Поворот был предпринят, конечно, по указанию с самого верха. Причины так до конца и остались неизвестны. НКИД впоследствии обвинил немцев в том, что их вице-канцлер фон Папен рассказал французскому послу в Берлине Франсуа-Понсэ во всех подробностях о германо-советском военном сотрудничестве. Допрошенный министром иностранных дел фон Нойратом фон Папен сумел оправдаться. Но решение было уже принято.

И принято оно было скорее всего не случайно. Наши отношения с гитлеровской Германией быстро портились. В Москве впервые начали внимательно читать “Майн Кампф” и задумываться над тем, что там было написано. Конечно, как говорил В. В. Маяковский, мало ли что можно в книжках намолоть, но все же свирепые преследования коммунистов в Германии и планы захвата жизненного пространства на Востоке не могли не настораживать.

Продолжать в этих условиях содействие вооружению Германии? Стимулировать и без того тесные контакты верхушки РККА с немецкими военными? А не зашли ли эти контакты слишком далеко? Можно ли было полагаться на командный состав Красной Армии в случае военного конфликта с Германией? Последующие чистки в Красной Армии не случайно сопровождались стандартными обвинениями в сотрудничестве с немецкой разведкой. Были ли они обоснованы? Иногда, наверное, да, чаще — нет. Но то, что немцы, по-видимому, сумели за эти годы создать, говоря современным языком, агентуру влияния в Красной Армии, весьма вероятно.

По свидетельству немецких источников, в конце октября 1933 года маршал Тухачевский так говорил одному из своих немецких друзей: “Не забывайте, что это ваша политика разделяет нас, а не наше отношение друг к другу, чувства дружбы Красной Армии к рейхсверу неизменны. И всегда помните: вы и мы, Германия и Советский Союз, сможем продиктовать мир всему миру, если будем вместе”. Показательное высказывание для образа мыслей нашей военной верхушки того времени. Наверное, Тухачевскому и его коллегам, а заодно и Радеку после ареста припомнили дружбу с немцами и доверительные отношения с ними. Были ли они немецкими шпионами? Вряд ли. Но несомненно то, что они искренне верили в возможность длительного и прочного союза с Германией, считали эту линию предпочтительной для европейской политики Советского Союза.

Не так думали немцы. Начав подготовку к нападению на СССР, они через чехословацкого президента Бенеша сознательно спровоцировали массовые аресты и репрессии командного состава РККА — своих бывших друзей, сокурсников и коллег. Они им не были больше нужны. Требовалось другое — перед началом войны обезглавить Красную Армию. Немцы ведь полагали, что единственные, кто сумел бы повести современную войну против них, это их советские воспитанники. Если в интересах победы рейха надо было пожертвовать этими людьми, то почему бы не сделать этого? Немецкая политика никогда не чувствовала себя слишком связанной моралью и принципами, коли речь шла о стратегических интересах рейха.

С середины 30-х годов маятник германо-российского сотрудничества, достигший высшей точки своей амплитуды после Рапалло, стремительно понесся вниз — навстречу новой войне. Россия пыталась его остановить, прилагая для этого отчаянные усилия. Вновь сказывалась стереотипная вера в то, что мы сможем многое, если только договоримся с немцами, если сумеем действовать заодно с ними. Последней отчаянной попыткой в этом направлении был пакт с Гитлером 1939 года.

В истории России есть несколько судьбоносных дат, при вспоминании которых всегда дрогнет русское сердце, а в памяти возникнет целый ряд высоких образов. Эти даты генетически связаны между собой, имеют один духовный корень: они изменили ход российской истории, оказали колоссальное воздействие на все пути нашего государства. Две из этих дат — Победа в Великой Отечественной войне и Куликовская битва.

В минувшем году мы вспоминали легендарную победу русского войска над монголо-татарскими полчищами: уже современники считали эту битву величайшим событием в истории Руси, великому князю Дмитрию почти сразу после сражения было дано почетное прозвище Донского. Можно говорить о военном значении Куликовской победы. Заключается оно в том, что разгром Мамая уничтожил прежнее убеждение в непобедимости монголов и доказал, что Русь окрепла для борьбы за независимость. После Куликовской битвы изменились взаимоотношения Москвы и Орды. Набег Тохтамыша в 1382 г. и последующие походы татарских ханов больше напоминали внезапные вылазки (“изгоны”) на неприятельскую территорию. Хотя Русь платила дань еще столетие, но все больше становилось понятно, что теперь Русь не находится в полной зависимости от Орды, что татарам можно действовать только неожиданными нападениями.

Необходимо подчеркнуть национальное и политическое значение победы, которая дала решительный толчок народному объединению под властью одного государя — московского князя, потомки которого стали царями, наследниками Византийской империи. Куликовская битва — первое свидетельство нарождающегося объединения Руси. Дмитрий Донской выдвинул свою армию, защищая не один свой удел, заслоняя в Диком поле не только Москву, но целую Русь. Далеко не все князья поддержали его. Рязанский князь Олег, желая спасения своим землям, вошел в соглашение с Мамаем, суздальско-нижегородские и тверские князья притаились, ожидая результата, не спешил с помощью и Великий Новгород. И Дмитрий Донской поднялся за всю Русь. После этого шага Москва получила нравственное право встать во главе объединительных процессов в России, быть собирательницей раздробленных земель.

Но особо нужно сказать о духовном векторе этого события. В канун Куликовской битвы, перед лицом грядущих испытаний заступник Русской земли преподобный Сергий молился пред иконой Живоначальной Троицы о даровании победы русской рати. Как зримое свидетельство своего благословения он дал в помощь князю Дмитрию двух своих иноков из брянских бояр — Пересвета и Ослябю. Волею Божией битва выпала на 8 сентября — день, когда Православная Церковь празднует Рождество Пресвятой Богородицы. “Не в силе Бог, а в правде” — этот завет святого благоверного Александра Невского витал над русской ратью. И не случайно рассказ о чудесном явлении именно этого князя одному русскому воину передавался из уст в уста в ночь перед сражением. Победа на Куликовом поле имела наднациональное значение — она открыла путь к возрождению народа, возвращала Православную Русь, окрепшую в лишениях и страданиях, в число великих самостоятельных государств. Русь становилась мировой державой.

Свержение монголо-татарского ига вызвало национальное и культурное возрождение Руси. Но ему предшествовало возрождение духовное. Время преподобного Сергия Радонежского — период небывалого расцвета религиозной жизни народа. Русская Православная Церковь оказала неоценимое воздействие на все эти процессы.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отметил: “Эта знаменательная дата вновь дает нам возможность вспомнить о том великом значении, которое имеет православная вера для духовного становления нашего народа, созидания российской государственности, объединения славянских народов, формирования менталитета русского человека. Хотя со времени сражения прошло более шести веков, его значение для формирования и сохранения самосознания русского народа остается огромным. Эпоха Куликовской битвы — не только точка отсчета рождающейся политической самостоятельности России, но тот водораздел, после которого в душах наших предков идея объединения возобладала над “эгоистическим стремлением к самоизоляции и эгоистическим желанием торжества собственных интересов”.

Сражение на Куликовом поле было, естественно, не столкновением двух народов. Его значение не в победе одной национальной армии над другой, не в противостоянии двух цивилизаций или культур, но в торжестве созидательной силы Руси, исповедующей нравственные начала Православия над разбойничьей силой Орды, основанной на насилии и философии хищного зверя. Армия Дмитрия Донского была многонациональной при естественном доминировании великорусского этноса, однако историки свидетельствуют, что и мещерцы, и мордва, и другие угро-финские народы шли под знаменами московского князя. Более того, на Куликовом поле закладывалась та традиция национальной терпимости, которая помогла впоследствии московским царям образовать величайшее государство.