Но когда я сделал звонок, чутье подсказывало мне, что он ответит.

— Алло?

— Привет. Это я.

— Привет, — он был так счастлив слышать меня, что я поморщился.

— Что собираешься делать сейчас? — сбивчиво спросил я.

— Я прямо сейчас иду в «Вестерн Юнион». Я нашел его всего в двух километрах от твоего дома. Мама звонила сегодня ночью, чтобы сообщить, что перевела мне деньги.

Мне нравится, как он говорит километры.

— Хорошо. Просто замечательно.

— Да, и я составил список дел, которые мне нужно сделать после этого. Ты гордишься мной?

Черт возьми, как приятно.

— Конечно. Что в твоем списке?

— Открыть счет в банке, оформить кредитную карту и купить одежду.

Со всей суматохой прошлой ночью, я забыл отдать те вещи, которые купил для него. Теперь я даже не был уверен, надо ли это делать.

— Отлично.

— Как проходит твой день?

Отвратительно.

— Нормально, — я нахмурился. — Максим, я просто хотел, чтобы ты знал, я сегодня вечером ужинаю с Кэролин.

Молчание.

— О.

— Я хотел быть честным, потому что во время нашего вчерашнего разговора ты был со мной таким сочувствующим и искренним. Я принял решение, что не хочу продолжения. Прости, но я просто не могу.

— Окей.

— Я чувствую, что обязан сделать это ради себя и ради нее, дать нам еще один шанс, — бессвязно бормотал я, но никак не мог остановиться.

— Я понимаю.

— Но это не значит, что я хочу, чтобы ты ушел.

Я запутался. Я хочу, чтобы у меня было два пути.

— Спасибо. Удачного дня.

— Благодарю.

Закончив звонок, я опустился лбом на стол, представляя Макса, стоящим перед «Вестерн Юнион», как он смотрит на свой телефон и думает: что за гребаный трус. Во всяком случае, я так себе это представлял.

Через мгновение я поднял голову и потряс ею. Я принял правильное решение. Я не был безрассудным, я был реалистом. Рассмотрев все варианты, взвесив плюсы и минусы, я остановил свой обоснованный выбор на долговременных и долгосрочных целях. Это то, что я всегда делал. Это то, кем я был. Или, по крайней мере, это то, кем я пытался быть. Рано или поздно мои чувства наверстают упущенное.

Должны наверстать.

— Я так рада, что ты позвонил мне, — сияя, Кэролин потянулась и похлопала ладонью по моему бедру, когда мы ехали в центр города. — Я беспокоилась за тебя.

— За меня? — я притворился удивленным.

— Да. Ты действительно выглядел встревоженным прошлой ночью.

— Не стоит. Тут не о чем беспокоиться.

— Хорошо. Так куда мы едем?

— Я подумал, будет неплохо отвезти тебя в бар моей сестры. Ты как-то упомянула, что никогда не была в «Слепой свинье», в баре, где незаконно торговали спиртными напитками, — я проигнорировал голос в моей голове, который твердил, что это не настоящая причина, по которой я хотел туда пойти. Мне хотелось к тому, кто знал, что я обманщик. К тому, который понимал мою неспособность держаться от него подальше.

— Я этого не говорила! — Кэролин была в восторге. — Я бы с удовольствием пошла туда! Твоя сестра такая замечательная. Она мне действительно понравилась.

— Ты ей тоже понравилась.

— Она это сказала? Боже, — она помахала рукой в воздухе. — Веду себя как ученица средней школы. Забудь об этом.

— На самом деле, не только Эллен сказала это, но и Максим, и Гейдж, и Лэни, все говорили мне, как ты прекрасна, — конечно, я слегка преувеличил, но мне понравился румянец, который окрасил ее щеки, и было облегчением осознавать, что когда захочу, я все еще могу быть обаятельным.

Я продолжал источать его, открывая дверь машины для нее и помогая ей, предлагая свою руку, когда мы шли от парковки до бара. Выглядела она ослепительно счастливой, более красивой, чем я когда-либо видел ее, на самом деле, я уверен, со стороны мы выглядели как идеальная пара. Но как только мы вошли в бар, оглядевшись вокруг и увидев Максима, как он спешит, неся с собой охапку бутылок с ликером, у меня внутри похолодело. Какого хрена я тут делаю? Это было так несправедливо, приводить Кэролин сюда, шествовать с ней прямо перед его носом. И теперь, когда я увидел его, я понял, что хочу его еще больше. Разница в реакции моего тела на него по сравнению с реакцией на Кэролин была ошеломляющей.

Просто держись от него подальше, — говорил я себе, обнимая Кэролин за спину. — Если ты не можешь похоронить свое желание полностью, в конце концов, держись от него подальше.

Это было невыносимо — каждый раз, когда я видел его краем глаза, я терял смысл того, что говорила мне Кэролин — но я думал, что довольно хорошо справлялся с задачей. У Максима получалось еще лучше. Конечно, он был на работе, но он даже ни разу не взглянул на нас за все время, пока мы были там, как будто мы не знакомы. Он поприветствовал нас кивком, когда мы вошли, но на этом все. Он недоволен? Эта мысль разозлила меня. Он сказал, что все будет в порядке! Знал ли он, как трудно, сидеть за столом с одним человеком и желать быть с другим? Пытался скрыть это? Испытывал ужас, вину и стыд? Это так легко для тебя, не так ли, Максим? Ты точно знаешь, кто ты и чего хочешь, и тебе все равно, кто и что думает поэтому поводу. А для меня все иначе, так что не надо сначала говорить мне, что понимаешь, а потом судить меня.

Не столько его игнор бесил меня, сколько то, что я видел, как он флиртовал с клиентками. Флирт! С женщинами! Дарил им свои загадочные русские улыбки и взгляды больших голубых глаз и, вероятно, очаровывая их своим акцентом. А они смеялись, хлопали ресницами и касались его руки или груди. Они, наверное, рассчитывали, что он пойдет с ними. Потребовалось все, чтобы я не побежал туда и не наорал: «на хрен, ему даже не нравятся твои прелести!»

Но больше я старался с Кэролин. Был внимательным и вежливым. Я смеялся над ее шутками. Говорил ей, какая она красивая. Спрашивал о ее семье, ее работе, какая у нее любимая музыка. Я делал выводы о том, сколько у нее должно быть терпения, чтобы быть учителем, насколько сильнее меня она была в математике, восхищался ее марафонскими забегами. Взяв ее за руку, мы вернулись к машине. Я поцеловал ее на крыльце, целомудренно прижавшись к ее губам, надеясь почувствовать хоть какую-то искорку.

Но нет.

Конец этому чертову фарсу. Это невыносимо.

В то время как я пытался придумать способ прекратить все это, не выставив себя полным мудаком, Кэролин заговорила.

— Дерек, — сказала она, убирая волосы за уши. — Я очень надеюсь, что ты поймешь меня правильно, но... — она улыбнулась мне смущенно. — Я не думаю, что у нас, по неизвестной мне причине, достаточно химии. Правильной химии. Ты мне очень нравишься, и я думаю, что нравлюсь тебе тоже, но... — она покачала головой. — Чего-то не хватает. Я действительно надеялась, что наши отношения будут как-то развиваться, или мы найдем желание где-нибудь по пути, но этого не происходит, — на ее лице было мучительное выражение. — И мне действительно жаль, потому что ты горячий и шикарный парень, ты одинок, и я тоже, и у меня не было секса до смешного, очень, очень, очень долгое время, но мое чутье говорит мне, что нам лучше остаться друзьями.

Меня охватило чувство облегчения.

— Кэролин, прости.

— Не надо. Мне с тобой было хорошо. Я не хочу, чтобы после всего этого мы остались чужими людьми.

— Мне тоже было хорошо с тобой. Хотелось бы мне, чтобы все было по-другому.

— Мне тоже. Кто знает, может быть, в другой жизни мы сможем быть больше, чем друзьями, — легко сказала она, засунув руки в задние карманы. — Но все, что нам остается делать, — жить, и я хотела бы провести остаток своей жизни с тем, кто будет сходить с ума по мне, — она грустно улыбнулась. — Но, сначала, его нужно найти.

— Ты непременно будешь счастлива. Ты прекрасна, Кэролин. И какой-то счастливчик обязательно встретится на твоем пути и упадет к твоим ногам. Я уверен в этом.