— Я… я вовсе не пряталась, если вы это имеете в виду! — возмутилась Пегги.

— Разве?

— Да.

— Чем же ты занималась в таком случае?

— Просто… я…

— Просто избегала меня? — Диг добродушно усмехнулся. Выразительное лицо смущенной собеседницы говорило само за себя. Разыгрывая удивление, он удовлетворенно сказал: — Избегала — и специально переехала в мой пляжный домик рядом с коттеджами? — Положив руки на плечи Пегги, он притянул ее к своей мускулистой груди. Его рот оказался совсем близко от ее дрожащих губ.

Широко распахнув зеленые глаза, Пегги испуганно уставилась в сияющую синеву его очей. Оба замерли, пронизывая друг друга взглядами, словно ища ответы на невысказанные вопросы.

— А ну-ка выкладывай правду, Пегги Мейсон, — шутливо проворчал он, в то время как его руки крепко, но на удивление нежно сжимали ее плечи. — Зачем переселилась в мою хижину?

Пегги с усилием проглотила комок в пересохшем горле. Что ж, настала пора выложить правду, рассказать, чем обернулось для нее пресловутое интервью. Приходилось сдаваться на милость победителя и просить помощи. Главное — работы, любой работы. Но она не могла вымолвить ни слова. Возможно потому, что не понимала, что выражают его бездонные синие глаза. Жалость? Участие? И если первое, то лучше умереть с голоду, чем позволить Дарреллу праздновать ее капитуляцию. Собрав остатки гордости, она отрицательно покачала головой и вдруг с ужасом почувствовала, что вот-вот заплачет. Она вырвалась и быстро зашагала прочь.

— Пегги, подожди! — Низкий голос прозвучал так властно, что она и впрямь чуть было не остановилась. — Пегги! — снова окликнул ее Даррелл.

Но она уже бежала изо всех сил. Пронеслась по аллее, перескочила через бугорки, наконец оказавшись возле лачуги. Распахнув дверь, запнулась на пороге и, захлопывая ее, выронила ключ. Ползая на коленках, Пегги лихорадочно пыталась отыскать его в полутемном коридоре. На крыльце послышались тяжелые шаги, скрипнули старые рассохшиеся доски. Сердце Пегги на мгновение замерло, а потом как пойманная птичка забилось в груди.

Дверь отворилась. На пороге стоял Диггори. Рослую фигуру освещали лучи заходящего солнца. Прищуренные синие глаза мгновенно разглядели нелепую картину — сидевшую на корточках Пегги с покрасневшим лицом и ключом, крепко зажатым в трясущейся руке.

С мрачной улыбкой он шагнул в комнату. Помог ей встать. Взял ключ, вставил в замок и быстрым взглядом обвел крохотное жилище.

Он не посещал домик несколько лет, с тех пор как купил его вместе с акрами прибрежной полосы. Белые занавески пожелтели от времени, обтрепались и светились мелкими дырочками. Деревянные некрашеные голые полы, стены из горбыля. В углу неподалеку от двери приютилось старое кресло, застеленное чистым белым полотенцем. Противоположный конец комнаты занимала разбитая раковина с единственным краном. Возле нее — портативный холодильник. Небольшой стол с единственным стулом завершал убогую обстановку кухни-гостиной.

За открытой дверью виднелась вторая небольшая комната. Окно прикрыто ветхой шторой, на полу тюфяк, рядом — аккуратная стопка журналов, очевидно по садоводству. Весь осмотр занял у него не более нескольких секунд, но их хватило, чтобы Пегги овладела собой. Она подошла к окну. Лучи вечернего солнца, пробиваясь сквозь дыры в занавесках, отражались в огненно-рыжих волосах, превращая их в потоки жидкого пламени.

Дигу, завороженному редкостным зрелищем, вдруг захотелось прикоснуться к ее локонам, рассмотреть поближе, почувствовать, как они струятся между пальцами.

— Почему ты убежала? — гулко зазвенел в пустой комнате низкий голос.

— А вы зачем преследовали меня? — Ее слова прозвучали слабо и беззащитно.

— Я первый спросил.

Она пожала плечами.

— Я просто замерзла. Мне захотелось домой.

— Домой? — Он покачал головой и пристально посмотрел на Пегги. — Разве это твое жилье? У тебя есть очень привлекательная квартирка с видом на море.

Она удивленно распахнула глаза. — Как вы узнали?

— Тебе не все равно?

— Нет.

— В маленьком городишке трудно что-либо утаить. — И нагло добавил: — К тому же адрес знаменитой Пегги Мейсон широко известен.

— Да, но сейчас я живу… — она быстро обвела невеселым взглядом унылую лачугу, — здесь.

— Признаюсь, я немало удивился, когда агент по недвижимости спросил, не хочу ли я сдать домик. Сперва я отказался, но когда узнал, что ты горишь желанием поселиться в нем, то подумал, почему бы, черт возьми, не тряхнуть стороной?!

— Действительно, почему бы нет? — презрительно повторила Пегги. Ей нестерпимо захотелось ударить его по самодовольной физиономии, лягнуть ногой, разразиться бранью — любым способом уничтожить его высокомерие, не сходившее с красивого лица. Однако Пегги протянула сладким голоском, вторя ему: — А меня немало удивило ваше настойчивое желание получить с меня лишних пять долларов в качестве задатка.

— Я полагал, что, сдавая свою квартиру, ты в состоянии заплатить столь ничтожную сумму.

Чтобы не взорваться, Пегги изо всех сил впилась ногтями в ладони.

— Может, вы присядете? — процедила она, махнув в сторону кресла.

Диггори сел чуть подавшись вперед, непринужденно положив крупные руки на расставленные колени и небрежно сцепив сильные пальцы. Он казался слишком громоздким и в кресле, и в комнатушке. Длинные мускулистые ноги занимали половину гостиной. Неподвижным взглядом он наблюдал за Пегги, хлопотавшей по хозяйству.

Она наклонилась к холодильнику, чтобы достать бутылку лимонада, и густая прядь волос упала на ее щеку. Изящной рукой с длинными тонкими пальцами она быстро заправила ее за маленькое, похожее на нежную розовую раковину ухо. Легким, грациозным движением она наполнила два высоких стакана, но, когда убирала бутылку, волосы выбились опять. Диг с любопытством наблюдал, что произойдет дальше. И когда Пегги повторила жест, уголки рта тронула добродушная усмешка.

Обернувшаяся вдруг Пегги заметила, что он следит за ней. Сердце ее странно ёкнуло. Быстро взяв стаканы, она протянула ему один, выдвинула стул и, усевшись, посмотрела на Диггори.

— Твое здоровье, — сказал он и одним глотком выпил лимонад. Откинулся на спинку кресла, но тут же подскочил от неожиданности.

— Удобно? — промурлыкала Пегги, отлично сознавая, что он напоролся на пружину. Улыбнувшись, она поднесла стакан к губам и принялась с преувеличенно жеманным видом потягивать прохладительный напиток.

— Тысяча чертей! Где ты взяла эту проклятую штуковину? — гремел Диг, ерзая в кресле, пытаясь найти более безопасное положение.

— Когда я въехала, развалюха стояла в углу, — Пегги сделала еще один маленький глоток, — и заключила, что она принадлежит вам.

Он сердито сверкнул глазами.

— А ты хоть раз сидела в кресле?

— Да, однажды, — с готовностью ответила Пегги, глядя на него невинными глазами.

— Да ведь сидеть на нем опасно для жизни! Выкини его на свалку!

— Неужели? — поразилась Пегги. — А где же мне размещать гостей? К тому же вы наверняка удержите с меня его стоимость.

— Довольно! — взорвался Диг, вскакивая с кресла и одним прыжком преодолевая разделявшее их расстояние.

С высоты своего роста он впился в нее устрашающе притягательным взглядом, исполненным необъяснимого магнетизма. А сам, казалось, воплощал непреодолимую, завораживающую силу. По телу Пегги пронесся неистовый трепет. Беспомощная, она не могла отвести от него глаз. Горячая волна предательски заливала ей щеки, и сердце помимо воли совершало немыслимые головокружительные кульбиты.

— Ты маленькая язва! — пробормотал он.

Забрав у нее стакан, Диггори поставил его на стол, продолжая удерживать ее взглядом. Красивой крупной ладонью он дотронулся до ее лица, чуть запрокидывая его, и Пегги почувствовала, что утопает в его бездонно-синих глазах. Сейчас он поцелует ее, а противиться она бессильна.

Губы Пегги непроизвольно раскрылись, она ощутила неведомую силу, которая буквально притягивала ее. Ей безумно захотелось прижаться к нему всем телом, прикоснуться к влекущему чувственному рту, испытав его властную требовательность. Пегги пронзило неистовое сладкое волнение, которое она прежде никогда не испытывала.