Оглядев улицу, Пашка проскользнул в калитку, быстро вошел в дверь парадного и поднялся по лестнице. Вот она, его заветная дверца, за которой спрятано брильянтовое счастье! Пашка потянул ее - захлопнуто. Замчишко так себе, но все равно нужны инструменты, а их у Пашки с собой не было. «Ладно, погодим!» - подумал он и, спустившись, толкнулся к Юльке. Та уже унеслась куда-то, и это еще больше распалило Пашку. «В такую рань усви-стала, дура чертова!» - скрежетнул он зубами, зная, что при запое Юлька может не приходить домой несколько дней.

Все же Пашка решил малость подождать. Он отошел в тень на противоположную сторону улицы, чтобы не мозолить глаза у дома, сел на скамеечку и со скучающим видом стал следить за калиткой.

Юлька совершала утренний обход базара. Она шла лениво, изредка останавливалась и копалась в овощах и фруктах, разложенных на прилавках. Покупатели подозрительно поглядывали на нее, грязную и лохматую, спешили отойти. Торговки молча пододвигали к краю прилавка огурец или помидор, свеклу либо картошку. Юлька спихивала ладонью дань в свою объемистую сумку и двигалась дальше. Торговки, зная ее, не хотели с ней связываться: горластая нахальная Юлька могла затеять скандал и отпугнуть покупателей.

Похаживая между рядами, Юлька с удовольствием поддразнивала толстых торговок, делая вид, что хочет стащить что-то, и усмехалась, глядя, как испуганно закрывали бабы свои товары.

Сумка ее быстро наполнилась, и Юлька, вздохнув, отправилась восвояси.

У своего дома она увидела Пашку. Это ее встревожило: в такую рань Пашка никогда не являлся, предпочитая часы вечерние, темные. Значит, пришел он по спешному делу, а уж Юлька знала, какие могут быть у него спешные дела! Попыталась улизнуть в переулок, но Пашка уже приветливо помахал ей и, широко улыбаясь, двинулся навстречу. Такая улыбка тоже не предвещала ничего доброго, Юлька сжалась.

- Ничего куш отхватила! - добродушно сказал Пашка, кивая на набитую сумку.

- Иди ты! - огрызнулась Юлька, стараясь бочком прошмыгнуть в калитку.

- У меня к тебе разговор, Юлия Даниловна! - вежливо сказал Пашка, и от такой вежливости ее передернуло. Но Пашка, отвернув полу пиджака, показал бутылку вина, и Юлька подобрела, стала глядеть повеселей светлыми своими глазками.

- Заходи, только осторожно, после меня! - тихо сказала она, деловито пробегая в калитку.

- Учи ученого! - пробормотал Пашка.

Он оглянулся по сторонам - улица была пуста - и вошел следом за Юлькой.

С того дня как Пашка был тут в последний раз, мало что изменилось в грязной Юлькиной комнате: тот же старый сундук, набитый тряпьем, топчан, на нем сальные подушки и серое одеяло. Посреди комнаты стол с неприбранной посудой.

- У вас уютно, Юлия Даниловна,- опять напугал ее Пашка своей изысканной, не сулящей ничего доброго вежливостью.- Знаете, такой живописный беспорядок - раздолье мышам и тараканам…

- Пошел ты! - лениво ответила Юлька, распечатывая бутылку.- Ну, зачем явился?

- Да вот… помощь твоя требуется,- начал Пашка, выпивая свой стакан и разглядывая его зачем-то на свет; стекло было грязным, залапанным, и он поморщился.- Нужно мне с твоими новыми жильцами познакомиться…

Юлька тоже выпила жадно и несколько минут посидела так, закрыв глаза. Пашка не мешал ей. Когда она снова открыла глаза, они были у нее повеселей, и голос звучал помягче. «Доходит до нормы»,- определил Пашка и, не теряя времени, налил ей еще. Юлька выпила и стала совсем доброй, приветливой - с такой можно уже говорить о серьезном деле.

- Стало быть, познакомиться? - протянула Юлька, с большим сожалением посмотрев на пустую посуду.- С жильцами, да? Ах ты, ах хитрый! Не с жильцами, а с их квартирой! Разве еще не назнакомился?

- Да не успел.

- Ладно! Ты будешь знакомиться, а мое дело глядеть, чтобы не помешали. Так я поняла?

- Юлька, ты умница! Через полчасика я вернусь - и вперед!

- Вперед,- послушно кивнула Юлька.- Только уж прихвати еще маленькую!

- Ладно! - пообещал Пашка.

Он принес «маленькую», на радостях угостил Юльку, и ту совсем развезло - наверх поднималась едва ли не с песнями,- Пашка шипел на нее и делал страшные глаза.

Они поднялись на второй этаж. Пашка сунул отмычку в прорезь замка - дверь, тихо щелкнув, открылась, они вошли в прихожую.

- Стоп, а пацан? - вспомнил Пашка, и Юлька, шустро оглядывая вешалку и копаясь в пальто и плащах, рассеянно ответила:

- Убег он, на речку!

Она сдернула пару рубашек, висевших на веревке:

- Как бы не пересохли!

- Ты! - Пашка вырвал у нее рубашки, проклиная себя, что напоил «чертову ведьму».- Ты зачем тут? Давай на площадку и следи там! А то я тебя!..

- Ну да! - совсем осмелела Юлька.

И едва Пашка шагнул к двери гостиной, как непоседливая помощница сунулась в какой-то шкаф, из которого, гремя, выкатились кастрюли да ведра.

- Холера! - зашипел Пашка и ткнул Юльку в бок. Та потеряла равновесие и, падая, ухватилась за шкаф. Шкаф покачнулся, с полок посыпались горшки, банки.

- Ух ты, жертва коллективизации! - ощерился Пашка, пиная трезвеющую Юльку.

Дверь отворилась, и на пороге появился сонный, недоумевающий босой мальчишка с всклокоченными волосами.

…Димка крепко спал на новом месте, у раскрытого окна, под шум ветвей во дворе. Он проснулся от какого-то шума, грохота. Открыл глаза, огляделся. Яркое солнце заглядывало в комнату. В его лучах, медленно кружась, плавали пылинки. Солнечные зайчики смирно лежали на полу.

«Моя комната, собственная»,- подумал Димка, потягиваясь и нежась.

В это время что-то опять загремело в прихожей. «Отец Рекса привел!» - обрадовался Димка, вскакивая. Гром в прихожей сильнее, раскатистее - будто Рекс колотил посуду. Димка распахнул дверь и замер. На полу валялись банки и кастрюли. Рядом со шкафом стояли незнакомые мужчина и женщина и ошалело смотрели на мальчишку.

- Ты один? - спросил мужчина, тяжело дыша.

Димка попятился к своей двери. Мужчина стремительно шагнул к нему.

Максим Максимович пришел на старую квартиру, чтобы взять Рекса и сразу вернуться домой, но соседка, тетя Поля, усадила пить чай. Пришлось отвечать на все вопросы, выслушивать все советы и только потом можно было уходить.

Когда они вышли в переулок, собаки, скучающие в тени домов, с лаем бросились к Рексу. Пес только слегка повернул свою волчью голову, слегка оскалился - и разно-, мастные мохнатые дворняги мигом скрылись за своими заборами и трусливо забрехали оттуда.

- Не обращай внимания,- сказал Максим Максимович.- Участь у них такая - облаивать народ из подворотен.

Рекс внимательно посмотрел в глаза хозяину: он все понимал и, как подобает породистому псу, чинно вышагивал рядом.

Однако возле Астраханского моста Рекс не выдержал и потянул хозяина к реке. Максим Максимович дернул за поводок, но пес, повизгивая, тянул к воде.

- Купаться захотел? - проворчал Максим Максимович.

Рекс вильнул хвостом.

- Ох, разбаловал тебя Димка! - Максим Максимович погрозил Рексу пальцем. Посмотрел на блеклое от зноя солнце, вытер платком лоб.- Ладно! Пошли, окунемся!

Когда Пашка шагнул к Димке, мальчишка отпрянул, выскочил в свою комнату и толкнул задвижку. В ту же минуту на дверь навалились, задергали, застучали. Димка затаил дыхание. Удары прекратились. Он прислушался. В прихожей тяжело дышали. «Ищут, чем сломать»,- понял Димка и заметался по комнате. Подбежал к окну: во дворе ни души.

«В мышеловке!» - понял он и подумал: «Откроют жулики дверь - бежать ему некуда». А то, что это жулики, Димка понял сразу. Он открыл окно пошире, влез на карниз и в нерешительности остановился. Дверь затрещала под ударами. Раздумывать было некогда. Димка ступил на узкий карниз, потом осторожно двинулся к водосточной трубе, держась за край подоконника. Нога еле стояла на карнизе, спина взмокла. Никогда не думал Димка, что такой далекой кажется земля, если едва держишься на карнизе и, того гляди, загремишь вниз. Пока он держался за подоконник, передвигаться было полегче, а когда выпустил его край, показалось, что карниз стал еще уже, а пальцы, цеплявшиеся за стену, вот-вот сорвутся. Наконец он ухватился за ржавую водосточную трубу, передохнув, спустился, побежал по Нижегородской. Тут его окликнул отец. С удивлением смотрел он на сына: тот с головы до ног в рыжей ржавчине, руки исцарапаны, на щеке кровяная полоса.