— Я знала, что ты туда попрешься. И кого ты там нашел? — вопросила эта бесстыдница.

— Не поверишь, — ухмыльнулся я ей в ответ.

Дверь подъезда распахнулась, выпуская на улицу Леру. Она гордо прошагала мимо нас, задрав курносый носик к небу.

Настя не удержалась и прыснула в кулак.

— Тебе надо было видеть ее лицо, — вторил я ей смехом.

— Я представляю, — не унималась подруга.

— Ты с ней знакома? — вдруг осенило меня.

— На похоронах Прохорова видела, — печально улыбнулась она.

Врет.

— Ну что, мы туда пойдем? — подорвалась с насиженного места Настя.

— Мы? Нет. Ты идешь домой, — с нажимом ответил я ей.

Архаина фыркнула, всем видом выказывая своё несогласие со мной.

— Забыла, что спорить со мной бесполезно?

— Ник, ну пожалуйста. Ты еще после катакомб обещал, что будешь брать меня с собой в такие приключения, — сменила тактику подруга.

— Ничего не знаю! Ты идешь домой! — повысил я голос.

Настя обиженно рыкнула и быстрой походкой проскочила мимо меня.

Я оглянулся, сверля взглядом спину миниатюрной девушки. Надеюсь, доберется домой без происшествий. Хотя куда бы она ни влипала, то выбиралась всегда, в отличие от меня. Я опустился на лавочку и вдохнул свежий ночной воздух. Все же сейчас он приятно холодил и кожу и разум.

«— Селезнев, ты идешь? — я обернулся на свою фамилию.

В школьном коридоре толпились ученики. Кто-то спешил в столовую, сбивая всех на своем пути.

— Да, секунду, — выкинув обертку от съеденной шоколадки, я поспешил к ребятам.

— Охранник сейчас занят, — хохотнул Клин, кивнув головой в сторону храпящего мужика. Он развалился на стуле, запрокинув голову назад, от чего вздымающиеся, от дыхания, усы казались чем-то живым.

Одинокими тенями мы выскользнули на территорию школы и свернули в прилагающийся к учебному заведению сад. Затаившись за фруктовыми деревьями, ждали звонка на урок.

— Клин, все тут кто хотел? — сидя на траве в позе лотоса, спросила Настя.

— Нет, Женька не пошел. Струсил.

Я, привалившись к яблоне, наблюдал за четырьмя подростками, которые решились на очередную авантюру.

— Ты чего такой убитый? — поинтересовался Серега, подходя ко мне.

— Представляю, что будет, если нас поймают.

— Ой, да ладно, ни мы первые, ни мы последние, — хлопнув меня по плечу, хмыкнул он.

— Даже знать не хочу, как вы ключ достали, — прикрыл я глаза.

— Да что там знать, — отозвалась Архаина, — Залезли в кабинет к директору, перевернули там все вверх дном и вот, — девушка продемонстрировала мне железный ключик.

— Хватится же, — всплеснула руками до этого молчавшая Лена.

Настя смерила соседку по парте тяжелым взглядом:

— Если что-то не нравится, можешь вернуться на занятия.

Лена фыркнула, поправляя короткие каштановые волосы:

— Не дождетесь. Я тоже слышала все эти рассказы про наш подвал.

Хотелось бы глянуть самой.

Я вздохнул. Ноги бы моей тут не было, если бы Серега не уговорил. Я, наверное, единственный из всей этой компании не верил в призрак злой уборщицы и крыс размером с собаку. Да и вообще кто придумал этот бред.

Но мои друзья думали иначе, и мне пришлось тащиться вместе с ними в сомнительное путешествие по нижнему этажу школы.

За серыми стенами раздался приглушенный звонок. Выждав еще минут пять, Настя вскочила на ноги и вприпрыжку отправилась к спуску в подвал. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Клин шел рядом и возбужденно рассуждал, что же мы там можем найти. Прохоров лишь усмехался. А Лена взволновано кидала взгляды на выходящие на задний двор окна.

Брюнетка остановилась возле железной, выкрашенной в синий цвет, двери и вопросительно посмотрела на нас.

— Что? — раздражительно бросил Клин.

— Ты уверен, что это дверь в подвал, — как-то настороженно поинтересовалась она.

— Ну да, а что?

— Да то, что она открыта, — фыркнула девушка и зашла в здание.

Мы рванулись наперегонки за Архаиной. За дверью оказалось небольшое помещение с лестницей вниз. Меня заставили идти первым.

Аргументируя это наличием фонарика.

— Ну и зачем мы тырили ключ? — это задело Настю больше всего.

— Вы мне объясните только одно, — глянул я на друзей, — Почему именно из директорского кабинета. Можно подумать, дубликата больше ни у кого нет.

— У охранника должен быть, — вспомнила Лена, — и у Завхоза

— Но нет же, — продолжал возмущаться я, — Вы выбрали самый рискованный путь.

Лестница закончилась небольшой комнатушкой со стеллажами, шкафами и огромным беспорядком.

— Это и весь подвал? — разочарованно выдохнул Клин.

— Да не может быть! — взорвалась негодованием Настя, — По идее подвал должен быть под всем зданием, а это максимум чулан.

Наверху хлопнула дверь.

— Влипли, — в полной тишине проговорила Лена.

На противоположной стене от лестницы в свете фонаря мелькнуло три тени. Потом раздался щелчок, и в чулане загорелась одиноко висящая на проводе лампочка, даруя каплю света.

— Неужели очередные ученики полезли искать это мифическое приведение, — фыркнул где-то наверху директор.

— Уже четвертый раз за два месяца, — вторил ему женский голос.

— Влипли, — повторила Лена».

Да тогда нам досталось по крупному, как нам тогда казалось. Были вызваны родители в школу. Проведено несколько воспитательных бесед, поставлен вопрос об отчислении. Сейчас это вспоминать довольно весело, но тогда мы было напуганы не на шутку. Одна Настя вышла сухой из воды.

Даже я от нее не ожидал такого. Когда завуч спустился вместе с директором в подвал, то нашел четверых насмерть перепуганных учеников. Настя, в это время переворачивающая шкаф к верху дном в поисках «чего-то интересного», была просто не замечена.

В который раз убеждаюсь, что девушка родилась в рубашке. Как ее могли не заметить, до сих пор остается для меня загадкой. Везучая.

В кармане куртки завибрировал мобильный телефон.

— Как-то ты рано, — фыркнул я, ответив на входящий от Сереги.

— Мне нужна твоя помощь, — съязвил голос на том конце провода.

— А теперь по делу. Кто ты? И какого тебе от меня надо?

— Поднимайся! — заржали уже отнюдь не голосом друга.

Я хотел уже отнекаться, но короткие гудки не дали мне такой возможности.

Циферблат на мобильном телефоне показал полпервого ночи.

Вздохнув, встал с лавки и вновь зашел в темный подъезд.

Тишина завораживала и даровала обманчивое спокойствие. Где-то там, за стенкой, уткнувшись носом в подушку, храпят и посапывают люди.

Многим из них снятся сны, которые к утру, они забудут. Возможно, есть и те, которых мучает бессонница. Но сегодня их мало. Почти из-под каждой двери сочится умиротворение и покой. Обволакивающие чувство я постарался сбросить с себя у двери нужной мне квартиры. Но все попытки были тщетны. Меня и самого клонило в сон, а сопротивляться было все сложнее и сложнее.

В отличие от остальных квартир, из дома Прохорова веяло приглушенным страхом. И опять же, смешанный с чем-то незнакомым, запах смерти.

Если меня спросят, как пахнет смерть, то я не смогу им ничего ответить. Это не передать словам. Это нужно почувствовать. Смерть пахнет раскаянием, болью потери и ужасом. Можно сказать, что там присутствует капля радости, но объяснить это явление не в моих силах. Запах смерти опасен для меня. Он как наркотик. Привыкание означает гибель. И не обязательно она будет моей. Я не хочу превращаться в чудовище, которое умертвляет людей ради… аромата. Наверное, так и становятся шизофрениками и психически неуравновешенными людьми.

Бронированная дверь была приглашающе распахнута. В квартире царил полумрак, единственным источником света оказался ночник в коридоре. Но все обволакивал невидимый для обычного человека черный туман. Мне он даже показался осязаемым. Тут еще больше чувствовалось присутствие чего-то иного. Это давящее чувство я узнаю из тысячи. Дышать становилось все тяжелее, но я упрямо двигался вперед по коридору, до спальни друга. Как и сама квартира, комната была распахнута, и опять же горел ночник.