[1] Хопеш - разновидность холодного оружия, применявшаяся в Древнем Египте.

[2] «Dead Space» - научно-фантастическая компьютерная игра, разработанная студией Visceral Games и выпущенная Electronic Arts в 2008 году.

Часть II. Глава 1. Наблюдатель

Совесть: внутренний голос, предупреждающий,

что кто-то, может быть, наблюдает за нами.

Генри Луис Менкен

Привычно попрощавшись с Олегом и Олесей и продремав полтора часа в продуваемой ветром электричке, Игорь брел в сторону дачного дома. Изредка он от всей души пинал пустую банку из-под газировки. Та отлетала на пару десятков метров и покорно замирала, дожидаясь, когда парень, ссутулившись и шаркая, сократит расстояние, чтобы прицельным ударом снова отправить ее в полет.

Вечер осторожно пробирался в небольшой дачный кооператив, растягивая тени и сгущая сумерки по углам улицы, и шел за Игорем след в след. Впереди над крышами домов еще разливался оранжевый цвет, смешиваясь с густыми синими и фиолетовыми оттенками, а конец улицы уже обесцветился, укутанный душной серостью.

Игорю совершенно не хотелось на дачу. Именно поэтому он медленно переставлял ноги, игрался с банкой, а иногда просто замирал на месте и смотрел перед собой. Между лопаток неприятно зудело - знакомая реакция на чей-то внимательный взгляд, упирающийся в спину. Ионов еще раз пнул банку и обернулся, не стесняясь показать, что знает о наблюдателе, который за последние полтора года достал его до мигрени и тошноты.

Улица осталась тиха и безлюдна. Не зашуршало листвой раскидистое дерево на другой стороне, не скрипнули доски ограждения, не забеспокоились тени. Разве что зуд на пару мгновений исчез, будто бы наблюдатель неловко отвел взгляд, но после снова посмотрел на Игоря. Как бы он ни старался последнее время найти хоть какие-то доказательства, что за ним действительно следят, ничего не получалось. И проблему можно было бы списать на обострившуюся паранойю, если бы Ионов не был одним из немногих людей, которые точно знали простую истину.

Если вы не можете что-то увидеть, то не значит, что этого не существует.

Оставалось только понять: кому стало настолько скучно, что он не нашел интереснее занятия, чем наблюдать за Ионовым, сейчас лишенным даже намека на какие-либо силы и способности.

Сина или Бриан, да кто угодно - хоть из Отдела, хоть из инквизиции, могли бы просто зайти в гости. Как вариант, конечно, друзья решили (естественно, с подачи Данте) приставить к нему охрану, попросив не светиться во избежание заявлений: «Нянька мне не требуется!», а таковые обязательно бы последовали со стороны Игоря. Однако если дела обстояли именно так, то ему досталась самая хреновая охрана во всем мире. Наверняка, даже пришлось проводить конкурс «Худший нерил столетия» - по-другому объяснить странности в слежке за собой у Ионова не получалось. Иногда ощущение тяжелого взгляда не отпускало даже во сне, будто бы кто-то сидел у его кровати и, не мигая, наблюдал за спящим парнем. А иногда зуд пропадал на несколько недель или месяцев. Так что забывать про Отдел и инквизицию, конечно, не стоило, но все-таки Игорь склонен был считать, что нерилы не имели к слежке никакого отношения.

Но если не они, то кто тогда?

Если бы наблюдатель был настроен по отношению к Ионову враждебно - давно бы расправился с ним. Кулаки неплохо срабатывали против местной шпаны, но в остальном Игорь знал, что сейчас беспомощнее котенка. И поэтому, не имея возможности получить ответы и узнать личность наблюдателя, Ионов злился, без повода срывался на друзьях, которые до сих пор считали это переживаниями о потерянных возможностях, и тихо-тихо сатанел.

Зуд все не прекращался. Игорь, постояв на месте еще немного и осознав, что солнце уже село, а небо почернело, будто на него плеснули чернил, продолжил пинать банку в сторону дачи. Прохладный ветер, налетевший из-за спины, быстро выдул из головы Ионова тревожные мысли, оставив только какую-то мелочь из дел, запланированных на завтра, обрывков дневных разговоров и легкого дискомфорта.

В какой-то момент внутри все сжалось от острого чувства опасности, но тут же отпустило. Игорь только покачал головой, останавливаясь у калитки и выравнивая дыхание. Все-таки было бы гораздо проще жить, если бы ему удалось убедить себя в том, что это действительно самая обычная паранойя.

- Я приехал!

Увернувшись от матери, когда та с ворчанием: «Ты опоздал!» - попыталась растрепать ему волосы, и, огорчив Настю тем, что есть Игорю абсолютно не хочется, парень поднялся в свою комнату, швырнул сумку в угол и с облегчением растянулся на кровати.

Мышцы привычно ныли - сегодня он опять дрался. В этот раз, защищал какого-то тощего ботаника, который чем-то не понравился районной шпане. Отделался сбитыми костяшками и, судя по ощущениям, парочкой синяков.

После того, как Данте заблокировал данум Ионова, у того неожиданно появилась жажда драки, зачастую преобладающая над инстинктом самосохранения. И, более того, с каждым разом она становилась сильнее, перерождаясь в какую-то новую, болезненную форму, и требовала постоянно доказывать самому себе, что он еще не стал окончательно бесполезным для этого мира. Так что дрался Ионов теперь даже чаще, чем до перехода в Нереальность. И также чаще попадал в медицинский кабинет, забывая, что ускоренная регенерация осталась в прошлом.

Игорь отчаянно зевнул, подумав, что еще чуть-чуть, и он заснет прямо так, даже не попытавшись подготовиться к завтрашнему экзамену, хотя именно ради этого он и приехал к матери и сестре, в место, где нет сети и друзей, готовых все старания пустить на ветер одной фразой: «Ладно тебе, как-нибудь сдадим!».

Вслух обрисовав свое состояние парочкой идиоматических выражений, Ионов кое-как заставил себя подняться с постели, включить свет и даже достать прихваченный из квартиры учебник. Однако подготовка не заладилась. Прочитав пару абзацев, Игорь посмотрел за окно, где уже хозяйничала ночь, и прислушался к резким порывам усиливающегося ветра, который нападал на молоденькие деревца у самого забора, словно пытался переломить их. Затем Ионов снова перевел взгляд на страницу, с досадой отметив, что не может вспомнить ничего из прочитанного, и совершенно неожиданно даже для самого себя, отложив учебник, распахнул крайнюю створку окна и тихо позвал:

- Сегодня обещали похолодание и дождь. Если пообещаешь не делать глупостей, можешь посидеть у меня, - Игорь посторонился, словно освобождая проход для невидимого наблюдателя, и подождал пару минут, ежась от прохладного воздуха.

Конечно же, снова ничего не произошло.

Ничего из того, что Игорь смог бы увидеть, если, конечно, было чему происходить.

Но в какой-то момент у самого сердца стало чуть теплее, словно вспыхнула крошечная искра, и Ионов, привыкший доверять своим ощущениям гораздо больше, чем зрению, спокойно закрыл окно, вернувшись к подготовке.

- Мне завтра рано в универ. К сожалению, даже за спасение мира нерилов не освобождают от экзаменов. Несправедливо, да? Если я вдруг просплю - разбудишь, - развеселившись, хмыкнул он, думая, что так недолго и до расстройства личности осталось.

...Саломея не знала, как ей удалось выжить.

В какое-то мгновение ее просто дернуло из теплой и уютной темноты, выбросив в Нереальность. Боль дезориентировала Саломею. Казалось, что она вместе со всеми песками, пылью и осколками Нера падает в бесцветное небо, сама становится песком, тут же возвращается в агонизирующее тело и никак не может, наконец, упасть.

Хуже того, даже через заполнившую сознание муть, Саломея не понимала, зачем продолжает цепляться за жизнь, если та лишилась всякого смысла. Она проиграла мальчишке, которого совсем недавно считала ничтожеством.

Господин Воронцов не простит ее...