Мои опасения оказались беспочвенны. Лоусон при виде нее расплылся в улыбке, а моя собака немедленно завиляла хвостом. Когда Розмари подошла к нему, Лоусон положил сумку с лэптопом на землю, встал на одно колено и ласково погладил ее.

Меня затопило невиданным облегчением и счастьем.

Он не прошел мимо нее со словами «ой, какая милая собачка». Он остановился, отложил сумку и познакомился с ней на ее уровне. Розмари, пока он трепал ее шерсть, вывалила в улыбке язык, что и было необходимым мне одобрением.

Лоусон встал и отряхнул колено, затем посмотрел на меня и усмехнулся.

— Она великолепна.

От улыбки у меня чуть не треснули щеки.

— Так и есть. — Не в силах сдержаться, я вернулся назад и спустился к нему. Потом, взяв подмышку контейнер, приподнял его лицо и прильнул к его рту. Долгим, теплым и нежным поцелуем. — И вы тоже.

Он опустил голову, и его щеки порозовели. Даже кончики его ушей стали красными. Из-за чего у меня животе заплескались все виды удивительных ощущений. Но еще сильнее они всколыхнулись в паху.

— Пойду посмотрю, как там ужин, — хрипло проговорил я и откашлялся. — Проходите, пожалуйста.

Лоусон зашел вслед за мной. Мой дом не был роскошным или большим. Гостиная была совмещена со столовой и кухней. Двери из нее вели в коридор, откуда было можно попасть в спальни, ванную и прачечную. В доме были деревянные полы, бледно-желтые стены, а кухня была достаточно старой. Наверное, в наши дни такой стиль могли бы назвать ретро или деревенским шиком. Розмари побежала к своей лежанке перед незажженным камином и легла на нее.

Я направился прямиком в кухню, по пути поставив контейнер на дальний конец обеденного стола. Лоусон положил рядом лэптоп и, встав у кухонной стойки, оглядел другой конец стола, который я накрыл для двоих, поставив бокалы и свечи. Он улыбнулся.

— У вас замечательный дом.

Я убрал со скамьи полотенце и коротко улыбнулся ему.

— Спасибо. Он старый, но не лишен очарования. Я люблю его. — Я открыл духовку, достал противень с шипящей лазаньей и аккуратно поставил его на плиту, чтобы блюдо немного остыло.— Надеюсь, вы любите лазанью и салат.

— Идеально. Еще и домашнего приготовления? Я впечатлен.

— То есть, второе свидание вполне может посоперничать с первым!

Лоусон усмехнулся.

— Оно очень хорошо началось. Но свое окончательное мнение я выскажу перед уходом.

Сложно было понять, шутит он или нет, поскольку он мне подмигнул, но, зная Лоусона, можно было не сомневаться: он обязательно объяснит, что было сделано правильно, а что нет.

— Если б я знал, что это проверка, то приготовил бы еще и десерт.

Он посмотрел мне в глаза — прямым и, я бы даже сказал, дерзким взглядом.

— Уверен, вы сможете сымпровизировать.

Он говорил не о еде.

Это отправило теплый импульс прямиком ко мне в яйца, и мое сердце пропустило удар.

— Уверен, что смогу.

Он облизнул губы и улыбнулся.

— Ну что? Пройдемся по картам до ужина или после?

— После.

Я достал из холодильника листья салата, сбрызнул их соусом, после чего переложил на наши тарелки приличную часть лазаньи. Лоусон перенес тарелки на стол, а я поставил туда же салат, затем достал бутылку красного вина, купленную по дороге домой, и выдвинул для Лоусона стул. Пока он устраивался, я зажег свечи.

— Это прекрасно, — промолвил он.

— Спасибо. — Я положил ему и себе немного салата, а потом налил нам вина. — Вы сегодня сделали все, что хотели? Перенесли все, что надо, в лэптоп?

— Да. Знаю, большинство людей терпеть не могут вводить данные, но я ничего не имею против. — Он положил в рот небольшой кусочек лазаньи, прожевал и с одобрительным кивком проглотил. — Очень вкусно.

— Это рецепт моей нонны.

— Нонны? — спросил он. — Вы из итальянской семьи?

— По маминой линии. Предки отца прибыли сюда с заключенными. (в современной Австралии около 20% белого населения являются потомками каторжников, сосланных туда в 18-19 вв. — прим. пер.)

Лоусон улыбнулся и пригубил вино.

— А я австралиец в пятом поколении. Мои предки приехали из Англии и Ирландии. — Он зачерпнул еще лазаньи и попросил: — Расскажите мне о Розмари.

— Ей почти три года. Я взял ее в восемь недель. Она хулиганка, но таких ярких глаз, как у нее, я не встречал. Умная как черт. Во всяком случае, точно умнее меня.

— А имя? — спросил он. — Розмари — не самая распространенная кличка.

Я прожевал, прежде чем заговорить.

— Возле дома есть заросли розмарина. В день, когда я принес ее, она забежала прямо в них, и я никак не мог ее выманить. Она лежала там, каталась, жевала ветки. Я не мог подобрать ей имя, но каждый раз, когда люди брали ее, они говорили: «О, розмарин», и имя, можно сказать, приклеилось.

Пока я рассказывал, Лоусон улыбался, а затем кивнул на нее.

— Она очень избалованная.

— На все сто процентов, — согласился я. — Она моя постоянная спутница. Когда я выезжаю в национальные парки, то обычно она сидит рядом. Если бы я знал, что мы пробудем в лесу целый день, то взял бы ее с собой.

— Значит, возьмем ее в следующий раз.

— Будет следующий раз? — Мне сердце замерло в ожидании ответа.

— Разве вам не нужно работать? — спросил он, но улыбаясь.

— Конечно, нужно. Но, как я уже говорил, помощь в проведении природоохранных исследований связана с моей работой. Пока вы будете заниматься своими делами, я соберу свои данные и заполню отчеты. Буду делать фото растительности, брать пробы грунта, проверять уровень воды в водоемах, ограждения, известные места обитания животных и все в таком роде.

— Хорошо, — кивнул он. — Я бы очень хотел этого.

И вновь в моем животе возник трепет.

— Я тоже.

Мы закончили ужинать. Лоусон съел все подчистую, после чего откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

— Мои комплименты шефу и вашей нонне. Это было восхитительно.

Я с гордостью улыбнулся.

— Весь секрет в рикотте.

— Мне не терпится узнать, что вы придумаете для Свидания Номер Три.

Я вопросительно поднял бровь, чувствуя, как по лицу расползается улыбка.

— Я думал, вы собирались дать окончательную оценку перед уходом.

Он закатил глаза.

— Полагаю, мы оба знаем, что будет еще одно. Я бы не отказался снова увидеться с Розмари.

Я усмехнулся.

— Ну спасибо большое. Буду знать, кто на самом деле объект вашей привязанности.

Он хмыкнул и сделал глоток вина.

— Скажите, а почему вы одиноки?

Да. Сразу к сути.

Он прищурился.

— Вы же одиноки? А то вероятность третьего свидания напрямую зависит от ответа на этот вопрос.

— Я совершенно точно одинок, — ответил я. — Что до причины… Ну, последний мужчина, с которым я встречался, жил в Хобарте, и его не устроили отношения на расстоянии.

— О.

— А отношения до него продлились всего два свидания. На первом мы поужинали в Лонсестоне. Все прошло нормально. На второе свидание я пригласил его сюда. Не успел он подойти к калитке, как Розмари начала рычать. На том все и закончилось.

— Собаки отлично чувствуют характер.

— Да. Ее суждению я доверяю больше, чем словам любого из знакомых людей.

— Я ей понравился. — Он склонил голову набок. — Приглашение сюда было проверкой?

Я рассмеялся.

— Да. И вы прошли ее с блеском.

Лоусон мгновение боролся с улыбкой, но она победила. Он отпил вина, я тоже сделал глоток.

— А поездки друг к другу или другие виды отношений на расстоянии не подходят?

Итак, не я один думал, что это могло бы быть началом чего-то большего… Да, мы жили в разных штатах, но определенно были на одной волне. Я поставил бокал на стол и встретился с ним взглядом.

— Для него не подходило. Для меня же — вполне.

— Хорошо. — Он медленно кивнул, а потом одарил меня той стеснительной улыбкой, которая шла вразрез с его прямолинейностью. — Давайте уберем со стола и достанем карты.

Двадцать минут спустя кухня сияла, в бокалах опять появилось вино, а на столе была разложена большая бумажная карта.