«Знаешь. Ты знаешь. Ты не вернешься. Ты останешься здесь. Вместо тебя вернется другой». Это сказала мне ЗОНА. Я понял это, почему-то. И я не испугался. Но я не принял это.

Я не мог тогда знать, что это правда. Я не мог знать, что через полтора года меня не станет. Я не мог знать…

Двое сталкеров о чем-то горячо совещались в углу транспортного отсека бывшего вертолета, зарывшегося носом в землю, поминутно глядя в сторону третьего, сидевшего у костра.

— Как ты думаешь, он уже готов?

— Скорее всего. У бакланов не такой взгляд. Помнишь, каким он был при первой нашей встрече?

— Ага. Тогда по нему было видно, что Зона его еще не терла. По-настоящему не терла.

— Ты прав. И кенгу понятно, что его проняло. Ты старый сталкер, Молчун, ты научил меня многому. Скажи, ты помнишь ту байку про откровение Зоны?

— Сам ты байка, Сиплый! Эта легенда реальна. Со мной такое уже было. Задолго до того, как я наткнулся на вас с Варнавой в «лягушатнике». Как будто ты что-то вдруг вспоминаешь, но воспоминание это о будущем, вроде как ты уже это знал, но позабыл.

— Точно! У меня же тоже такое было. После этого ты сказал, что я готов стать настоящим сталкером. А еще ты сказал, что вид у меня стал другой. Я тогда не придал этому значения, думал, что это байка, что просто это типа «дежа-вю».

— Сколько тебе раз говорить, что это не байка! Немногим Зона давала услышать свое откровение. Тем более, баклану.

— Во всяком случае, его можно будет потом взять с собой в настоящую ходку? Ты помнишь, что нам нужно добыть «свинцовое сердце», которое мы так и не смогли тогда вытащить?

— Ты хочешь опять переться к Могильнику?

— Ну да. А что?

— Ты самоубийца! Лучше иди и запрыгни прямо в «мясорубку», шансов выбраться из нее целым и невредимым у тебя будет намного больше, чем вернуться с артефактом из Могильника живым! Тем более, Вахтанг сейчас еле дышит, а баклан еще совсем зеленый. Ты думаешь, что вдвоем мы дойдем до туда, не о говоря уже о том, чтобы вернуться?

— Не, ты послушай! Я же не говорю, чтобы топать туда прямо сейчас. Выждем еще пару выбросов, поднатаскаем Медведя, да и Вахтанг подлечится. Скопим тугриков, обновим снарягу, запасемся патронами и прочим. Карта у нас уже есть.

— А тугрики ты где предлагаешь взять?

— Будто ты сам не знаешь, где? Сейчас у нас на руках та штука, которая нас всех чуть не угробила. Ее можно яйцеголовым сбагрить, которые сейчас у Агропрома лагерем стоят. Дадут, конечно, меньше, чем в лагере на Янтаре, зато меньше риска. Сам знаешь, что на Янтаре сейчас псевдогиганты резвятся, да еще какая-то шваль из подземелий повылезала. Ну, а потом можно будет еще хабара натаскать, точки еще есть. Да еще можно будет в один схрон наведаться, хозяева не обидятся.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты свой КПК давно включал?

— Давно, а что?

— Шустрый со своими отмычками попал в кислотный туман. Половина загнулась, а сам Шустрый потом попал на обед к кровососу. Только не говори мне, что мы будем плохо поступать, что не по чести это и прочее…

— Да знаю, что ты имеешь в виду, Сиплый. Мне Шустрый был должен кругленькую сумму за один памятный случай. Он тогда при свидетелях сказал, что хабаром отплатит.

— То есть, пойдем забирать долги?

— Ну да. Сам посуди: Шустрый, пусть ему хорошо лежится, мертв, хабар этот ему уже не понадобился бы, а если бы и понадобился, то ему бы все равно пришлось мне его отдавать.

— Заметано.

Я сидел у костра и дожевывал последнюю галету из своего запаса. Смотрел на пламя, вспоминая свою жизнь там, за Периметром. Воспоминания мои иногда прерывались какой-то горькой убежденностью, что жить мне оставалось немного. «Ерунда, просто сегодня был тяжелый день», — успокаивал я себя. «Не пытайся себя обмануть. Скоро тебя не станет. Вместо тебя станет другой. Ты уже никогда не вернешься. Никогда. Смирись». «Нет, нет, нет, НЕТ! Это не правда, я вернусь!». «Ты знаешь, что это невозможно». «И все-таки, я вернусь!»

К реальности меня вернул Молчун, трясший меня за плечо.

— Медведь, мы тут с Сиплым посовещались и решили, что ты достоин того, чтобы стать сталкером. Настоящим сталкером. Вот тебе своеобразный «Кодекс Сталкера». Прочти и запомни. Неизвестно, кем, где и когда он написан. Но написан он правильно. Это — библия сталкера. Немногие верят в то, что она настоящая. Но она есть, и сталкеры живут по ее законам, иногда сами того не зная.

— Откуда он у тебя?

— Нашел в одной хибаре, когда укрывался от выброса. Лет пять назад. Но я думаю, что это одна из нескольких копий — еще пару экземпляров я видел в разных барах, где над ними пекутся, как над реликвиями какими-нибудь. Из-за ее содержания. Среди сталкеров существует легенда, что «Кодекс» переходит от одного сталкера к другому, так сказать, из поколения в поколение. Не каждому дано его найти, но каждый может и должен его прочитать. Примета такая.

Я был потрясен. Еще вчера я был бакланом, выражаясь сталкерским языком, а теперь, здесь, на периферии Зоны, меня готовят к тому, чтобы я «вступил» в сталкеры, аки пионер в комсомольцы. И все же… Я всегда чувствовал зов Зоны. А сегодня даже говорил с ней. Я мысленно усмехнулся — говорил с Зоной… Черт, я, похоже, схожу с ума…

Я осторожно взял в руки листы в потрепанной красной папочке, набранные, скорее всего, на печатной машинке. Листы были желтыми, мятыми, кое-где порванными и забрызганными, без сомнения, кровью. Углубился в чтение.

В мире всегда существовали и будут существовать места, настолько необычные, что люди не всегда могут объяснить их природу. Одни будут прославлять их, одни бояться, другие пытаться уничтожить, третьи примут их, как должное и начнут адаптироваться к их условиям. Места эти будут называть аномальными зонами, а «третьих» людей — сталкерами. Кто такой сталкер?

Сталкер — это человек, который идет в Зону, не взирая на ее странности, опасности и специфику. Сталкер идет туда, пусть даже и преследуя некие личные цели, по Зову Зоны, идет потому, что не может не идти. Сталкер — это тот человек, который в силах понять самую суть Зоны, человек, способный привыкнуть к ее условиям, правилам и законам. Зоны бывают разные, соответственно, и сталкеры также бывают разные. Но сталкеров всех калибров и мастей объединяет не только Зона, но и своеобразный свод неписанных правил:

— сталкер в любой ситуации остается человеком во всех смыслах этого слова

— сталкер текуч и гибок: только такой сталкер выживет в текучей и непостоянной Зоне

— сталкер уважает Зону: такой сталкер имеет больше всего шансов на успех

— сталкер не бросает своих, если ситуация не вынуждает его сделать обратное

— сталкер спокоен и холоден: спокойный сталкер менее всего подвержен «фокусам» Зоны

— сталкеру привычна мысль о собственной смерти: такой сталкер не боится смерти, а ждет ее, ибо смерть является логическим продолжением жизни.

— сталкер чувствует Зону, так или иначе

— сталкер суеверен: суеверный сталкер обезопасит себя от силы Зоны, называемой простыми людьми «законом подлости»

Сталкер верит в приметы, ибо как уже было сказано, так сталкер обходит «закон подлости»:

— сталкер, отправляясь в ходку, никогда не прощается: простившись, сталкер делает свою ходку последней, тем самым призывая смерть от руки Зоны

— сталкер должен знать ровно столько, сколько ему необходимо знать: сталкер, который слишком много знает, как правило, долго не живет.

— сталкер не задает лишних вопросов: лишние вопросы вызывают раздражение, раздражение вызывает агрессию, агрессия ведет к разрушению, разрушение ведет к смерти.

— сталкер не должен желать зла, ибо зло обратно, а обратно возвращаясь, зло многократно усиливается

— сталкер не полагается во всем на удачу: сталкеру, рассчитывающему только на себя и собственные силы, будет сопутствовать удача