, пылая праведным гневом. Но пират, пускай даже не в самой лучшей форме в данное время, все-таки успел предупредить выпад, стиснул запястья словно в тисках в одной своей ладони. Я метко лягнула его по ноге, Ражори ойкнул, выпустив мои руки. Отшатнулся, я было прыгнула на него, занося кулак, но кто-то сильный и довольно ловкий аккуратно поймал меня в полете и так нежно-нежно прижал к себе.

— Рамон! — прорычала я, брыкаясь. — Пусти! Я должна убить! Ражори!

Пират поморщился, сверкая на меня глазами. Рамон только крепче стиснул руки. Естественно, в схватке один на один Рамон бы уже давно был в нокауте. Но я вовремя сумела взять себя в руки. Успокоившись, перестала брыкаться. Рамон мигом меня отпустил. Я, тяжело дыша, уставилась на Ражори. Тот развел руками, улыбнувшись самой широкой, самой вредной улыбкой из своего обширного арсенала.

— Ты самый лучший человек на земле… — улыбнулась я Ражори. — …Рамон. Спасибо, что не дал совершить грех.

Ражори усмехнулся и удалился, подхватив со стола металлический ящик.

— Тебе идет, — улыбнулся Рамон, убирая с лица прячь насыщенных зеленых волос.

— Что теперь делать? — простонала я, рассматривая отражение в зеркальной поверхности панели.

— Перекраситься, — предложил Рамон, широко улыбаясь. Франц оправился от первого удивления и теперь старательно сдерживал смех, глядя серьезными глазами на космос перед собой, словно бы управляя кораблем.

— В космосе где краску взять? — напомнила я.

Совсем не кстати в комнату управления влетела встрепанная Дилирия.

— Кто кричал?.. — она осеклась на полуслове, заметив мой вид.

К достоинству подруги — она не рассмеялась, даже наоборот. Сдвинула брови и рассерженно потянула меня за прядь волос.

— Ражори? — сочувственно спросила она.

— Именно, — кивнула я.

— Если он смог покрасить, то и вернуть цвет сможет, — уверенно заявила Дилирия.

— Сомневаюсь, что он это сделает, — усмехнулась я.

День прошел довольно спокойно. Несколько часов я провела в душе, в бесплодных попытках оттереть волосы. Но мне показалось, будто волосы стали еще даже зеленее. Глядя на свое отражение в зеркале, я постаралась не злиться. Подумаешь, волосы зеленые! Тоже мне, проблема. В этой Вселенной столько существ, что зеленые волосы уже никого не удивят. В толпе на тебя даже не посмотрят. Если только ты не на Кришве, где чаще всего гуляют достопочтенные граждане сей планеты. А так ничего. Можно и с зелеными волосами пожить. Я покрутилась перед зеркалом, сделала несколько причесок, улыбнулась себе. Жалко, у меня был неплохой цвет волос… Каштановые, не слишком густые… Но цвет! Я озлобленно перевела взгляд на раковину. Ну вот, опять не смогла сдержать в себе злобные мысли…

Ражори весь день провел возле главного двигателя. Никого к себе не подпускал, даже ничего не ел. Франц ушел к себе для каких-то таинственных дел, мы с Рамоном и Дилирией болтали, сидя в комнате подруги.

— Ребята, может, это знак? — воспользовавшись затянувшейся паузой, спросил Рамон.

— Что ты имеешь в виду? — прищурилась я.

— Ну как же… Двигатель сломался, может, это значит, что не нужно меня высаживать на базу. Может, лучше мне будет с вами идти? — спросил друг, спокойно глядя в мои глаза.