23

Послышался глухой топот, словно кто-то пляшет на крышке гроба. «А вот и мой друг» — сказал Витя и однобоко усмехнулся. Скрипнули проржавевшие петли и свобода томно глянула на пленника серым небом. Черные, будто нарисованные верхушки сосен, окружили колодец как строгие надзиратели. Их маленькие иголочки безжалостно разрезали вольную жизнь. Свежий воздух проник в затхлое помещение, и Витя сделал несколько глубоких вдохов. Над просветом нависла тень, пришлось прищуриться, чтоб разглядеть в тёмных очертаниях лицо посетителя. Неконтролируемая радость заполнила Виктора и он, прежде чем сознание напомнило ему, кем на самом деле является это жуткое существо, с восторгом крикнул вверх: 

— Деда! 

— Хватит давать мне названия! — Рявкнул визитёр в ответ и суетливо повертел головой. 

С противоположной стороны люка появился ещё один, до боли знакомый силуэт. 

— Зря я с тобой за одной партой сидел. — Разочарованно протянул второй гость. — Надо было раньше заметить какое ты ничтожество. 

Витя узнал голос и насторожился, но чувства взяли верх.  

— Костя, вытащи меня! — Воскликнул он. — Ты с Верой помирился? 

— Номер? — Холодно спросил друг не отвечая на вопрос. 

Витя вскочил с матраса и запрокинул голову. Он кружился на одном месте, стараясь поймать взгляд друга, посмотреть в его глаза. Пока сидел в этой темнице, все предыдущие события начали казаться далёким страшным сном. Неужели друг всё-таки заодно с учителем? Невозможно. Их дружба проверена лазаньем по чужим дачам, драками, любовными отношениями каждого и самое главное, временем. Да и на том кровавом семинаре Кости не было.

— Кость, хватит уже, — вопросительно сказал Виктор, — давай этого обманщика сюда посадим вместо меня. А вечером посидим, пивка попьем как раньше, а? 

— Номер? — повторил друг тем же тоном. 

— Номер! Номер! Как вы все достали! — он достал из кармана смятую бумажку и кинул вверх, — подавитесь своим номером! — бумажка не пролетев даже половины расстояния до люка, плавно упала. 

«Дедушка» с другом одновременно подались вперёд. 

— У тебя не было бумажки, — подметил очевидный факт Костя. 

— Не было, — идиотски засмеялся Витя, — а теперь есть. Выпустите меня и я засуну этот клочок бумаги, — он поднял записку с номером с пола, — кому-то из вас в глотку, выбирайте! 

Они переглянулись и отошли от люка. Виктор громко, словно издевательски, начал выкрикивать разные звуки, привлекая внимание: «Эуууу, ааооо, иииха» на секунду замолкал, слушал эхо и продолжал. Он глянул вверх — ветер аккуратно перебирает иголочки сосен, отчего верхушки легонько покачиваются. Серое небо давит и падает, падает, забирая с собой все краски природы. В окне на свободу снова появился Костя: 

— Сейчас на тонкой верёвке спущу корзину. Туда положи бумажку. 

— Лучше еды мне спусти! — крикнул Витя. 

— Если ты уже съел всё, что было в контейнере, — ответил Костя железным тоном, — значит не голоден. 

В рассеянном дневном освещении Витя глянул на пластиковую коробку, где нащупал раньше нечто неприятное. Он подтащил её ближе к квадрату света и открыл крышку, нажав на ушки. Поджал губы, хлопнув себя по лбу. Внутри было пюре и бутерброды из мягкого белого хлеба с овощами внутри. При взгляде на еду, из желудка поднялся ком к горлу,  Витя схватил один из кусков хлеба, свернул и одним махом засунул в рот. Пока он разбирался с едой, к нему, качаясь на джутовом тонком канате спустилась маленькая плетёная корзинка. Он приподнялся, поглядел на бумажку, на корзинку и сказал: 

— Положу если выпустите меня. 

— Положишь и ты больше не нужен, — цокнул дедушка. 

«Это двойник» — одёргивал себя Витя, слыша ужасные слова, произносимые голосом самого близкого из живших в мире для него человека. И как трактовать ответ? «Не нужен» — может означать, что они его убьют, а умирать не хочется совсем. 

— Мне нужны гарантии. — ответил Витя, крепко держа и корзинку, и бумажку. 

— Вот тебе гарантии, — потряс Костя какими-то веревками. 

— Что это?

— Лестница, — ответил друг, разворачивая кусок с завязанными узлом ступенями, — скинем её сразу как получим номер. 

— Ладно, — Витя положил записку и, наблюдая за корзинкой, маятником болтавшейся на верёвке, спросил, — А где псих? 

— Ты похоже не в восторге от Гены, — улыбнулся «дед», — как и мы. Он поставил не на ту лошадку и проиграл. 

Учитывая, что Геннадий был с той стороны помещения, Витя не понял ответа и, дабы скоротать время пока Костя аккуратно тянет джут с драгоценными цифрами, уточнил: 

— А на кого он ставил? 

— На тебя, — рассмеялся дедушка каким-то детским смехом, потом икнул и добавил, — скорее, у меня превращение. 

Костя потянул быстрее, достал бумажку и широко улыбаясь, выбросил корзину в сторону. Витя на всякий случай вжался в угол, где было потемнее — а вдруг стрелять начнут? В темноте хоть какой-то шанс на спасение есть. Сверху послышалось шуршание и, резко раскатываясь, из люка опустилась веревочная лестница. Витя не рискнул выбираться наверх сразу, но подёргал верёвки, чтоб проверить устойчивость. Похоже, привязана к чему-то крепкому. Не хватало навернуться с трёх метров, сломать что-то и умереть в этом погребе. Люк, к счастью, не закрыли, значит путь на свободу есть. Он услышал звук отъезжающего автомобиля, но ещё минут пятнадцать выждал, затаившись в углу. А вдруг вылезет он, а там стоит парочка амбалов и куда от них прятаться, снова вниз прыгать? Он походил вокруг лестницы, пару раз повис на ней всем телом — держится крепко, не падает. В меру возможностей оглядел со всех сторон пространство вокруг люка — теней не видно, шорохов не слышно, похоже чисто. Аккуратно, чтоб веревки сильно не качались, взялся за одну из перекладин и медленно пополз наверх. Ступени провисали под тяжестью, наступать на них можно было только одной ногой. Если неверно распределить вес, лестница тут же превращалась в большой маятник, колеблющийся из стороны в сторону или по кругу. Витя пару раз потерял баланс, замирая на несколько минут, чтоб верёвка перестала раскачиваться. Наконец-то правая рука дотянулась до края металлического люка. Он торопливо сделал пару решительных шагов и вылез локтями на поверхность — лес, людей нет. Витя выбрался полностью, лег на спину рядом с дырой в земле, ведущей в темницу, и выдохнул от напряжения. Деревья будто закружились в танце, приветствуя его на свободе. После душного помещения с запахом собственных испражнений, лесной воздух казался сладким и густым, что в сложившихся обстоятельствах доставляло наивысшее наслаждение. Дай человеку всё и он взвоет волком от неудовлетворенности и тоски. Забери у него что-то и он научится ценить мгновения. Даже серое небо, сырость, почти голые деревья и пронизывающий ветер были не способны омрачить Виктору чувство бесконечного счастья. Но за время своего заточения он понял одну простую истину. Настоящая свобода — это на самом деле внутри.

Земля влажная, видимо, недавно был дождь. Витя встал, отряхнул желтые еловые иголки и огляделся. Действительно, верх помещения идёт вровень с землёй, а верёвка привязана к одной из рядом стоящих сосен. «И на этом, спасибо» — подумал Витя, подходя к дереву с другой стороны которого на небольшом сучке висел рюкзак, похожий на его собственный. Витя аккуратно, двумя пальцами снял его, приоткрыл большое отделение. В нём лежала папка с документами, которую он положил ещё уезжая из своей квартиры. В соседнем отделении лежал отдельно паспорт и разряженный телефон. Похоже, с ним поступили хорошо. Могли убить или вообще сделать что угодно, а выпустили и даже личные вещи отдали. Всё за какую-то бумажку с цифрами. Если и существует в мире такое понятие как «удача», так это точно она.  Витя изучил содержимое остальных карманов, убедился, что нет ничего лишнего и, натянув рюкзак на плечи, пошел по направлению просвета между деревьями с уверенностью что вскоре выйдет к автотрассе. Едва ли его увезли далеко от города. А в пригороде много дорог и найти одну из них будет несложно. Шагая по осеннему лесу, Виктор обдумывал и анализировал пережитое. Он надеялся, что Учитель вернул всё на свои места — квартира принадлежит ему, мать с бабушкой вернулись, а Костя стал нормальным. Насчет друга было больше всего сомнений. А вдруг он на самом деле думает то, что говорил? Может, Учитель не накачивал его наркотиками, не делал из него фанатика. И что случилось с Геннадием? Да неважно, первым делом надо зарядить телефон позвонить матери. Хоть бы они с бабулей вернулись. Минут через тридцать Витя вышел на трассу. Внешний вид, порванные джинсы, затертая о скалу куртка, красные глаза, растрепанные волосы, полностью отражал его самочувствие. Идти было сложно, навалилась невыносимая слабость. С каждым шагом веки всё больше тяжелели, становились свинцовыми. Он с трудом дошёл до заправки уточнить где же находится. Достал мелочь из рюкзака, купил кофе и фитнес-батончик — закинуть в желудок злаков, а в голову бодрости. «И как я эту гадостью каждый день пью?» — подумал он, сделав первый глоток горького растворимого напитка и добавил побольше сахара. Оказалось, что с местоположением ему тоже улыбнулась удача —  двадцать минут пешим шагом по трассе и он будет в посёлке, где живёт мать. Как он не узнал заправку? Бывало гулял мимо. Но стресс делает людей слепыми. 

Кое-как, тяжело вздыхая, он дошел до дома матери. Перед калиткой остановился минут на пять, собираясь с силами и мыслями. Прокрутил как будет здороваться, что спрашивать или рассказывать. Решил, что о странных ситуациях умолчит, чтоб не провоцировать очередные недопонимания. А может, мать с бабулей вообще изменились после похищения? Да, надо быть готовым ко всему. Он дёрнул за веревочку, открыл зеленую калитку с немного потрескавшейся краской и, минуя гнилые яблоки, которые разбросало уже и по дорожке к дому, постучал в дверь. Тишина. Покопался в рюкзаке, нашёл свой ключ, вошел в тёплый коридор. Никаких изменений с его последнего визита. Несколько раз крикнул «Ма?», но не получил ответа. Витя с горечью подумал, что уже привык к их отсутствию. И с чего он взял, что все вернется на свои места? Может этот процесс уже необратим и нужно радоваться тому, что сам жив остался... Устало разделся и пошёл в душ. Горячая вода расслабила тело, он прилёг на скрипучую кровать и моментально заснул.