— По крайней мере, ты вернулась в цивилизацию, — успокоила Джулия. — Как поживает мой второй любимый город в мире сегодня утром?

— Жарко, как в аду, — честно ответила Лорен. — И если ты скажешь мне, что в Сан-Франциско прохладно и туманно, я завизжу во все горло.

— Хорошо, тогда я не скажу ни слова. Я правильно понимаю, что папа звонил твоему боссу, когда ты была в командировке? Ты, наверное, пришла в бешенство, узнав, что он связался с этим Беном-ублюдком, чтобы узнать как ты. — Несколько удивленно произнесла Джулия.

— Да, я была просто в восторге, — проворчала она. — И зная своего босса, он теперь все время будет мне об этом напоминать. По крайней мере, он ничего не рассказал парням… пока. И я надеюсь, что ты больше не будешь об этом вспоминать тоже, Джулс. На самом деле, я прибегаю к нашему Договору Близнецов по этому поводу.

— О, должно быть, это действительно тебя слишком затронуло, — поддразнила Джулия. — Уже очень давно ты не применяла наше табу Договора Близнецов.

— В отличие от тебя, — парировала Лорен, — я храню слишком много твоих секретов, Джулс. Нам серьезно стоит задуматься, чтобы некоторые из них заархивировать.

Еще по молодости, сестры создали, как назвала его Лорен «Договор Близнецов». Другими словами, когда одна из них доверила другой свой самый тайный секрет, они ссылались на свой Договор, что означало, что другая никогда не сможет никому его рассказать, если не близняшка не даст своего разрешения.

— Я до сих пор не рассказала маме и папе о Нейтане, — призналась Джулия. — И они никогда не узнают, что у нас была интрижка в Нью-Йорке в прошлом году. Есть некоторые вещи, которые им просто не нужно знать.

— Можешь на меня рассчитывать, сестренка.

После той злополучной ночи с Нейтаном, когда Джулия прошлой осенью покинула Нью-Йорк, узнав, что он обручился с другой женщиной. Но казалось судьба решила не ставить крест на этой паре, потому что Нейтан оказался совладельцем дизайнерской фирмы в Сан-Франциско, в которую устроилась Джулия в январе этого года. В течение нескольких месяцев они всячески пытались побороть притяжение друг к другу и каждый раз, когда Лорен звонила Джулии, ее голос звучал еще больше тоскливее и несчастнее, чем предыдущий раз, Лорен не могла понять причину. И как только Лорен увидела Нейтана с первой же секунды поняла, что он испытывает настоящую страсть к близняшке, поэтому она специально выдала ему несколько провокационных комментариев, дав понять, что Джулия увлеклась одним мужчиной. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Нейтан предпринял ряд шагов, стараясь вернуть Джулию, в которую влюбился. Он быстро разорвал помолвку, и теперь он и Джулия жили вместе. Лорен, конечно, была рада, что они снова вместе, и ожидала от Нейтана, что в следующий свой приезд в Сан-Франциско, он угостит ее очень дорогим ужином.

И воспоминания о том, насколько несчастна была ее сестра, тоскуя по мужчине, который был помолвлен с другой, усилили собственную решимость Лорен держаться как можно дальше от Бена. Она никогда, никогда не согласится быть второй женщиной, и ее удивительно высокие моральные принципы запрещали ей даже подумать, чтобы попробовать разлучить Бена и Элли. Пять лет назад у Бена Рафферти был шанс с ней, но он профукал его просто по-королевски. И Лорен не собиралась никому предоставлять второго шанса, даже ему.

— Я знаю, что могу всегда на тебя рассчитывать, — произнесла Джулия. — Надеюсь, ты понимаешь, что ты всегда можешь рассчитывать и на меня тоже. Я хочу сказать, ты всегда была сильнее нас, и всегда присматриваешь за всеми. Но если тебе когда-нибудь понадобится поговорить со мной по душам, знай, Лорен, я всегда рядом.

Лорен почувствовала нежеланные слезы, затуманившие ее зрение, но она была благодарна, что ее глаза скрыты большими солнцезащитными очками-авиаторами.

— Спасибо, сестренка. Я ценю это. Но со мной все в порядке, как обычно. Разве тебе не стоит сейчас поспешить на йогу, чтобы приветствовать солнце или делать еще какие-то дурацкие вещи?

Джулия попросила ее выбрать дату и ресторан, в который пообещал сводить их на ужин Нейтан. Лорен улыбалась, укладывая телефон в сумку, искренне радуясь насколько самозабвенно влюблена ее сестра, и очень стараясь не завидовать ей.

И также старалась не испытывать чувства вины перед сестрой, поскольку она и Джулия всегда были близки, хотя интересы были совершенно разными, также как и характеры. Лорен всегда считала Джулию своей лучшей подругой и доверенным лицом — больше, чем Анжелу, свою подругу, которую считала своим закадычным другом. И все же, никому из них она и словом не обмолвилась о Бене, и даже не намекнула о том, что произошло между ними однажды летом. Джулия знала только одно, что Бен, о котором ее сестра изредка ворча упоминала, был ее очень строгим боссом. На самом деле, Джулия окрестила его «Бен-ублюдок», потому что Лорен использовала уничижительное высказывания по поводу него всякий раз, как только упоминала его имя.

«Нет никакого смысла рассказывать Джулс сейчас, — решила она, входя в офисное здание. — Что будет хорошего, если я расскажу, только опять почувствую себя дерьмово? Кроме того, Джулс буквально витает на седьмом небе от счастья со своим любовником, и не стоит ее беспокоить по поводу моей грустной маленькой истории. Лучше скрыть воспоминания, запрятав их поглубже, туда, где они и находились все это время».

В вестибюле было настоящая блаженная прохлада от кондиционера, и она с облегчением вздохнула, когда ее белые резиновые шлепанцы ступили на мраморный пол. Она опять проигнорировала все мужские взгляды во время поездки в лифте, глядя прямо перед собой, громко попивая свой ледяной кофе, относясь ко всему окружающему с полным пренебрежением.

Большинство офисных сотрудников за столько лет уже привыкли видеть Лорен в различных стадиях одетой и не полностью одетой — в рваных джинсах, спортивном костюме, военных ботинках, плюс внушительной коллекции футболок с логотипами мест, где она побывала, рок-групп, концерты которых она посетила, или спортивных соревнований, майки, которые были испещрены остроумными и полу-нецензурными выражениями. Один или два раза она даже полусонная пришла в пижамных штанах и пушистых тапочках.

Но даже коллеги, которые уже настолько привыкли к ее внешнему виду, и казалось их нельзя было ничем удивить, сегодня, когда она дефелировала мимо, два раза кинули на нее взгляд, не веря своим глазам. И когда она вошла в конференц-зал в числе последних, как обычно, четыре пары мужских глаз готовы были вылезти из орбит, наблюдая, как она бросила свою сумку на стол и вытащила для себя стул.

Бен прочистил горло, у него практически отвисла челюсть.

— Эм, как называется то, что на тебе надето?

Лорен окинула себя взглядом, начиная с ног, и пожала плечами.

— Джинсовые шорты, белая футболка и шлепанцы. Это одежда.

И на ее приподнятую бровь, Бен покраснел и с трудом перевел свой взгляд от ее груди к ее глазам.

— Эм, вроде бы. Но я считаю, что это не совсем подходит для офиса.

Крис толкнул Карла в ребра, и они оба захихикали.

— Ты высказываешь свое мнение, Бен, — пошутил Крис. — Но я бы сказал, что остальные ничего не видят плохого в том, что одето на Лорен.

Лорен вытащила бумажную салфетку из сумки и бросила ее в Криса.

— Извращенец. Что это за новости? Извините меня, но снаружи около ста сорока градусов, и я не хочу покрываться потом при каждом шаге. Особенно, когда нахожусь в двух милях от квартиры тети.

Бен нахмурился.

— Почему ты не воспользовалась метро? Или автобусом?

Крис, Карл и Джордж в ужасе посмотрели друг на друга.

— О, боже, — застонал Карл. — Сейчас начнется.

Лорен в ужасе выгнула бровь.

— Метро?! Ты должно быть шутишь. И автобусы тоже не годятся. Мало того, что это места клаустрофобии, там полно чудаков и грубиянов. В последний раз, когда я ездила в метро, я: а) чихнула, б) меня схватили за задницу и в) оказалась рядом с каким-то дурачком, который цитировал библию вперемежку с пением бродвейских шоу. Так что спасибо, но я лучше пешком, — заявила она.