Вскоре показались дымы деревенек, отданных мне в кормление. Кто кого кормить будет?

Подлетевший на коне на берег Алешка, возмужавший, с небольшой русой бородкой, доложился, что в трех деревнях 29 изб с 111-ю душ мужеска и женска пола. Эти избы топились по черному, редко у кого можно было увидеть хоть какую скотину. Старостой был бывший княжеский дружинник – однорукий и скособоченный.

- Княже,- обратился он ко мне официально,- что и успел, так срубить тройку срубов под казарму, да под времянки.

- Вижу. Вот это подарочек! А что в других деревнях, что в сторону Кондрово?

- Там чуть получше. 38 дворов, а людишек полторы сотни. Но мужиков немного. Отроки да дети, да бабы. Нужда голимая. Голодают второй год. Да еще люди подошли с Добрятина и с мужиками тоже плохо. Роем землянки. И лес есть, а инструмента не хватает. Запасов снеди на неделю – что делать?

- Это еще не все ужасы,- заметил я,- на лодьях две сотни переселенцев и с мужиками такая же картина, но специалисты есть. Снедь везем трофейную. Алексей, командуй разгрузку.

Вон твой помощник вокруг своих пушек танцует. Кстати пленных у нас с сотню. Приспособь их к делу, может на что сгодятся. Лошадей подгонят через неделю с сотню. Корма нужны. Из поселенцев назначь старост, что сумеют размерить земли под пашни, под сенокосы, под застройки, определить, сколько живности и какой надо для нормальной крестьянской жизни.

- Михалыч,- растерянно сказал Алешка,- так деньги какие на это нужны. Ведь у этих,- он указал на смердов, - окромя рубахи на теле и нет ничего.

- Вот этого добра, как говна, но помалкивай. Вон те ладьи, что с железом, разгружай в крайний сруб, да охрану из немцев приставь. Да не сейчас, а как стемнеет. И пусть прежние старосты соберутся к полудню у меня .

Алешка постарался и выборные старосты собрались вовремя у шатра. Угрюмые лица, опущенные книзу глаза. Не было в их взглядах ни надежды, одна вселенская русская скорбь. Большинство босиком, прочие в лаптях. Ждали упреков за недоимки.

- Разбиться по деревням. Комендантом города Юхнова назначается Ждан Вторак. Становись справа. Духовным отцом будет отец Федор. Становись слева. Воеводою назначается сотник Кропотов Ждан. Это вон тот, что черемисов гоняет. Что скажете, христиане?

Христиане молчали.

- Значится так. Никакого оброка с вас собираться не будет, как и старых долгов. Все черносошники освобождаются от податей на два года. Восемь верст вдоль реки с этой стороны разбить так, чтобы разместить две сотни дворов. На заготовку леса выделяются пленные. Завтра почти все лодьи уйдут на Ржев, Смоленск, Псков. Ваша задача- определить, сколько скотины нужно на две сотни дворов и какой. Через две седьмицы прибудут семь артелей плотников. Они будут строить для вас избы и хлева. С собой мы привезли инструмент, осенью нужно будет распахать всю пустошь. Про соху забудьте, пахать будем железными плугами. Вот сидит писец –отрок. Сейчас он вас перепишет, как и ваших баб и детей. В зависимости от числа семьи вам будет выдано пособие семенами, мукою, солью,- народ охнул, крестясь.

- Православные,- вступил отец Федор. – Буду я вас окормляти волею князя нашего Черкасского Олега Михайловича. Да только молвит он, чтобы церковь в городище новом народ построил сам по своей совести.

- Дак что это, своя церква у нас будет?- спросил лохматый и нечесаный мужик, сверкая ягодицами в прорехи на портках.- Не сумлевайся, сделаем. Ведь для себя делаем.

- Мы здесь надолго,- закончил я парадную речь,- и сил у нас хватит , дабы оборониться от любого ворога.

- Отец Федор, помоги, а то они меня шугаются.

- Как не бояться. Из них князя живого никто не видел. Для них тиун –царь и бог.

- Вот и разберись. Может кузнеца какого найдешь или столяра. Баб организуй – кормить будем всех вместе вон в той избе . И пусть местные тоже подкормяться, а то Бухенвальд какой-то.

Я ушел в шатер. Следом за мной забежал новоиспеченный комендант будущего города.

- Олег Михайловия, какой из меня этот комедан?

- Справишься. Не маленький. Город помогу разметить, а с людьми сам. На брате военные дела, а на тебе – все остальное. Кормежка, размещение, развод на работы, даже сортиры и то на тебе. И все одновременно. Не тушуйся. Тут главное начать, чтобы процесс пошел. Вопросы?

Ждан переминался с ноги на ногу. Эге, зная Жданскую породу, могу предположить , что Ждан-2 озабочен матримониальными проблемами.

- Олег Михайлович, там это, с полона Городецкого…

- Девица приглянулась?

- Ага.

- И ты решил догнать брата.

- Пожалуй. А что? Рискну!

- Знай наших. Познакомь. Вдруг и мне подруга глянется,- пошутил я .

Шутка вышла мне боком. Еще по свету я забрался в походную баню. Павло, обычно помогавший мне париться , на этот раз исчез и затолкнул ко мне молодую женщину, робко поглядывавшую на меня из-под опущенных ресниц.

- Как зовут?

- Всеславою.

- Почему не ушла в свой город?

- Нет моего села. Татары пожгли. Батюшка мой с братом на отхожий ушли на лето. А я одна. И угнали меня и подружку мою Любавушку. Её стрелой под Коломной убило. А этот ваш воевода однорукий молвил, де надобно князю девиц в услужение.

Ай да Любята, ай да сукин сын,- развеселился я,- всё предусмотрел старый грубиян. Решил помочь товарищу в трудную минуту. После тяжелого разговора с ним я решил оставить Асию в Пскове. Ничего личного – только титул. Опять не получилось из меня примерного мужа. Как у нас говорят: «Никогда хорошо не жили, можно не начинать». Чего зря горевать? По-большому счету я чувствовал себя при деле, при настоящем мужском деле, когда появилась редкая возможность реализовать свои знания и умения. А вдруг действительно получится?

- И каким образом ты собралась мне служить? – продолжал я, сдергивая с нее через голову грубую рубашку и обнаруживая под ней крепкую с задорно торчащей грудью и развитыми бедрами фигуру.

- Как прикажет господин,- она взглянула смело, лишь слегка затаив лукавую улыбку.

- Замужем?

- Вдова. Мужа под Казанью ушкуйники убили. Детей завести так и не успела.

- Ну что же. Раз по доброй воле вызвалась, так и служи. Только с ногой поосторожней.

- Ой, кровит. Сильно кровит. Где это тебя?

- Стрела татарская сапог пробила. Вгорячах не заметил, а теперь рана воспалилась.

На днях лекарка подъедет. А пока смажь вот из этого флакона.

Лечение , причем комплексное, прошло «на ура» к обоюдному удовольствию.

Проныра Павло, уяснив, что проделка удалась, уже отгородил в шатре для Всеславы отдельный угол. Немного передохнув и дождавшись темноты, я в сопровождении ближников открыл двери в охраняемый сруб с вином.

- Тащи ковши и бочек пустых,- шипел на Павла Алешка. – Не выливать же добро на землю.

Ждан катнул пару полных бочек, слушая прижатым к клепке ухом характерные звуки.

- Вот здесь, - ткнул он в правую бочку.- А в той ничего.

Подсвечивая факелом, мы перелили вино в пустую тару и сняли обручи с бочки. С треть ёмкости было заполнено золотым ломом с ограбленных соборов. Оклады икон, посуда для свершения таинств , митра были смяты кувалдой в один бесформенный ком. Только из этой бочки было извлечено более пуда золота.

- Джек-пот, - ухмыльнулся я. Золото сейчас редкость. Будем искать презренное серебро.

Искомое нашлось почти в каждой второй бочке.

- Так здесь пудов двадцать,- выдавил Ждан, утирая забрызганный вином лоб.

- Поболе,- не согласился Алешка. – Здеся ведь и перстни с жуковиньями и рубли московские да и немецкой монеты пару пудов.

- Часть оставить, а остальное прикопать,- распорядился я. – Ждану – коменданту под отчет.

Добычу пересчитывали всю ночь.

- С такими деньгами графство можно купить с виноградниками, пашнями да оливками,- сказал Ждан старший грустно.

- Так за чем задержка?