Как бы там ни было, Искусство оказалось столь же действенным в деле управления людскими массами, как и в деле управления ан-кей.

У меня не было Слова, закреплённого в их подсознаниях, зато нашлось много слов - ключей к их сознаниям. Говоря с жадными - о деньгах, с честолюбивыми - о перспективах, трусов запугивая ещё больше или обещая им поддержку, я добился определенных успехов. Даже глаза дяди Санродена стали посматривать на меня с чем-то, отдаленно напоминающим гордость.

Сам я при этом никакой гордости не испытывал. Скорее, во мне всё росло и крепло раздражение.

Когда я вспоминал о тёплых, дружеских отношениях с другими учителями и моими учениками в Академии, сравнивал их с окружающей меня действительностью и представляя свое будущее, мне хотелось поджечь поместье и станцевать на его пепелище.

Желание, более свойственное Рою или Киран, нежели взрослому, уверенному в своих силах Ведущему. Но, возможно, именно оно, точнее, сопровождавший его нехороший блеск в глазах, привело к тому, что после трёх недель беспрестанной грызни, меня, наконец, объявили Наследником Рода.

   В ту же ночь меня попытались убить.

Какое-то время мы ехали молча. Наша небольшая беседа меня весьма порадовала, но и насторожила. Киран оказалась гораздо умнее, чем я подсознательно ожидал от хорошенькой юной девушки. С одной стороны, она может стать гораздо более выгодным союзником, чем я думал. С другой - использовать её совсем уж в темную не удастся.

- Я бы хотел рассказать Вам историю, - сказал я.

- Я люблю истории, - кивнула Киран. - Только без грустного конца, пожалуйста. Вы ведь не хотите вызвать у меня приступ?

Это заявление меня несколько отрезвило. Действительно, не стоит забывать, что я общаюсь не с красивой придворной куколкой, а с ан-кей, которые куда более непредсказуемы.

- У этой истории пока нет конца. Я думаю, она ещё долго, долго не закончится. Я хочу рассказать Вам о том, как Ваше пророчество трижды спасло мне жизнь.

- О! - кажется, это её действительно заинтересовало. - Это как раз такая история, какую мне хотелось бы услышать!

Я улыбнулся. О тщеславии ан-кей ходят легенды. Кроме того, думаю, рассказать ей эту историю и показать, что моя благодарность безмерна - хороший ход для начала доверительных отношений.

Рассказ вышел довольно долгий, хотя я и опустил некоторые детали, чтобы выглядеть благороднее в глазах Киран. Не стоит её знать, сколько казнённых стали итогом этой истории.

Она слушала внимательно, лишь изредка вставляя собственные комментарии или вопросы. Киран оказалась совершенно не похожа на Дишан в этом плане, чего я втайне опасался.

- Так что же случилось потом с этой девушкой, Роной? - поинтересовалась ан-кей, стоило мне сделать небольшую паузу, чтобы перевести дыхание.

- Её... э-м, сослали в дальнюю провинцию, - нашелся я с ответом. Не говорить же Киран, что после расследования, в ходе которого её вина была ещё раз доказана, я приказал отрубить Роне голову.

- Вот как, - кивнула Киран. - Тяжело, ей, наверное, будет после жизни во дворце привыкать к провинции, - голос её звучал задумчиво, и мне не составило труда догадаться, что Киран думает о себе, и предстоящих в её жизни переменах.

- После того, как она пыталась меня убить, - заметил я сухо, стараясь отвлечь ан-кей от лишних раздумий, - это ещё очень мягкая кара.

Действительно мягкая, ведь её даже не пытали перед смертью.

- А-а, вот как, - Киран так пристально смотрела в окно, что казалось, её мыслями целиком завладел проносящийся мимо пейзаж.

- Мы скоро остановимся на привал, - сказал я. - Вы хотите услышать третью часть истории?

- Что? - Киран дёрнулась и посмотрела, наконец, на меня. - А, конечно. Про кинжал и орла....

- И стража, - кивнул я и процитировал: - «Отбрось сомненья вновь, верни ему кинжал, твой страж теперь с тобой, на дне лесов привольных». Эту часть мне было легко разгадать, ведь незадолго до этого я сместил своего друга, Фехнирдира, с должности главы моих телохранителей и забрал у него именной кинжал.

- Если он - Ваш друг, зачем же Вы его сместили? - задала Киран ожидаемый вопрос.

- Я решил, что ему необходим отдых, - ответил я уклончиво. Не говорить же ей, что я сделал это в целях профилактики от «воспаления самомнения» у моего главного телохранителя.

- В любом случае, тот человек, который возглавил группу моих телохранителей вместо Фехнира, доказал свою полную непригодность.

- Вы его уволили? - догадалась Киран.

- Уволил, - кивнул я, подумав, что Нарвер-то как раз и не был ни в чем виноват. Поэтому и был всего лишь сослан в провинцию. - А после этого я отправился в запланированную поездку, следуя словам «продолжи так свой путь, не вздумай отдыхать».

Тогда даже отец похвалил меня за то, что я не уехал отдыхать после покушения, а занялся делами.

- Так что же насчет орла? - поторопила меня ан-кей.

- О, с этим было сложнее, - улыбнулся я, вспомним рассуждения Фехнира о «скромном знаке, оставленном орлом». Он тогда всерьёз опасался, что это может оказаться просто орлиный помет, по виду которого никто не догадается, что он именно орлиный.

- Но всё легко разрешилось. А фраза «не вздумай отдыхать там, где орел, паря, оставил знак свой скромный» обрела смысл, когда с дерева на поляне, на которой мы собирались сделать привал, взлетел орел, и при этом потерял одно перо. Фехнир тут же отдал приказ следовать дальше, но один из моих офицеров-гвардейцев воспротивился. Попытался его отговорить. Тут уж мы поняли, что он и есть тот, кому «нет прощенья, кто верность потерял». Дальнейшее указание «скорее вскачь - вперед, назад тебе нельзя» подсказало нам верное направление, и таким образом мы избежали нападения, которое должно было произойти после того, как мы расположимся на отдых и пообедаем. И оторвались от преследователей.

- Как позже удалось установить, - про пытки я тоже не стану рассказывать, - их целью было убить меня и похитить королевский жезл, который отец мне отдал на время поездки, чтобы подтвердить мои полномочия для решения... одного спорного вопроса. А затем я дождался, «когда пройдет зима», и вот - нашел Вас, Киран-деа. В звезде, то есть в крепости, сложенной в форме звезды. И, конечно, «забрал её». Я рассудил, что под «нею» имеется ввиду Дишан-деа. Кому, как не ей сделать «биенье жизни ровным»?

- Да, действительно, - кивнула Киран.

Кажется, разум её снова витал где-то далеко. Я хотел продолжить разговор, подведя её к мысли о том, что мы могли бы стать друзьями, но тут карета остановилась. Похоже, мы достигли поляны у речки Притоки - места нашего привала.

- Что же, Киран, мне было приятно... - начал я, но Киран меня не дослушала:

- Мне тоже! - заявила она и выскочила из кареты.

В кустики ей приспичило, что ли?

Беседовать с принцем оказалось гораздо менее утомительно, чем я ожидала. Мне понравилась некоторая степень откровенности, с которой он говорил в начале. Да и историю моего «великого пророчества» интересно было услышать, несмотря на то, что он многое не договаривал.

Тем не менее, находиться с ним в замкнутом пространстве кареты мне было неуютно. Поэтому, как только она остановилась, я выскочила наружу поскорее и огляделась. Мы находились на довольно открытом пространстве возле небольшой речки.

После удара моих ступней о землю левая рука неприятно ныла, напоминая мне о том, что трещина в кости ещё не зажила. Скорее бы уже, а?

Кстати, помнится, Майна-деа говорила что-то о том, что мне надо есть больше сыра... или творога? Нет, ну конечно же творога! У меня ведь кость треснула, при чем здесь сыр? Или сыр все-таки тоже подходит? Я тогда опять погрузилась в розовые мечты о Скае, поэтому плохо слушала. Видимо, обезболивающее способно стимулировать чувство любви в человеке.... Надо будет у Дишан потом уточнить.