Я слез с Люка, становясь на четвереньки, укладывая голову на руки и прогибаясь в спине.

— Возьми меня, воробышек, — прошептал я, водя задницей, и расставляя шире ноги. Мне хотелось его порадовать, дать возможность самому порулить, попробовать, как это. Чтобы в его первый раз он насладился процессом.

Он поднялся рывком с постели, подполз сзади на коленях, и начал целовать мою задницу, оглаживая бока, пройдясь мокрыми губами по позвоночнику, дойдя до лопаток.

— Давай же, — хрипло попросил я, потираясь задом о его пах.

— Ньюююют!! Лисик мой! — простонал Люк и плавно вошел на всю длину. Он начал рвано входить и выходить, явно потеряв контроль, приноравливаясь, выбирая нужный угол и ритм.

Я вцепился зубами в кисть руки, прогибаясь в спине и пережидая неприятные ощущения, тяжело дыша и постанывая на каждое его движения, пока не заметил, что стоны стали длиннее, протяжнее, и я стал покачиваться, подаваясь навстречу.

Люк вцепился в мои бедра и начал яростно вбиваться в меня, стукаясь яичками о промежность, вскрикивая, — Ньют! Ньют! Ньют!! — на каждом движении.

Потом вошел на всю длину, прилег мне на спину и укусил зубами за плечо. Я вскрикнул и дернулся. А он зализал укус и стал прихватывать зубами каждый сантиметр моего плеча, переходя на шею, мелко и часто двигаясь во мне. Меня затрясло мелкой дрожью, предвещая оргазм. Люк крепко обнял меня за талию, сжав в объятиях, и прихватил зубами кожу между шеей и спиной, разгоняясь в движениях, жестко вбиваясь, и сжимая зубы на холке. Меня сотрясла сильная дрожь, переходя в волну оргазма, и я кончил, дрожа, выплескиваясь, сжимая колечко мышц, из последних сил удерживаясь на руках, чтобы не завалиться.

Моя волна подхватила Люка и он кончил, подергиваясь и падая мне на спину.

Мы, не расцепляясь, завалились набок, и долго лежали, прижавшись мокрыми телами, слушая хриплое дыхание и бешеный стук сердец.

Почувствовав, как что-то горячее потекло по плечу, я аккуратно выбрался из его объятий и повернулся к нему лицом.

— Ну, и откуда слёзки? — я стер подушечкой большого пальца мокрые дорожки, косыми линиями стекающие по его лицу. — Тебе было плохо?

— Нет, — он замотал головой, шмыгнул покрасневшим носом, и улыбнулся распухшими губами. — Мне было так хорошо, что хочется плакать. Ты. Ты такой... такой... — И он уткнулся лицом мне в грудь, расплакавшись окончательно.

Я обнял его крепко-крепко и погладил по волосам.

— Воробышек, мой маленький воробушек! Перенервничал? Ну иди ко мне, мой хороший! — я поднял его лицо и поцеловал мокрые глаза, нос, соленые губы. Твердая упругая нижняя губа под моими поцелуями стала мягче, рыдания стали утихать, и начиная успокаиваться, Люк отстранился, посмотрел мне в глаза и уверенно произнес:

— Но в следующий раз — ты возьмешь меня. Я хочу, чтобы у нас было всё по-честному!

Утро началось с поцелуя. Ммммм... Воробышек лег на меня и целовал нежно, постепенно усиливая напор. Я обнял его и почувствовал, что он одет.

Он скатился с меня и подал со стола чашку с кофе, — Доброе утро! Кофе в постель самому сладкому мальчику!

Я уселся в кровати, принимая кофе и блаженно улыбаясь.

— Спасибо, воробышек! А почему ты одет в такую рань? Кстати, который час?

— Почти 7 утра. Я убегаю по делам, я же не рассчитывал у тебя оставаться, — улыбнулся он. — Как ты себя чувствуешь?

— Норм! — Я и правда чувствовал во всем теле легкость, с небольшими тянущими ощущениями в пояснице.

Он протянул руку ко мне и погладил утренний стояк. — Оооо, как жаль, что приходится уходить. Ты во сколько сегодня будешь дома? Помнишь про тусу в 7 вечера в парке?

— Я буду дома в 3 часа. Про тусу помню.

— Отлично, Лисик! Можно я приду в 3 к тебе, а потом вместе пойдем в парк?

— Конечно! Буду ждать!

Люк наклонился, аккуратно поцеловал. — Провожать не надо! Я убежал!

Хлопнула входная дверь. Кофе был горячий и вкусный, как поцелуй Люка. Спать с ним, конечно, было непривычно, но, просыпаться ночью и видеть на себе то его руку, то ногу, то спутанные волосы на подушке рядом, было приятно.

Выходя из дома за продуктами, на асфальте возле дома я увидел надпись, сделанную белой краской из баллончика: «Лисик! Я❤Т. В.»

Чудик мой. Романтичный!

…

Воробышек пришел, как и обещал, вовремя, и с порога набросился на меня с поцелуем, можно сказать напрыгнул, как будто бы год не видел. Я тоже, если честно, соскучился.

— Кушать будешь? Я тут приготовил.

— Тебя! Тебя буду! Я так соскучился! — не дал договорить мне он. Прижался, обнял, зацеловал. — А ты скучал? Оооо, чувствую, скучааал!

Балабол и трепло. Но тело действительно отреагировало на него симметрично, и скрыть стояк в спортивках не было никакой возможности. Воробышек прижался своей выпуклостью к моей, потёрся, и молча, без слов (в кои-то веки замолчал), полез под футболку руками, поглядывая на меня — остановлю или нет?

Мне не хотелось останавливать этот паровоз, несущийся на всех парах. Поэтому я поднял руки и он счастливо выдохнул, стаскивая с меня этот ненужный элемент одежды.

И тут же припал поцелуями к шее, ключицам, опять к губам. Он выглядел дорвавшимся до подарка — глаза горели решимостью, руки шарили по телу, губы распухли и обжигали поцелуями.

— Ой! Ой! Я же с улицы! Подожди! Никуда не уходи! Я быстро в душ!

Охх. Парень настроен решительно. И то, что он обещал ночью, хочет добрать сейчас. Мне пришлось пережать член у основания, потому что обожание воробышка, его страсть меня заводила почище прона.

Хорошо, что я постель перестелил с утра. Смазка и новый презерватив перекочевали снова под подушку. Возбуждение накатывало волной. Я задернул шторы, создав полумрак. Разделся и лег в кровать ждать воробышка.

Люк вышел из душа без полотенца. Его красавчик покачивался, пружиня, показывая, как он мне рад.

— Ньют! Ты такой красивый!! — у него сбилось дыхание, и было понятно, что он говорит то, что чувствует. — Можно сегодня я буду тебя ласкать?

— Нужно! Балабол ты, воробышек!

Люк сел мне на бедра и прикоснулся руками к животу, ведя ими вверх, поглаживая и лаская.

— Ты такой… такой волшебный! Ты весь светишься! А чего тут так темно? Можно я раздерну шторы? Я хочу смотреть на тебя. Можно?

— Конечно можно! Я думал, тебе в темноте будет удобнее. Но раз так…

Люк соскочил с меня и отдернул шторы.

— Вот так лучше! Лисик! Я до сих пор не верю, что мне так повезло!! И он с разбегу набросился на меня, прополз по мне змейкой, попутно целуя тело короткими поцелуями.

Губы его были горячими и мягкими, руки цепкими, но нежными. Этот контраст обжигающих поцелуев и прохладного тела очень возбуждал.

— У тебя такая бледная кожа и веснушки на ней, как солнышки! Ты, часом, не вампир, Лисик?

— Оооо, дааа! Ты разгадал мой секрет, — страшным голосом сказал я, обхватил его руками и ногами и перевернулся вместе с ним, вдавливая его в кровать. — Теперь мне придется тебя засосаааать!!! — И я прижался губами к его шее, заставляя запрокидывать голову.

Люк смеялся и его шея дрожала. От моих поцелуев он покрывался мурашками фрагментарно — на плечах и руках. Исследовать воробышка было одно удовольствие! Его руки гуляли по моей спине, мягко поглаживая ее, спускаясь к заднице и сжимая ее в особо приятные для него моменты.

Я прихватил зубами его запрокинутый подбородок и мокро лизнул языком его шею от ямочки на ключицах до самой линии подбородка.

-Хххххшшш, — прошипел Люк. — Когда ты меня целуешь, у меня внутри все переворачивается. Ты знаешь, что пахнешь персиком и губы у тебя — как сочный персик! — Он перекатился со мной вместе и оказался сверху. Обхватил своими губами мои, прошелся языком по контуру моих губ, пососал их, оторвался и прижался носом к моему носу, глядя в глаза и шепча мне прямо в губы. — Сладкий. Персик. Нежный. Горячий. Мне постоянно хочется касаться тебя. Гладить. Целовать. Прижиматься.