— Разве я это говорил? — прошептал он. — Ты всегда прекрасна, Лорен, всегда желанна. Но сегодня ты завораживаешь. Потрясающая. И у меня не больше иммунитета, чем у любого другого.

Она с недоумением посмотрела на него, прежде чем смогла придумать ответ, Бен же слегка качнул головой, молча предостерегая ее ничего не говорить.

Она не стала возражать, она хотела остаться в его руках хотя бы минуту или две. Ей не нужны были (или она не хотела) какие-либо слова, способные испортить этот момент, понимая, что он закончится очень быстро.

Элли не могла решить то ли ей было больно, то ли она злилась, то ли чувствовала себя униженной, а может все вместе, судя по бушующим эмоциям. Она всхлипнула, рассматривая себя в зеркале, изящно промокнув бумажным платком уголок глаза, где слегка размазался макияж. Она сбежала в дамскую комнату десять минут назад, пытаясь сохранить самообладание и не разрыдаться от унижения перед всем обществом (или, что еще хуже, от дикой ревности) в банкетном зале.

Она расстроилась сразу же, как только Бен поспешно принял приглашение Криса сесть за один стол с Карлом и Лорен. Он так быстро согласился, что не дал Элли возможности придумать правдоподобное оправдание, и она заподозрила, что он хотел сесть с ними за один столик. Она бы не возражала, если бы там был Карл или даже Крис (не то, чтобы они были ее фаворитами среди сотрудников Бена), но... Но именно в тот момент, когда она увидела Лорен в этом платье, вечер у нее был испорчен.

Фотограф, и это мог сказать каждый, выглядела сегодня вечером хорошо, неохотно призналась себе Элли, в драматическом черном кружевном платье де ла Рента, немногие женщины могли его себе позволить надеть. Элли хладнокровно поприветствовала молодую женщину и не упустила маленькую улыбку, которую получила взамен. Лорен почувствовала тонко завуалированную враждебность Элли к ней, и это взбесило Элли еще больше, потому что Лорен, похоже, было все равно.

Но Элли также призналась сама себе, что Лорен почти не разговаривала и даже не смотрела на Бена весь вечер, большую часть времени болтала со своим Карло или с подругой Карла Тамсин. Но несмотря на то, что Лорен совершенно не обращала на него внимания, Бен же смотрел на нее всякий раз, думая, что никто не заметит. Элли видела, когда она кидала на него взгляд из-под опущенных ресниц, как он задумчиво пялился на прекрасную, живую Лорен.

Элли раздражалась и злилась только больше, поэтому к вечеру окончательно расстроилась, впиваясь ногтями в нежную кожу ладоней, стараясь не вспылить. В полном раздражении она постоянно пыталась перевести внимание Бена на себя, задавая ему вопросы и вовлекая в разговор, но это не останавливало его бросать в сторону Лорен таинственные взгляды.

Она была так поражена, когда Карло галантно пригласил ее на танец, что не успела придумать оправдание, он уже взял ее за руку. И сначала ей было лестно от его внимания, никто не мог отрицать, что он был очень красивым с прекрасными манерами. Трудно было поверить, что этот учтивый, утонченный мужчина в смокинге от Бриони, с блестящими белыми зубами и идеально уложенными волосами, был на самом деле братом мускулистого, длинноволосого и татуированного Франко. Карло продолжал постоянно что-то говорить, и от Элли не укрывались взгляды, которые бросали на него почти все присутствующие, очевидно, большие поклонники кино, нежели она.

А потом она увидела Бена и Лорен, танцующих вместе, и у нее было такое чувство, будто кто-то вонзил ей нож в грудь. Он слишком близко прижимал ее к себе, и, естественно, это Элли совсем не понравилось, Лорен же казалось, была довольна тем, что его рука обвивалась вокруг ее крошечной талии. Но у нее заболело сердце не от этого, а от того, как они смотрели друг на друга, взглядом, наполненном тоски и чего-то еще, она не могла понять. И когда Карло проследил за направлением ее потрясенного взгляда, он просто улыбнулся ей, заставив ее заподозрить, что он специально пригласил ее на танец, чтобы Бен и Лорен смогли остаться наедине. Элли взглянула на него замораживающим взглядом, отчего его улыбка расплылась еще больше, не слишком вежливо извинилась, как только песня закончилась. Между тем Бен и Лорен продолжали танцевать, когда началась следующая песня, похоже напрочь забыв о своих собственных сопровождающих и вообще обо всем банкете.

Поэтому она пряталась здесь, в туалете, не доверяя себе оставаться с другими людьми, пока не сможет привести себя в чувство. Ее родители всегда прививали ей, что в любой ситуация она должна вести себя как леди, независимо от обстоятельств, поэтому она не собиралась устраивать сцену перед двумя сотнями сотрудников Бена, включая Брэда Ван Паттена, главного редактора и старого друга своего отца.

И подкрашивая дрожащей рукой блеском губы, Элли задалась вопросом — может ее родители правы насчет Бена? Мать и отец (тактично и цивилизованно, насколько это возможно, конечно) неоднократно высказывали мысль, что Бен не совсем ей подходит. Они говорили о разном воспитании, о том, как они росли, разницу в их финансовом и социальном статусе, о разнообразие их интересов и задавали вопрос, что такого особенного Элли в нем увидела.

Она тоже неоднократно задавала себе этот вопрос, понимая, что ее родители хотят ей только добра. У нее с Беном, действительно, было очень мало общего, хотя он всячески старался ее баловать, особенно когда дело касалось таких вещей, как рестораны, книги, фильмы и друзья, с которыми они общались. Элли виновато призналась, что она со своей стороны к Бену почти не шла на компромиссы, естественно, она даже не рассматривала возможность съесть буррито или выпить пиво, посмотреть боевик или отправиться в поход, покататься на горных велосипедах. Она не делала все то, мрачно подумала она, чем Лорен, несомненно, наслаждалась бы так же, как и Бен.

Она не могла точно сказать почему увлеклась Беном, за исключением того, что ее тянуло к нему, она была влюблена в него с самого первого раза, когда они познакомились. Возможно, потому что он был полной ей противоположностью, или возможно потому, что он отличался от всех тех воспитанных молодых людей, с которыми она общалась с детства. Независимо от причины, она сильно его любила и гордилась, что они были парой. Хотя он до сегодняшнего дня так и не сказал те три заветных слова после стольких лет.

За эти полтора года, она чувствовала себя такой счастливой. Кроме тех моментов, когда женщины улыбались ему или начинали с ним флиртовать, куда бы они ни пошли. Она понимала, что он терял терпение время от времени из-за ее ревности, в которую она впадала, а также истерик. Но она прилагала реальные усилия, пытаясь контролировать оба своих недостатка, и в последнее время у нее неплохо получалось. По крайней мере, до сегодняшнего вечера, женщина, которая стояла у нее поперек горла, заставила ее снова потерять контроль.

Как по сигналу, дверь в дамскую комнату открылась, и появилась Лорен. Хотя она чуть ли не хромала в этот момент, рыжеволосая женщина явно не привыкла ходить на четырех дюймовых каблуках часами. Позвоночник Элли застыл, когда Лорен подошла к ней с яркой улыбкой на лице.

— О, привет, Элли. Вот, ты где. Бен гадает, куда ты пропала, — весело произнесла Лорен. — Черт возьми, эти туфли убивают меня! Мне все равно стоят ли они восемьсот долларов, я бы обменяла их на пару стареньких вьетнамок не глядя. Эй, с тобой все в порядке? Ты выглядишь так, будто плакала.

— Я в порядке. – произнесла Элли слегка всхлипнув. — Хотя раз уж ты здесь, я хотела бы задать тебе вопрос.

Лорен пожала плечами, оглядывая себя в зеркало.

— Конечно. Спрашивай.

— Как давно у тебя интрижка с Беном?

Лорен застыла на спокойно произнесенный вопрос Элли. Шок был очевиден на ее лице, она даже побледнела под макияжем, ее зеленые глаза стали огромными.

— Элли, — начала она, ее голос был чуть выше шепота. — У меня нет романа с Беном. Потому…

— Не утруждайся отрицать это, — прервала Элли с шипением. — Я видела, как вы смотрите друг на друга весь вечер, как вы оба не могли оторвать друг от друга глаз, когда танцевали. И я знаю, что этот актер подстроил все, чтобы ты смогла потанцевать с Беном.