- Завтра мне к князю-наместнику. Да и по власть имущим надо проехать, почтение выказать. Теперь нас везде примут. А после того буду думать , как жить дальше.

Вечером , уже в постели с Асией, я получил главные сведения.

- Бояре да купцы завидуют тебе, всё норовят подлость изделать. Прослышали, что город будут обнесен стеной почти вдвое и твое имение работное под защитой будет. Цены на землю, что ты купил за бесценок, взлетели до неба. Поговаривают, что благодетеля твоего наместника в Москву отзывают, а дружок твой воевода поранен в битве и в болезни тяготиться. Пока князь здесь, венчатся надо. Показать надо, что во власти ты и в любимцах великого князя, иначе затравят, как иноземца.

- Да я другого не ждал,- утешил я ненаглядную. – На каждую хитрую задницу есть хрен с винтом. Не тужся – не поймешь. Главное – получить госзаказ на оружие, а там и черт не брат. Лучше расскажи, как наш Гавро и кто там у нас брыкается?

Встреча с наместником прошла в грустных тонах.

- Отъезжаю . Мнится мне, государь пришлет брата Констянтина с дружиною, дабы отбить земли упущенные. Отписал мне, что не держит он зла на меня. Более того и за дела пудожские, что ты изделал, жаловал меня вотчиною рядом с землями нашими исконными, что на Брянщине.

Да и ты с молодым князем теперь не понаслышке знаком, не даст он местным купчишкам тебя заесть. Печалуюсь я, что поранен под Изборском воевода мой Любята. Плохая у него рана. Ты проведай его. Ей-ей, к тебе он душевно относится, без ревностей. Только и успею, что на твоей свадьбе погулять. И за совет спасибо. Моровую язву в чертах городских удалось вывести полностью. Не без жестокости, не скрою, но оно того стоило. С отцом Филиппом повстречайся, благоволит он тебе, хотя ворчит, де как был схизматик, так им и остался. Не обижай старика, недужится ему. Прости, но человек ты занятной и странный, как не от мира сего.

Первым делом я заскочил к воеводе Любяте. Его вид поразил меня. Исхудавший и пожелтевший, он напоминал ракового больного.

- Не ждал. Вспоминал немца необычного. Бают в боярские дети вышел. Я, когда тебя тогда увидел, понял , что жить как все, ты не будешь. Душою ты свободен, сам клетку выбираешь. Завидую. А я что, вояка и есть вояка. Рана гнить зачала. Помру вскорости. Дети малы еще. Их жаль.

- Завтра приеду с лекаркой своей . Искусница такая, что попы косятся. Не вешай носа, на твою жизнь стрела еще не кована. Ты верь. Хороших воевод – как грязи, а вот воевод и одновременно хороших людей – не сыскать.

К отцу Филиппу я попал только на третий день. Подойдя за благословением, я удостоился и его и шлепка по рукам.

- Вот опять, ты, капитан, высовываешься. Все мне, грешному, за тобой заметати приходиться. Вот, говорят боярина Любяту из гроба почитай, вытащил. Молчи, молчи. Не упрекаю тебя в делах бесовских. В глазах простого народа любое высокое знание есть бесовщина. Темен он и глуп. До тебя после Москвы у них руки коротки, а про лекарку не забудут, учти. Чуть что, обвинят в каком колдовстве. Присматривай за ней. Да в возке привези ко мне. Кашель с мокротою тяжек, а лекари невежды. Приехал почем? Неуж просто так? Ай просить что восхотел?

- Просить хочу. Впереди нелегкие битвы с папистами. Ослабить их надо всемерно, выбить разом в одном сражении всю верхушку. Князь Порховский отъезжает, а время терять не след. На будущую битву нужно вывести артиллерию, минимум восемь кулеврин из доброго уклада, да хоть пудожского. За свои деньги подготовлю два копья аркебузиров и арбалетчиков и все.

- Нужна помощь казны. Так?

- И заинтересованные люди.

- Как же ты странно речешь, однако понятно. Я подумаю. Дело зело нужное, пора ордена эти давить и насовсем. Что в Москве средь иерархов церковных?

Я вздохнул.

- Разброд один. Ужо тащат со двора митрополита всё, что плохо лежит.

- И что среди ближников государевых говорят?

- Что говорят, понятно. Понятно и то, что новым митрополитом будет иерарх из Константинополя.

- Слышал или уверен?

- И то и другое.

- Не скоро еще , ох, не скоро.

- С другой стороны это развязывает вам руки на принятие решений.

- Ох, хитер ты. Далеконько глядишь. Я вот все дивлюсь, что ты во власть не рвешься. Деньги, слава, почет, лесть, мирские утехи.

- Подлости не хватает.

- Вот именно, сын мой. Воистину так. Утешил ты старика и обнадежил. А за своим расстригой приглядывай. Давеча опять во хмелю нес несусветное, на паперти втолковывал убогим про воздух, коим дышим. По нему , рёк, на крыльях летать мочно. А что у пьяного на языке, то у трезвого.. Сам знаешь, где. Ты уж построже с ним, построже. А так помогу, быть по-твоему. Ступай.

Рассерженный я ехал домой. Во все века у алкашей одни и те же проблемы. Отдавая коня подскочившему слуге, я прошел во флигель к Ждану. Он раскладывал на пару со своим двойником арбалетные болты.

- Что будем делать с нашим пропойцей? Опять народ смущает .

- А то и будем,- спокойно отвечал мой воевода,- на пару с братом посечем его до поросячьего визга без свидетелей. И плату ему за труды урезать вполовину и дел –то всего. Мы ему покажем кузькину мать. А так он мужик вразумительный.

- Вот и вразумляйте,- буркнул я и хлопнул дверью. Насмотрелся в той жизни на этих вразумительных. Трезвый тихий, исполнительный, слова лишнего не скажет, руки золотые, а принял на грудь – за топор и на подвиги. Как новогодние праздники – так коллекция трупов на бытовой почве. Тьфу! А ведь поп только намекнул, что в случае чего может и розыск провести. Косвенно показывает, кто хозяин.

Наконец закончилась процедура венчания понятное дело по укороченной версии - у невесты были налицо все признаки жениховского нетерпения, но народ отнесся к этому с большим пониманием – дело то житейское. Опять же массы были в предвкушении хорошей гульбы. Я с трудом перетерпел стихию и удрал в мастерские, дел было по горло. Как ни странно, первым посетителем был наместник, из-за спины которого растерянно выглядывал начальник охраны Фрол.

- Я тут у тебя прошел по работам напоследок. Завтра отъезжаю.

- Милорд,- вскинулся я.

- Да мы без чинов, - отмахнулся князь. – Где у тебя тут примоститься можно?А это что, никак образ земли Псковской, да и Новгородской. Хорошо измыслил, понятно. А на реках что за метки?

- Время вскрыши рек, начало работы волоков, время развертывая листа березы.

- Толково. А я с предложением. Твоя вотчина на Угре теперь с моею соседствует. Зная твои способности, хочу заранее предложить свою помощь в обустройстве новых мануфактур, да и вложится можно. Вон ты из простых игрушек какие деньжищи делаешь, а ежели что серьезное?

- Даниил Александрович, хочу предупредить заранее, что на те земли я встану только через полтора года. По слухам Едигей окаянный ищет союза с Витовтом для совместного похода на Москву, не нравиться мне это.

- Почему я не знаю?

- Так по слухам. Мой Артемка с обозом из Ревеля пришел, где-то там и нашептали.

Князь помрачнел.

- А что не сказал?

- А может обойдется. У Витовта у самого хлопот полон рот, не до Орды ему ныне.

- И то верно. Так все же поостеречься присоветуешь?

- Я бы поостерегся, переждал. А за доброе слово спасибо. Есть у меня хорошая мыслишка по расширению дела на Проне, помощь понадобиться людно и оружно. И на долю немалую не поскуплюсь, вот те крест.

- Знаю, слово держать умеешь. Обнадежил, а уж ежели и предупредил по делу – поклон тебе земной. Прощай, княже. Ты уж себя побереги в будущей битве. Мечом махать есть кому, а вот головой думать не каждому дано. И с попами поосторожней. Отец Филипп – золотой человек, а могут попасться рьяные, что подведут под монастырь.

Зима прошла в трудах. Мне удалось убедить нового наместника в создании новых кулеврин. С помощью отца Филиппа и рекомендаций князя Порховского получили заказ на шесть орудий. Уклад, как и ожидалось , был с Пудожи. Василий первый деятельно взялся за обустройство завода в Бежецке, первые тигли дали плавку. По зимнику пришлось ехать на завод для обучения московских мастеров.