Танку, идущему на окоп:

- Оценим обстановку, как нас учили. Танк - это много или мало? Не в количественном, а в качественном отношении. Спичка и столб, газета и утюг. Не тот ли здесь случай? Да, для одного, кажется, многовато… Стоп! Почему я сомневаюсь? Значит, во мне есть сила? Итак, подобьем сальдо-бульдо. Для одного на пустыре прущий на окоп танк - это дом, съехавший с фундамента, туча, надетая на голову вместо шляпы.

Здрасте, дом, съехавший с фундамента! Неужели я и впрямь подходящ для вашего основания? Ну, тогда вы совершаете элементарную ошибку, допускаете инженерный просчет. Под основание выбирают ровное, надежное место, а я для вас - тот пенек, за который вы непременно запнетесь. Мой окоп - вроде комнаты в общежитии. Обзор и слышимость - отличные. Малость не хватает уюта и крыши над головой… Значит, мне страшно? Страшнее, чем когда-то один на один с раненым кабаном?

Ерунда! Страхи придумали люди, и люди же их побеждают. Вы катите себе спокойненько, дом, съехавший с фундамента, я вас тут подожду. Ближе, еще… Сейчас я шарахну по вас гранатой, и тогда мы посмотрим, чьи расчеты верней!

Ага, помогло! Вы сели мне на голову вместо дырявой шляпы, но мой размер чуточку меньше. Милости прошу, полутанк, съезжайте. Вот так, я снова увидел небо. Теперь я ударю вам вслед, добью вторую вашу половину, и каждый из нас получит то, что хотел.

Послушайте, вы, дом, съехавший с фундамента! Вы не рассыпались на составные только лишь потому, что гранаты учебные; но мой расчет оказался верным. Отныне вы напоминаете мне спичечный коробок на кухонном столе у хозяйки. Мы ведь не донкихоты, и в руках у нас вовсе не допотопные копья…

Отстающему по политподготовке:

- Мне твоя фигура знакома, я ее видел еще сто лет назад. Ты сидишь за учебником, как за прялкой. Прялка - это максимум усилий и немножечко результата. Я вижу твою скорбно согнутую спину и думаю, что ты обречен на вечные муки. Но оттого, что ты сто раз повторишь из учебника фразу об империализме, он не явится к тебе в образе дядюшки Сэма с сигарой в зубах, чтобы ты мог рассмотреть его в натуральную величину. Когда ты увидишь на газетной фотографии вереницы людей в очереди на биржу труда - это империализм. Миллионные прибыли компании «Локхид» - это чистейший империализм. Чили - тоже империализм плюс фашизм. Я могу продолжать, но ты и без того уже понял. Спасибо. Трудные понятия целиком умещаются вот в этом тонком моем конспекте. Если я тебя убедил - сходи в библиотеку и уговори добрейшую Женю взять у тебя обратно учебник для политзанятий в обмен на школьную тетрадь в клетку. Она поверит, что ты всерьез решил заняться политподготовкой и что для этого тебе необходимо записать важнейшие даты истории.

Откуда их брать? Мил-человек, отовсюду, где только можно! В ближайшее увольнение в город побывай на «Авроре» - и вот тебе первая дата готова. Потрогай своими руками ствол, и, если он покажется тебе все еще теплым, считай, ты знаешь, как последний министр-капиталист покинул нашу страну. Далее. Если ты внимательно прислушаешься к голосу истории и стуку собственного сердца, ты запишешь в свою тетрадь, что первая мировая война и Октябрьская революция положили начало общему кризису капитализма, началу его неизбежного краха. Ну и так далее, по порядку, до наших дней. Прислушивайся к голосу живой истории и стуку собственного сердца. Они тебя не подведут.

Знакомой девушке:

…Мускульная сила дана человеку, чтобы он не чувствовал себя обойдённым природой. Обычно избыток физических данных характеризуется просто: «Шагает как слон». Недостаток - тоже: «Улита едет - когда-то будет?».

Бы смело можете верить, когда услышите, что некто, наделенный силой локомотива, вырвал с корнем взрослое дерево, скрутил мокрое полотенце и попутно переломил сдобную булочку пополам через колено. Такое в принципе возможно. Но никогда никому не верьте, будто существует человек-схема - тем более пограничник. Такой, к примеру: «полный решимости, не знающий страха взгляд, крутые, могучие плечи, энергия «перпетуум мобиле» и плюс ко всему - поэтичнейшая душа». Этакий робот, способный дарить васильки и от смущения наступать на собственные ноги. Уверяю вас: если и существует подобный симбиоз, то не на планете солнечной системы.

Был момент, когда я вдруг почувствовал себя особенно могучим и мудрым. Случилось это в районе полуострова. Стояло лето, жара, мы были завернуты в полное боевое, как младенцы во время зимней прогулки. Не солдаты, а Ильи Муромцы, слезшие с печи в Карачарове, чтобы насовершать уйму полезных героических дел. Неописуемое зрелище!.,

Потом наступил срок, и нам стало не до сравнений. Мы должны были десантироваться с катерков, и каждый из нас перед прыжком в воду пожелал другому твердого дна. А его под ногами не оказалось. Ии твердого, ни мягкого… Прилив потрудился как следует.

Перед самым прыжком я подумал, что не худо бы перевести оружие из положения «за спину» на локоть - на тот случай, если… Словом, бывают ситуации, когда невозможно предугадать, что с тобой произойдет в следующую минуту. Кажется, я угадал, что «следующая минута» настала. Конечно, в таком варианте мой ручной пулемет мало походил на рождественский подарок; он был тяжел. Но я выплыл. И был ужасно горд, что, случись подобное в настоящей боевой обстановке, я сделал бы то же самое. Я стоял и оглядывал залив, как завоеванное море. Оно казалось мне смирнее домашнего коврика…

И тут я увидел, как по воде поплыли фуражки. Наши, пограничные. Их владельцы еще гребли к берегу. Многие впервые так близко видели воду, но никто из них не остался на борту катера. А те, кто уже вышел на берег, снова шли в воду - помочь остальным, и при этом вовсе не думали, как они выглядят со стороны…

Я говорил обо всех. Что касается меня, то плавать я научился рано. Брат (он у меня строит дорогу на Мангышлаке) поступил со мной так: отнес на середину реки и бросил. Я заработал руками и выплыл.

Но тогда со мной не было пулемета. И до тридцати трех лет, когда И. Муромец слез с печи, тоже было далеко, как до бесконечности.

Участникам конференции о Рихарде Зорге:

- Если бы каждый прожил свою жизнь, как Зорге, то человечество уже давно было бы счастливо. Можно родиться однажды, но жить нужно вечно. Жизнь пустоты не терпит.

Письмо брату старшему лейтенанту запаса:

«Ведь у тебя тоже наверняка бывало такое: ощущение новизны и неповторимости в привычном? Ты всю армейскую жизнь провел в авиации, много летал, но всегда ли для тебя небо было одного и того же цвета? Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь…

В погранвойсках я уже скоро год. Я перебывал почти на всех иностранных судах, заходящих в наш гостеприимный порт, и знаю их «содержимое» лучше, чем собственных карманов. Конечно, я бывал на них не ради личного интереса и удовольствия, а единственно лишь по служебной необходимости. Для меня судно - не роскошные каюты первого класса, с кондиционером и холодильником, не улыбающийся стюард и удобный шезлонг на верхней палубе. Я знаю его с другой стороны - со стороны машинного отделения, под пайольного пространства, различных пустот, скрытых пазух, где тело пограничника-контролера может располагаться не иначе как в виде амплитудной кривой на осциллографе. Я знаю: в кондиционерах, за богатой обивкой кают первого класса, под пайолами, в мазутных пустотах может быть спрятана контрабанда. Я знаю, что сладкой улыбкой стюард пытается отвлечь меня от поиска «чужака», затесавшегося на корабль. Мне знакомы такие трюки, и уже хотя бы поэтому я должен был привыкнуть ко всяческим неожиданностям и каверзам.

Но я не могу привыкнуть к мысли, что кому-то там, за чертой нашего государства, до сих пор неймется. Для них словно не было более полувека, пройденного нашей страной без посторонней помощи и подсказки; для них мы будто только что начались. И они считают своим долгом «помочь» нам по части «культуры». Эта «помощь» - горы религиозной и порнографической литературы, а не «Дядя Степа», прекрасно изданный на иностранных языках, ролики фильмов с сексом, а не «Война и мир».