— Но хоть что-то вам известно? — с интересом спросил Чейн, не сводя глаз с завораживающей панорамы Млечного Пути.

— Конечно. Границу очень условно можно разделить на три части. Первая начинается в созвездии Змееносца и проходит через Деву и Льва аж до самых Близнецов. Это — самая горячая область во всей галактике. И дело даже не в том, что именно там Граница ближе всего подходит к Гидре. Ты слышал что-нибудь о Клондайке?

Чейн кивнул:

— Кое-что. Звездные Волки считают это место диким, малонаселенным и потому неинтересным для разбойничьего промысла. Мы предпочитаем… то есть предпочитали нападать на более цивилизованные миры, где есть чем поживиться.

Претт снисходительно улыбнулся:

— Ну конечно же, в ваших училищах вряд ли рассказывают кадетам всю правду об истинной истории пиратских рейдов! А эта правда состоит в том, что ваши эскадрильи трижды в разные времена наведывались в Клондайк. И не ради праздного интереса, а потому что богатств на этой части Границы побольше, чем где-либо еще. Так бывает на любой планете: одни части суши бедны ископаемыми до смешного, а другие напоминают королевские сокровищницы. Почему так случается — непонятно, но это факт. Так же обстоит дело и с различными звездными системами. Когда я был мальчишкой, то считал, будто на каждом пустынном мире стоит только копнуть разок-другой, и драгоценных камней и золота просто некуда будет складывать. Оказалось — ничего подобного! На большинстве миров если и есть полезные ископаемые, то до них добраться — себе дороже. А уж сокровищ, которые имеют цену среди людей и нелюдей, там совсем крохи. Да и поди их найди!

Однако миры Клондайка составляют в этом смысле исключение. Там действительно много сокровищ! И почти нет обитаемых планет, так что особых проблем с аборигенами не существует. Понятно, что именно за этот участок Границы между нами и Империей была самая большая драка. Доходило даже до небольших, но страшных войн, которые ничего не решили. И тогда, более трех тысяч лет назад, мы подписали договор, по которому Клондайк вошел в Границу и стал нейтральной территорией. Это единственный договор с хеггами, подписанный нами за нее время войн и распрей, и он до сих пор тщательно соблюдается обеими сторонами.

Чейн заинтересованно взглянул на Претта:

— Даже не слышал о таком! Но почему же закончились неудачей три рейда Звездных Волков?

— На Земле есть поговорка: свято место пусто не бывает, — пояснил Претт. — Там, где существует вакуум власти, но есть чем поживиться, сразу же собираются любители легкой наживы со всей галактики. Потому-то эту область и прозвали Клондайком. Понимаешь, некогда, в далеком прошлом Терры на севере ее американского континента были обнаружены богатые залежи золота. Туда сразу же ринулись тысячи авантюристов, бродяг и бандитов всех мастей. И началось невесть что! Одни нажили громадные состояния, другие перерезали друг друга, третьи умерли от болезней и голода, а четвертые — их было большинство — вообще остались с носом. Но те, кто выжил, стали весьма крутыми парнями, которым палец в рот не клади.

— Хм-м… вы хотите сказать, что старатели со звездного Клондайка надрали задницы нам, варганцам? — недоверчиво спросил Чейн.

Претт хохотнул:

— Вот именно! У них там, понимаешь ли, вечная война всех со всеми. Однако, когда появляются чужаки с большим мешком за спиной, эти парни умеют объединяться. И тогда они могут поколотить кого угодно. А теперь представь, что случится, если в Клондайке появится эскадра вашего Патруля…

— Понятно… — задумчиво протянул Чейн. — Может, тогда стоит оставить эту часть Границы в покое?

— Нельзя, — жестко сказал Претт и перевел указку на созвездие Гидры. — Я же тебе говорил, что как назло именно рядом с Клондайком находятся миры Империи хеггов. С их стороны Границы по пустынным планетам шастают бесчисленные шайки негуманоидов всех сортов. Для нашего брата-человека они словно кость в горле! Наши парни стреляют в чужаков без раздумья, и те отвечают тем же. Костер пылает в Клондайке постоянно и вот-вот может перекинуться ближе к Гидре. Тогда уж хеггов не удержит никакой мирный договор и они бросят на Границу свой флот. Война в этом случае станет совершенно неизбежной. Понимаешь, к чему я клоню, Чейн?

Молодой варганец кивнул:

— Вы хотите, чтобы именно моя Третья эскадра патрулировала в Клондайке?

— Вот именно, — подтвердил Претт. — У тебя мозги погибче, чем у Беркта, не говоря уже о Харкане Последние годы ты здорово помотался по галактике и научился не только стрелять в людей и в нелюдей, но и разговаривать с ними и даже договариваться. Так что тебе в Клондайке и карты в руки. Направляйся туда вместе с Дилулло и остальными парнями и проведи обстоятельную разведку. Тебе предстоит подготовить обитателей Клондайка к мысли, что через год там появится власть в виде Патруля. Власть, которую все пограничники должны уважать, а не хвататься чуть что за бластеры.

— Пограничники?

— Да, так себя называют обитатели Клондайка. Вообще-то, они либо старатели, либо контрабандисты, либо торговцы, либо просто бандиты и головорезы всех мастей. Но вечная война с негуманоидами и их покровителями-хеггами вбила этим парням в головы мысль о том, что они — чуть ли не защитники Федерации от варваров. Пограничник — звучит весьма недурно, так что каждый сопляк на мирах Клондайка привык распускать перья, даже если похож больше не на павлина, а на ободранную ворону. Будь с ними осторожен, Чейн! С дуэлями там все просто: прав тот, кто стреляет первым.

Варганец озадаченно почесал затылок.

— Чувствую, скучать в Клондайке мне не придется… Ну а что известно про другие области Границы?

Претт взглянул на молодого варганца с некоторым уважением:

— Не уверен, что ты успеешь там побывать, парень. Но все же имей в виду на всякий случай, что за Близнецами до Водолея идет область, называемая Свободными мирами. Эта часть Границы куда спокойней, чем Клондайк, но отношения между звездными системами там невероятно сложны и запутаны. Обитатели Свободных миров — в основном потомки беженцев из Федерации и Империи. До войн здесь дело редко доходит, но и настоящего мира нет. Очень надеюсь, что Первая эскадра во главе с таким опытным человеком, как Беркт, сумеет правильно поставить себя и заслужить уважение с обеих сторон Границы.

Ну а за Водолеем Граница круто уходит к центру галактики. Сам видишь, здесь расположены десятки огромных туманностей, шаровых скоплений, пульсаров, цефеид, черных звезд и прочее, прочее. Это — самая глухая и опасная часть Границы. Здесь Федерация и Империя прямо не соседствуют, а расходятся довольно далеко друг от друга, порою на расстояние до сорока парсеков. В этой области мы потеряли добрую сотню патрульных и разведывательных кораблей и потому прозвали ее Болотом. И в самом деле, если там что-то исчезает, то без следа. В молодые годы я лет пять провел в Болоте и натерпелся там больше, чем за всю последующую жизнь. Таких громадных и опасных космических течений нет больше нигде в галактике! Мертвые звезды и планеты, астероидные поля, смертоносные потоки космических лучей… Бр-р-р, жутко даже вспомнить!

— Но, наверное, это и самое спокойное место на Границе? — спросил Чейн, с любопытством разглядывая причудливые туманности Болота. — Сорок парсеков — очень солидная дистанция между людьми и хеггами. Да еще такая мощная естественная преграда, похожая на глухую стену… Даже Харкан, наверное, не сможет там наломать дров.

— Очень надеюсь на это, — холодно усмехнулся Претт. — Однако не все так просто. Спокойствия на пограничных мирах нет даже в Болоте. Что-то там происходит, но что? Пять лет я болтался между этими чертовыми туманностями и течениями, а так и не разобрался, откуда там веет злой ветер. А он веет, и еще какой! Пограничные жители с нашей стороны хеггов никогда не видели, а ненавидят их куда больше, чем в Клондайке. Даже дети там наслышаны о том, что хегги — это исчадия ада, жуткие чудовища, пожирающие людей живьем. Неудивительно, что раз двадцать пограничники Болота тайком от Земли собирали эскадры из разномастных суденышек и шли войной на Империю. Хорошо еще, что ни разу так и не дошли. Да и в самом Болоте как-то неспокойно… Вроде бы там нет обитаемых миров. А чье-то присутствие все равно ощущается. Очень неприятное чувство у меня там возникало: будто за мной день и ночь кто-то пристально наблюдает. По возвращении на Землю вдруг выяснилось, что и у других наших парней было подобное ощущение. Странно…