Я кивнул, прекрасно понимая, потому что я испытывал то же самое — отчаянное желание понять, что ты чувствуешь. Хотелось бы, чтобы все было так же просто между мной и Максимом.

Но в нашем случае, я не уверен, что хотел бы это знать. Какая мне от этого будет польза?

Я был у Гейджа и Лэни несколько часов, ел и пил, позволял их детям взбираться на меня, пока солнце садилось за холмами. Они были шумными и липкими от фруктового мороженого, которое таяло и размазывалось по всей моей рубашке, но я не возражал. Это было то, чего я хотел, — семья и друзья на террасе в теплую летнюю ночь.

Около девяти тридцати я получил сообщение от Эллен о том, что она позже сама привезет Максима домой, так что мне не пришлось ждать, чтобы забрать его. К тому времени дети уже утомились от бесконечных игр и солнца, так что я, поблагодарив и пожелав всем спокойной ночи, отправился домой.

Мой дом казался пустыннее обычного.

— Ты выжил, — улыбнулась Эллен и вручила мне конверт с наличкой. — Вот, возьми. Тут чуть больше сотни баксов. Жаль, что не больше, но не все сразу. В дальнейшем, я буду платить тебе еженедельно, но сейчас я решила заплатить тебе в конце смены.

Я не мог в это поверить. Сто баксов, прямо сейчас? Это была четверть моей аренды Дереку! Еще лучше, это были первые деньги, которые я заработал в США. Я с недоумением посмотрел на них, не то, чтобы мне не нужны были эти деньги, я мог бы назвать их своим первым большим достижением здесь. Может Эллен и не считает, что сто баксов — это большое дело, но я чувствовал себя богатым. И так… так благодарен. Мне даже пришлось отвернуться от нее, испугавшись, что я действительно могу прослезиться.

— Эллен, большое спасибо. Ты даже не представляешь, как я рад этой работе.

— Все в порядке. Для чего еще нужны друзья? Надеюсь, это было не слишком ужасно.

— Вовсе нет, — я был так занят первые несколько часов, что время пролетело быстро. Большую часть времени провел, помогая Эллен за баром — мыл бокалы, занимался заправкой льда, бегал в подвал, чтобы принести больше пива и вина, иногда принимал заказы на еду к столам, если обслуживающий персонал был занят. Последние пару часов с небольшим перерывом на ужин я помогал Эллен прибраться и пополнить запасы бара.

— Мы можем ехать прямо сейчас. Мой менеджер тут все закроет.

— Окей. Что я должен тебе за футболки? — когда мы приехали, она дала мне две черные футболки с логотипом бара. Одну я надел сразу, а другую сложил вместе с рубашкой, в которой я приехал.

— Ничего, — засмеялась она. — Это твоя форма.

Она пожелала спокойной ночи персоналу, который еще оставался, и мы вышли через заднюю дверь, где была припаркована ее машина.

— Запрыгивай, — сказала она, открывая водительскую дверь побитого джипа.

— Ты не запираешь двери? — я обошел машину, встал у пассажирской двери и попытался сесть, но сначала Эллен пришлось убрать с сиденья кучу вещей: бутылки с водой, стаканы из-под кофе, одежду, обувь, пластиковые контейнеры.

— Нет. Зачем? — когда я пристегнулся, она завела машину. — Здесь ничего воровать, и если кто-то очень сильно захочет этот кусок дерьма, он может его забрать.

Я засмеялся.

— Ты настолько отличаешься от Дерека.

— О Боже, его машина почти стерильная. Ты можешь в ней даже есть с пола! — она отъехала со своего парковочного места. — Точнее, он вообще никому не позволяет есть в ней. И у него практически каждый раз учащается сердцебиение, когда ему приходится ездить в моей.

Я не удержался и спросил о нем.

— Он всегда был таким аккуратным и педантичным? Даже в детстве?

— Да. Всегда держал свою спальню в чистоте, никогда не разбрасывал свои игрушки, любил мыть свой велосипед даже больше, чем ездить на нем. Его друзья всегда говорили: «Дерек, это называется велосипед! На нем должна быть грязь!»

Я смеялся, представляя себе щербатого темноволосого мальчишку, которого видел на фотографии над камином, намывающего спицы колес.

— Хотел бы я посмотреть.

— Он, так-то, замечательный парень, но иногда слишком все серьезно воспринимает. Всегда таким был.

— Ну, он такой успешный. У него прекрасный дом и хорошая работа, шикарная машина. Он отлично обо всем заботится. Так щедр ко всем. Мне он кажется идеальным, — я поймал себя на мысли, что слишком много сказал, но Эллен не выглядела обеспокоенной.

— Я полагаю, он довольно близок к совершенству. Если судить по внешнему виду. Но я не знаю, насколько он счастлив.

Мне хотелось узнать больше.

— Ты не думаешь, что он счастлив?

Она на мгновение задумалась.

— Я думаю, что он одинок. Но, на самом деле, он никогда не говорит о своих чувствах.

— Я понимаю его.

— Я знаю, что он хочет семью, хотя у него уже есть одна, но, думаю, именно это влияет на него. Не знаю, говорил ли он тебе, у него были очень серьезные отношения с девушкой. Фактически, он купил дом, намереваясь переехать в него вместе с ней. Они собирались пожениться.

Я почувствовал в животе такую тяжесть, как будто проглотил камни.

— Даже так.

— В его представлении идеальная жизнь — дом, жена и дети. Потом она порвала с ним, и я думаю, что с тех пор он, вроде как, потерялся. Казалось, что он потерпел фиаско, и, если Дерек что и ненавидит больше чем грязь, так это неудачу.

Я улыбнулся, сочувствуя Дереку. Моим самым большим страхом был провал. Вопросы, которые я не позволял себе задавать, постоянно угрожали, как грозовые облака в глубине моего сознания. Что, если бы я не смог приехать сюда? Что, если бы мне пришлось вернуться в Россию? Что, если я не был достаточно хорош, достаточно умен, достаточно собран, чтобы достичь того, чего хотел?

— Часть этого идет от наших родителей, — продолжала Эллен. — Или, по крайней мере, от отца. На самом деле, мальчикам, когда они росли, было очень тяжело — строгие правила, высокие стандарты, много давления, чтобы быть лучшими во всем, будь то спорт или школа. Мне, наверное, было проще, может потому, что меня меньше всего волновало, чего хотели мои родители, — она засмеялась. — Я была паршивой овцой и провела много времени под домашним арестом.

— Но ты тоже кажешься довольно успешной.

— Спасибо, — она блеснула мне улыбкой. — Весело было прошлым вечером, не так ли?

Ты даже не представляешь.

— Да.

— Я так рада, что познакомилась с Кэролин.

— Они давно вместе? — даже спрашивая, я чувствовал себя виноватым, как будто это было неуважительно по отношению к Дереку. Но я ничего не мог с собой поделать.

— Недавно. Не думаю, что между ними что-то серьезное, но после разрыва, три года назад, он почти ни с кем не встречался. Не знаю, может он просто до смешного придирчивый, или действительно нет никого, достаточно хорошего для него, это какое-то проклятие, ты знаешь? Он именно тот парень, который хочет иметь семью и был бы лучшим мужем и отцом, потому что у него отличная карьера и отличный дом, и он любит заботиться о людях, у него просто не получается встретить правильную девушку. Может, Кэролин разрушит проклятие.

Я так не думал, но, конечно же, не сказал об этом Эллен. В моем сознании я слышал голос Дерека. «Проблема во мне. Иногда я не знаю, чего хочу».

Затем Эллен проговорила невероятное.

— Я даже задавалась вопросом, может Дерек гей.

Мой пульс подскочил.

— Серьезно?

— Да, я имею в виду, что есть некоторые признаки… Я никогда не спрашивала его об этом напрямую, но вопросы такие возникали.

Я понятия не имел, что сказать. К счастью, Эллен была болтушкой.

— Это сложно, потому что мы были воспитаны с верой в то, что это неправильно. Я люблю своего отца, но в некоторых случаях он может быть настоящим засранцем, и этот один их них. Он вырос в религиозной семье в очень консервативной части страны и именно так все воспринимал. Когда мы переехали сюда из Огайо и впервые начали встречать гей-пары, он делал столько негативных комментариев о том, что это неестественно, аморально и все такое. Это чушь собачья, но он в это верит.