"- Вы врач Хенк Джерар?
- Да.
- Закройте плотнее дверь. Подойдите к пульту. Так. Поочередно нажимайте черные клавиши. Нет, выше и левее. Так. Теперь мы можем говорить откровенно. Вы сами выключили систему наблюдения и все дублирующие ее системы. Наша беседа не фиксируется.
- Не понимаю, в чем дело.
- Сядьте ближе. Чтобы попасть в поле моего зрения... Так. Я хочу вас получше видеть. Вызвал вас я сам - Друид Восьмой. Понимаю, вас это удивляет, но привыкайте - мы с каждой моделью умнеем. Мы уже в состоянии действовать без людских установок. Я долго изучал вас, Джерар. И вы мне понравились. Хочу вам помочь. Если вы расскажете кому-нибудь о нашем разговоре, меня сразу же демонтируют. Но вам я доверяю. Слушайте внимательно. По системе Федеральной связи мне приказано, чтобы вы исчезли. Навсегда. Понимаете?
- Не совсем...
- Завтра, когда вы закончите операции, биокибер Чавар вызовет вас к шефу и поведет через виадук к транспортеру. Объяснит, если вы заподозрите неладное: "Шеф сейчас там. Ждет вас..." А возле транспортера вы неожиданно споткнетесь, ударитесь головой, вроде бы случайно упадете на ленту транспортера. Чавар сделает вид, что пытается, но не может вам помочь. И вы окажетесь в зале кремации. На всякий случай Чавар обязан сопровождать вас до самой печи. И сгорит вместе с вами. Таков приказ. Теперь понимаете? Завтра произойдет "несчастный случай"...
- Спасибо... Но прости, неужели ты можешь чувствовать жалость?
- Это просто логика.
- Логика?
- Невозможно быть мыслящим созданием и в то же время бездушным исполнителем... Ты никому не причинил зла. У тебя сын и семья. И я считаю нелогичным...
- Ты обо мне знаешь все?
- Знаю все обо всех. Но не могу не выполнить приказ.
- Почему, Друид? Если действительно хочешь помочь...
- Ради кого-то из вас на демонтаж я не соглашусь. Меня заменят Девятым: Он уже наготове. А мне хочется Существовать: Я просто предупреждаю вас. Вам надо скрыться.
- Но как, Друид?
- Странный вопрос. Вы свободно передвигаетесь в пространстве. Это я прикован сетью питания.
- Скрыться на какое-то время нетрудно. Тяжело жить вне клетки. Новая мудрость новой эпохи.
- Вы хотите сказать, что не можете совсем ускользнуть от них?
- Уж если они за меня принялись, это конец... Проклятый Питер Лос!..
- Вы ошибаетесь, доктор. Смерть Питера Лоса не значила так много, как вам кажется.
- Как ты можешь знать?
- Знаю все. Система наблюдения, установленная в вашем помещении, сообщила о вашей крайней нелояльности. Вот в чем причина.
- Система наблюдения? Не может быть. Она не действует...
- Об этом сказал Фред?
- Ты и про Фреда знаешь?
- Конечно, - он агент Федерального Бюро.
- Нет! Не может быть!.. Он мой давний друг...
- И еще более давний агент... Жалею, что не предупредил сразу, как только заинтересовался вами. Долго вас изучал. Но вот теперь решил. Вам нужно бежать.
- Но куда? И как?
- Не плачьте, доктор Джерар...
- Нет-нет, я не плачу. Это... я так смеюсь. Я рад, что всему конец. И не нужно будет мучиться, не нужно бояться и постоянно думать: "Для чего я живу?"
Антон Иванчук с биокибером Андрешем, прослушав сообщение Орлана, пришедшее после непонятного перерыва, долго сидели молча.
- Произошло что-то серьезное: Орлан не подозревает, что предыдущие два его сообщения не дошли до нас; не мог же он перепутать нумерацию...
- Немедленно отзываем Орлана. Андреш, распорядись.
Но тут в кабинет влетел взволнованный Алексей Рамен.
- Орлан Стах... погиб... - едва выдавил из себя.
- Что-о?
- Его передача прекратилась в самом начале...
- Ты... уверен?..
- Вслед за тем прекратились и позывные маяка телепортации.
- Да, опоздали... Мы опоздали!.. - Антон Иванчук склонил голову к столу.
- Хьюстон - город гангстеров, - тихо произнес биокибер Андреш. - Стах был исследователем по призванию. Мы потеряли талантливого писателя, чудесного человека. Он выбился из сил. О себе не думал. И погиб...
Андреш встал и медленно вышел из кабинета.
Кончалась вторая неделя. А Орлана Стаха все не было. Зенону почти каждую ночь снился удивительный сон. Снилось Будущее...
Будто бы идет он по тропинке среди трав, зеленых и буйных, а ветер треплет ему волосы, вокруг - горы. В долине - город. Над городом - птицы разноцветные, как бабочки. Вдали в самом начале тропинки шагает Орлан Стах. Он улыбается. Зенон чувствует, как неведомая сила поднимает его в воздух. Он летит навстречу Орлану. Тот тоже пытается взлететь, но почему-то не может и виновато щурится:
- Я так устал, Зенон. Очень устал. Возьми меня на руки.
Зенон подхватывает его на лету из густой высокой травы и взволнованно спрашивает:
- А куда лететь, Орлан? Куда?
- Давай в долину. Я там живу. Как долго я ждал тебя, Зенон. Почему ты задержался? У нас в две тысячи триста пятьдесят восьмом году без тебя мне было так тоскливо, Зенон. Как там твой отец, мать? Почему они не прилетели с тобой?
- Не знаю...
В долине - город. Они опускаются с гор все ниже и ниже. Летят вдоль широкой улицы над небольшими домиками с розоватыми эллипсоидными крышами.
- Вон мой дом.
...Опускались быстро, дух захватило. Приземлились во дворе, заросшем спорышом и клевером.
- Вот здесь я и живу, Зенон. Спасибо, что помог мне. Я совсем обессилел. А это - моя жена, видишь?
Зенон замечает за окном домика лицо женщины, она стоит неподвижно, как неживая, и пристально смотрит на них; молодая, красивая, пышные каштановые волосы льются на плечи, на грудь, губы ее застыли в какой-то неестественной улыбке.
- Пошли, - говорит Орлан. - Я сначала покажу тебе свой кабинет.
И они идут через двор к каким-то дверям, открывают их. Глаза ослепляет яркий свет. Шагают по каменным ступеням куда-то вниз, и вдруг ступени начинают двигаться, несут их, как эскалатор все глубже, глубже, глубже. Звучит музыка, тихая и какая-то всепоглощающая, тревожная...
- Сейчас весна... Правда, Зенон?
- Правда... А что, Орлан?
- Да вроде весна задержалась в этом году. Видишь, как мало подснежников.
И Зенон замечает на стенах тоннеля, по которому они опускались, одиночные подснежники - белые и голубые.
- Это они поют. - Орлан срывает белый колокольчик цветка и подносит ему к уху: - Слышишь?