Ладонь Арианны скользнула по огрубевшей коже его щеки, и мгновенно от этого прикосновения серые глаза распахнулись, их прожилки приобрели темный оттенок от эмоций, настолько тревожный, что она едва сдержалась, чтобы сразу не закрыть глаза, прежде чем зажмуриться.

Ее губы разомкнулись, и Арианна произнесла умоляющим тоном:

— Пожалуйста, Джозеф. Позволь мне уйти.

Снедаемая тишиной, что грозилась удушить ее, тишиной, что заставляла подергиваться каждое нервное окончание в ее теле, она ждала дальнейшие действия Джозефа. Но вдруг услышала лязгнувший звук удара металла о металл и легкое движение, свидетельствующее, что дверь открылась.

Низкий баритон прозвучал рядом слегка неуверенным голосом:

— Прошу прощения за беспокойство, но мне только что сообщили, что Эмори вернулся. Джозеф, ты можешь сейчас же переговорить с ним. Информация, что он обнаружил… — Коннор сделал паузу, видимо, не будучи точно уверенным, насколько он мог быть откровенен при Арианне. — Это та информация, о которой ты просил немедленно сообщить.

Учитывая, что она вновь распахнула глаза, женщина была ошеломлена, так как взгляд Джозефа все так же был прикован к ее лицу. Маска безразличия теперь искажала его черты, глаза словно налились кровью, хоть вторжение в их разговор Коннора слегка остудило его пыл. Муж даже не отвернулся от нее, ответив охраннику:

— Я буду через минуту. Оставь нас.

Утопая в проливном потоке боли и сомнений, Арианна стояла в ожидании, что дальше мог сказать или сделать Джозеф. Понимание пробиралось в ее мысли, разрушая надежды, и осознание того, что то, как думала, она знала, все то, кем они являлись, было лишь ложью. Словно будучи мечтателем, наконец проснувшимся от долгого сна, она позволила разуму быстро пройтись по прошлому, чтобы распознать знаки, которые игнорировала на протяжении долгих лет брака. Арианна винила себя и думала, как могла допустить ту нагрузку работой, которая и стала причиной возбужденного состояния Джозефа, но сейчас правда ударила ей в лицо: женщина поняла, что ее муж падал, а она, будучи столь несведущей, не смогла вытянуть его обратно.

Мужчина неподвижно стоял около нее. Жар его тела и запах окутывали ее, пока Арианна ждала… в тот момент разбитое вдребезги обещание и напоминание о том, с кем должен был встретиться ее муж после нее, прервали сон, в плен к которому она больше никогда не попала бы. Он выглядел, как Джозеф, пах, как он, в нем были та же скрытая сила и уверенность… но он больше не был человеком, которым, как она верила, являлся.

На его челюстях ходили желваки, и когда точно высеченные из камня губы приоткрылись, прозвучал голос, словно шелк, обольстительный и в то же время резкий, словно самый смертоносный клинок.

Слова произносились им столь неспешно, под таким контролем, что не возникло никаких сомнений в том, что они были неопровержимой истиной.

— Когда я женился на тебе, в нашу первую брачную ночь, я пообещал тебе две вещи, Арианна: что ты будешь моей и что я сделаю все, что будет необходимо, чтобы дать тебе все то, что ты когда-либо пожелаешь. — Джозеф прикрыл глаза, сморщив лицо, так как в его голове шла мысленная борьба, грохотавшая внутри. — Я не нарушил этих обещаний, не нарушай и ты свои. Не грозись вновь оставить меня. Нет места на Земле, куда бы ты смогла сбежать, где бы я не смог выследить тебя, найти и вернуть сюда назад, держать в цепях, если потребуется, чтобы удержать там, где тебе и следует быть.

Его глаза распахнулись.

— Ты — моя, и я не позволю тебе уйти. Пока меня не будет рядом, Коннор будет присматривать за тобой. Он верен мне и предотвратит побег, если ты настолько глупа, что попытаешься это сделать. От меня нет спасения, Арианна. Тебе придется принять все, что я совершил.

Уходя прочь, муж лишь на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем, не произнеся больше ни слова, обернуться и исчезнуть в дверях, выйдя в холл. Опустившись на пол, Арианна съежилась, обхватив колени руками, раскачиваясь взад-вперед так, как делают матери, успокаивая своих испуганных детей.

Глава 8

Его загорелое лицо покрывала темная щетина, короткая и густая, что создавало глубокие впадины на щеках. У него был странный взгляд, Джозеф мог поклясться, что заметил безумие в глазах человека, которого только что увидел, что именно секция его собственной сети стояла за нападением на его жену.

— Неужели они считают, что превосходят меня настолько, что я в конце концов не узнаю их планы? Сколько человек из группировки принимали в этом участие и можем ли мы с уверенностью сказать, что Арианна была их намеченной целью?

Эмори устроился в кресле с крыловидной спинкой, которое раньше занимал Коннор.

— Это просто-напросто борьба за власть, Джозеф. Эти люди будут использовать те же методы, которые использовал ты, чтобы получить место в этой системе, если ты, конечно, не начнешь действовать быстро и не покажешь им, как далеко ты готов зайти, чтобы защитить это. — В его словах был глубокий смысл, наполненный злым умыслом. — Их целью было не предприятие. Единственное, что они хотели сделать, — напасть на твой дом. Как я смог выяснить, всего было одиннадцать человек, принимавших участие в нападении, все они были схвачены и удерживаются до тех пор, пока ты не решишь, что с ними делать.

— И что, по-твоему, я должен с ними сделать? Было бы слишком просто убить их и вернуть тела назад тем, кто оказывал им поддержку?

— Ты можешь поступить так… или же…

Джозеф изогнул шею в сторону, пытаясь размять узел, скрутивший мышцы.

— Или что?

— Ты мог бы устроить нечто показательное. Показать, как ты поступаешь с потенциальными предателями, чтобы все видели, как далеко ты готов пойти, чтобы защитить все то, над чем ты неустанно работал, чтобы возвести эту империю. Все эти люди были преступниками, пока ты не взял их под свое крыло и не превратил в самых богатых людей штата. Но сейчас некоторые, видимо, посчитали, что ты больше им не нужен. Я предлагаю показать им, как сильно они заблуждаются.

Джозеф обдумал слова Эмори и согласился, но в этой ситуации им бы потребовалось действовать быстро. Это была та черта, которую он не решался переступить, но что ему было терять? Он беспокоился только о своей жене и о том, что она уже предала его, позволив себе саму мысль о том, чтобы перейти на другую сторону.

— Они сознались?

— Это важно?

Мужчины переглянулись, оставив без ответа невысказанные вслух вопросы.

Джозеф вздохнул.

— Тогда мы быстро покончим с этим.

Эмори улыбнулся.

Поднявшись с кресла, Джозеф начал расхаживать взад-вперед по кабинету. Материя его белой рубашки натягивалась на плечах, терлась о кожу, заставляя ее пылать.

— Назначь встречу в зале сегодня вечером. Я хочу, чтобы каждый руководитель каждого подразделения присутствовал там. После сегодняшнего происшествия ни у кого не возникнет сомнений в том, что произойдет с любым, кто осмелится напасть на «Эстейт»… будь то чужак или свой.

— Коннор будет присутствовать?

— Да.

— А кто будет охранять твою жену?

На мгновение Джозеф задумался, прежде чем полностью обернулся в сторону Эмори. Лукавая ухмылка лениво растянулась на его лице.

— Коннор приведет и ее, — ответил он.

* * *

Мышцы изогнулись дугой на спине и шее, когда Арианна прекратила раскачиваться, ее тело наконец дрогнуло, бунтуя против продолжения движения. Слезы давно высохли, она изредка поглядывала пылающим взглядом на мужчину, стоящего в другом конце комнаты. Шли часы, но она не говорила, не двигалась, не желая признавать компанию человека, который не колеблясь мог убить, с легкостью и без сожаления. Заметив, что он ни разу прямо не взглянул на нее, она поймала себя на мысли, что наблюдает за ним, ведя борьбу с любопытством, пытаясь понять натуру мужчины и то, как получилось, что он стал работать на ее мужа. Это был скромный и, скорее всего, несущественный вопрос в сравнении с бесчисленным множеством других, кружащих, которые ей хотелось задать о своем муже.

Охраняя Арианну, Коннор был неподвижен и вел свое наблюдение в полной тишине, он прислонился к стене рядом с дверью, ведущей в музыкальную комнату. Он весь, с головы до ног, был облачен в черное, под натянутым материалом рубашки виднелись его напряженные плечи и грудь, узкие бедра были облачены в брюки, обтягивающие его мускулистые ноги. Волосы были коротко пострижены, казалось, его пряди, черные, как смоль, поглотили все отблески света, падающие на его голову. Он выглядел на несколько лет моложе Джозефа. У него было точеное лицо, волевой подбородок, желваки на челюсти подергивались, выдавая тот факт, что хоть он и не шевелился, но не был статуей.

Ей не хотелось двигаться, она не знала, что думать о незнакомом мужчине, который охранял ее, которого приставил к ней муж, оставив абсолютно подавленной на полу музыкальной комнаты. Но она знала, что не может оставаться здесь и ждать прихода Джозефа. Знала, что он не задержится допоздна и вернется в ее крыло… к ней.

Сменив положение, она вытянула ноги перед собой и облокотила голову о стену за спиной. После того как тело приняло вертикальное положение, она еще в течение нескольких минут наблюдала за ним, восхищаясь его способности так долго не шевелиться, тому, насколько ужасающе тихим он был.

Почувствовав себя раздосадованной, она осторожно приподнялась и встала на ноги, не будучи уверенной, можно ли ей было покинуть помещение или же она была словно в ловушке до возвращения Джозефа. Немного поколебавшись, она сделала несколько шагов в сторону двери, заметив, как мужчина, которого приставил к ней ее муж, обернулся, когда она приблизилась. Их взгляды встретились. Она перестала двигаться, будучи совершенно очарованной глубиной и богатым разнообразием оттенков зелени в его глазах. Глубокий загар его кожи прекрасно контрастировал с шелковистыми черными волосами, глаза мужчины сверкали, словно бесценные сокровища, их свет будто бы искрился наружу, делая их недоступными и потрясающими. Она не понимала, как кто-то настолько красивый мог быть хладнокровным убийцей, так что ей было известно, что она смотрела в лицо демону, который скрывался под обличием ангела.