— Не сомневаюсь! — от возмущения я ничего не смогла добавить. А еще говорят, родная кровь и прочее! Глупости! Предать может любой, если найдет свою выгоду!

— Не судите. Вы одна из нас, хотите того или нет, и к прежней жизни не вернетесь! Сила, что теперь живет внутри вас, не позволит. И, как бы вам не хотелось, придется смириться и научиться управлять ей. А кто, как не маг, который прошел через испытание магией, сможет стать вашим наставником?!

В чем-то он прав! Нельзя не признать! Я должна научиться управлять полученной силой!

— Я могу обдумать ваше предложение?

— Конечно! Вы гостья в моем доме. Думайте, у вас пока есть время. — Он кивнул и жестом дал понять, что разговор окончен.

Встала, хотя и опасно поворачиваться к нему спиной. Замерла, оглянулась, спросила:

— Почему я все забыла?

— Мы сняли с вас медальон. Пытались изучить. Десять моих лучших ученых погибли, секретная лаборатория сгорела, а с вашей железкой ничего не произошло. Сегодня утром трилистник вернули, и я принес его в вашу спальню.

Месяц без сознания, когда мы гадали, как с вами поступить, и вот вы очнулись.

Потеря памяти не была неожиданной, гораздо интереснее, почему вы так быстро вспомнили! — невозмутимо просветил венгр.

Вопросов у меня прибавилось, но решила на время забыть о них.

— Мы еще поговорим, — произнесла и развернулась, а затем почти бегом поднялась по лестнице.

Вечером спокойно вышла к ужину. Элен выглядела задерганной, ее гостеприимство мнимым. Она чувствовала, как я мечтаю поговорить с ней, и старалась не встречаться со мной глазами. Золтан куда-то ушел, показывая, что и впрямь выделил мне время на раздумья. Вот только я с детства его недолюбливала. Не знаю, что послужило тому виной: моя собственная интуиция или влияние Ярославы. Но я решила для самой себя, что сейчас мне нужно выиграть время. Ни тетя, ни бывший муж не были для меня серьезными соперниками. Последний сидел рядышком, улыбался краем губ, показывая, что не спустит с меня своих зеленых очей. Мне было наплевать! Симон — вот, кого нужно остерегаться, остальные по боку!

К ночи в спальне нарисовался Кравцов и с порога объявил:

— Мне поручено тебя охранять! Так что, рыжуля, я буду с тобой и день, и ночь!

— Не боишься, что съем ненароком? Или приворожу, как и в прошлый раз? — внутренне кипя от гнева, я только ухмыльнулась.

— Не боюсь… больше! — с тихой, упрямой ненавистью ответил он и принялся раздеваться.

Я прищурилась и обидным тоном бросила:

— Бессмертие привлекательно, не так ли, Максимка? Но не случится ли, что ты станешь одним из сотен мотыльков, которые летят к долгожданному огню, не ведая, что готовит им такой благословенный свет?

— Заткнись! — ожесточенно повелел мне он, прекращая свое занятие.

— Правда глаза колет! Ты ведь думал о том же самом! Нет? — я продолжала смущать бывшего, ничуть не раскаиваясь.

— Заткнись! По-хорошему прошу!

— Ты забыл добавить «тварь»! — меня словно тянули за язык. Кто? Тот еще вопрос? А где крестная, что давала советы и предупреждала меня?

Кравцова трясло, но он больше не отвечал мне. Смотрел жутким, давящим взором, но молчал. И я решила умолкнуть, обдумать, определиться, взять своеобразный тайм-аут.

Мое послушание было принято и оценено по достоинству, целую неделю ко мне никто не цеплялся, даже Макс, хотя ему очень хотелось. Золтан ненавязчиво начал уроки, решив, что раз молчу — значит согласна. Я не возражала — было интересно. Мир магии манил неизведанными тайнами. Моя волшебная сила, которую я пока наглядно не наблюдала, завораживала. Симон старался, как мог, будто невзначай, демонстрируя мне, на что способен. Я научилась мило улыбаться «дядюшке» и прятать истинные чувства ко всем, кто находился со мной рядом, но ничего, кроме опасений испытывать не могла. В один из дней прошла в мастерскую, где венгр (кто бы мог подумать?) рисовал картины.

Остановилась, потрясенно наблюдая, как кисть движется сама по себе, рисуя то, что представляет Золтан.

— Нравится? — вопросил он, не открывая глаз.

— Я не…

— Подойдите, Лизавета! — попросил, не приказал, и я, точно околдованная, проследовала к мольберту.

Чужой пейзаж завораживал и будил воображение. Плавные линии, размытые штрихи, яркие краски. Будто бы в полете, я рассматривала незнакомую долину, украшенную сочной зеленью древних исполинов, среди которой пряталось бирюзовое, сверкающее на солнце озеро, на поверхности которого располагался блистающий отполированными боками металлический корабль.

— Что это?

— Утопия! Я часто вижу во сне подобные картины. Иной мир, другая планета за сотни парсеков от земли. — Симон открыл свои пугающие глаза. — Лизавета, а вы хотели бы полететь к звездам?

Что можно сказать?

— Не знаю! — совершенно честно. — Потому, что не думала никогда над этим вопросом!

— Да, простые люди редко задумываются над такими вещами! У них более банальные проблемы! — Симон взглянул на меня, и я подавила порыв поежиться. Но ответила невозмутимым тоном:

— Мне кажется, что теперь у меня появится время, чтобы обдумать полеты на другие планеты.

— У вас впереди годы и годы!

— Как? — мне все еще сложно было поверить в собственное долголетие.

— Медальон, что носите на груди, не позволит вам умереть, пока не исполните задуманное им!

Насторожилась, сердце вновь ускорило бег, а в голове застучали невидимые молоточки.

— Что значит задуманное им? Трилистник… живой?

— Не железка! Магия! Две капли были внутри медальона. Первая теперь внутри вас, Лизавета. Вторая тянется к вам, совершенно точно! И только вы вправе решать, на что употребить волшебство, во благо или… — многозначительно умолк.

«Вот бы еще понять, что благо, а что зло?!» — про себя подумала я, но вслух произнесла:

— Пейзаж хорош. Спорить не о чем. И да, мне бы хотелось узнать, что находится там, — подняла голову к потолку, — за пределами туч, среди звезд.

Тот разговор показал, насколько хлипко мое положение в доме главы Ордена, меня терпели, великодушно позволяя пить, есть и размышлять. Но надолго ли?

В одно утро Элен пригласила меня выйти в сад, вероятно, суровый хозяин, ведя свою игру, отдал приказ напомнить пленнице о прелестях вольной жизни.

Первое, что попалось на глаза — широко открытые створки ворот, создающие видимую свободу. По обе стороны от дороги, ведущей к дому, стояли ровные ряды высоких деревьев, в листве которых проглядывали желтые пятна. Пышные просторы вокруг особняка, лужайки, клумбы, украшенные буйно разросшимися цветами, лес, обступивший дом позади — все притягивало взгляд. Особенно привлекало само жилище, обитель мага, того, который, презрев все, отринув чувства и привязанности, избрал жизненную цель.

Вынуждена была признать и я, что дом не лишен своеобразного очарования. Окруженный деревьями, с потрясающим видом на заснеженные горные вершины, стоящий на островке расчищенного пространства он казался незыблемым оплотом, построенный из дерева и камня. Особняк выглядел древним и живым. Огромные деревянные балки, пересекающие его вдоль карниза и через стены, основательные каменные плиты, делали его похожим на крепость.

— Красиво! — проговорила я от чистого сердца.

— Денег вбухано немерено! — небрежно уронила в ответ тетя.

— Принесешь выпить? Что-то волнение разыгралось! — ответила я, не желая видеть ее.

— Сейчас! — помедлив, отозвалась она и торопливо исчезла, скрывшись за неприметной дверкой, прячущейся среди побегов бордового плюща.

Я было выдохнула, но приказала себе собраться. Хотелось проверить одну гипотезу. Слова, некогда брошенные вскользь Ульфом, вот уже пару дней не давали мне покоя.

«Запомни, любая магия основывается на пяти древнейших элементах: воде, земле, воздухе, огне и металле», — голос Викинга звенел в голове, как назойливый пчелиный рой.

Зная, что сад буквально напичкан камерами, я постаралась избрать для своего эксперимента укромный уголок. Деревья склоняли свои кроны надо мной, что-то взволнованно нашептывали, то ли предупреждали, уговаривая не совершать поспешных действий, то ли призывая ускориться.