Началось что-то совсем непонятное. Грин пропадал в деревне, возвращался и уходил скрытно, рапорты Рыжей выслушивал вполуха, распоряжения выдавал настолько общие, что почти ни о чём. Когда днём пошёл дождь — вообще из деревни не возвращался. Кэрол тщетно пыталась понять, что он задумал — и не понимала. Хотелось заняться поисками Луола, чтобы тот хоть что-то прояснил, но было страшно от мысли о том, что майор о поисках узнает. А затем, когда Кэрол перед сном твёрдо решила ошарашить Грина предложением устроить очередной рейд, утром её разбудили моторы. Поняв, что это их собственные машины, она раздумала готовиться к обороне, но… какого чёрта?

— Куда это наши намылились? — спросила она у часового.

— В деревню уехали, порядок навести! — охотно поделился тот информацией.

— А-а, ну-ну, протянула Кэрол, и тут представила, какой порядок может начать наводить в «бесхозной» деревне такая толпа. Она ломанулась к себе, вернулась, увешанная оружием, и побежала к машинам, надеясь, что увели не все. Один «Лендровер» и правда остался.

— Гони! — приказала она офонаревшему водителю. — В деревню давай!

Кэрол выскочила из «Лендровера», не дожидаясь «полной остановки транспорта». Винтовка болталась на ремне, зато в руке она держала пистолет, демонстрируя полную готовность наводить порядок любыми мерами.

— Отставить! — гаркнула она изо всех сил. — Смирно! Кто позволил? Какого хуя? Вы что тут творите?

Последний вопрос был, скорее, риторическим, потому что мирных жителей мордой в грязь просто так не кладут, какую-то мясницкую колоду просто так к ним не подтаскивают, и под дулами автоматов всё это просто так не делается. И тут Кэрол услышала знакомый голос. Ощущения были — как будто контузило.

— Вольно, мисс Локхарт! Всё под контролем. Под моим контролем. Зря вы… разнервничались.

Рыжая развернулась на голос — и внутри у неё упало. Грин каким-то неуловимым образом изменился. Осунулся, что ли, глаза запали ещё глубже… и появился в них совсем нехороший блеск. Впечатление, однако, получалось поистине демоническое. «Держись, Кэрри». — простонала она самой себе, — «Держись и не психуй!»

Почти строевым шагом она протопала к майору, запихивая пистолет в кобуру. На ту простейшую операцию у неё ушло секунды две.

— Я разнервничалась, майор, потому что мне доложили, что тут погром начался, — она прокашлялась. — и занимаются этим наши. И я не вполне понимаю… то есть совсем не понимаю…

— Здесь были террористы, — почти ласково объяснил ей Грин, — в деревне их явно их укрывают и не желают сообщать, куда они ушли и откуда пришли. Ваши «сердца и умы» тут не очень-то помогают. Я буду действовать решительно.

Кэрол подавила в себе желание оглянуться и заставила себя смотреть в глаза майора. Даже если пулемётчики на джипах её поддержат… нет, шансов почти нет. Надо говорить.

— Вы, конечно же, правы, — начала она, осторожно подбирая слова, — моим действиям решительности... не хватило. Но если сейчас вы... сделаете… то, что задумали, то скорее всего, деревня («точнее, то, что от неё останется» — добавила она про себя) точно будет для нас потеряна. Я думаю, они уже достаточно напугались, и... осознали ошибки. Ваши действия уже произвели должный… эффект.

Грин задумался.

— Пожалуй, вы правы. Дадим им шанс. Другого не будет.

Он отдал команду — и напряжение спало. Жители разбегались по хижинам, солдаты пошли строиться. Рыжая потопала к «Лендроверу», борясь с желанием побежать. А ещё она вдруг отметила, что всех участвующих в непотребстве солдат она видела — тот самый отборный отряд, с которым недавно она ездила на «разъяснительные работы». И только теперь осознала, что «добровольцев из местных» среди них — большинство.

Кэрол вбежала к себе и упала в кресло. Её едва ли не мутило, в голове почему-то стучали мысли о том, что стресс нужно снимать выпивкой. Наконец она приказала себе успокоиться и попыталась обдумать ситуацию как следует. Итак, что это было? С какого чёрта Грин чуть не устроил в деревне гекатомбу? Сошёл с ума? Спокойно, не горячись. Может, он не собирался ничего такого делать, может — просто изображал? Ага, как же. Почему же ты тогда чуть не пересралась, Кэрри? Отставной майор вдруг оказался гениальным актёром? А может быть, он сейчас сам осознал, что почти натворил, и сам сидит в ужасе от почти содеянного? Сходить к нему, поговорить... выслушать благодарность... что-то не хочется, да?

Рыжая поднялась и сделала несколько проходов от стенки к стенке. Затем твёрдо произнесла «нужно мнение» и вышла.

Дэвиса она обнаружила, жарящим яичницу. Он покосился на неё и что-то проворчал.

— Нужно поговорить, — потребовала Кэрол, — дело очень важное.

— Десять минут-то подождёт? — унылым тоном вопросил боец, почуявший, что покушать обстоятельно и со вкусом не удастся.

— Нет, — вдруг резко заявила Кэрол, — новую приготовишь. Если захочется!

— Ну ладно... — пробормотал тот. С сожалением посмотрел на сковороду и поинтересовался, что же случилось. Вместо ответа девушка потащила его в самую пустынную часть лагеря, где, удостоверившись, что никого нет, и рассказала о том, чему стала свидетелем.

— ... я склоняюсь к мысли, что наш майор Грин рехнулся, — завершила она историю. — Но железной уверенности у меня пока нет. Вот я и решила посоветоваться.

— «Посоветоваться!» — фыркнул Дэвис, — ничего себе! Эта твоя сказочка на драное военное преступление тянет, а тебе советоваться надо?

— Не кипятись, — ровным голосом ответила Рыжая. — Ты что, уже что-то решил?

— Естественно, мать твою! Надо сообщить о том, что он творит. Потому что я замешанным в этом быть не собираюсь.

— Хорошо. А как ты будешь сообщать? Передатчик-то у Грина. Если он действительно сошёл с ума — даст он тебе его?

Дэвис явно озадачился. Подумал. Закурил.

— Если он сошёл с ума, то меня и наружу могут не выпустить. А если я никому не скажу? Самоволка. А когда вернусь — вы всё подтвердите...

— Да, менее простых вариантов, похоже, нет, — подытожила Рыжая, — удачи. Если что — я делала тебе замечания и требовала подчинения, а ты посылал меня подальше и клялся, что ноги твоей больше не будет...

Удачи Дэвису Кэрол пожелала совершенно искренне, но отвратительных предчувствий это не рассеивало. Все варианты развития событий выглядели как-то непривлекательно, и надеяться не хотелось ни на один из них.

А на следующее утро разговоров только и было, что об исчезновении. Но только среди наёмников. Никаких «официальных комментариев» со стороны Грина не последовало. Не снизошёл майор до объяснений. Рыжей это очень не нравилось. А ещё её начало покалывать неудовольствие от невозможности связаться с гонцом. Да что там связаться — хотя бы узнать — выбрался ли он. Так что, прихватив винтовку, она решила поискать маршрут. Ушёл… а как ушёл? Соображения найти самый разгильдяйский пост наверняка хватило, а потом? Взял курс на дорогу, надеясь выйти туда уже вне поля зрения. Похожие следы нашлись, и действительно вывели на дорогу... Вскоре, однако, исчезли. Так. Здесь он остановился, поняв, что хвост таки есть, и нырнул в заросли. Она на всякий случай огляделась сама и решила, что за ней не следят. Почему? Не то, чтобы это было плохо, конечно. Да, навык у отличника боевой и политической был не тот, и чутье местных следопытов не очень-то он представлял. Поэтому, когда его следы внезапно оборвались, Рыжей захотелось обнять дерево. А ведь выстрелы должны были слышать в лагере, подумалось ей, отсюда же вполне можно... значит, не стреляли. Ладно. Одно ясно точно — дело дрянь. И настолько дрянь.

Вернувшись назад, она созвала всех ребят. И объявила:

— Мальчики, мы в глубокой жопе. Наш обожаемый командир совершенно ёбнулся кукушкой, — дальше был вновь повторён рассказ о событиях в деревне. — вчера я решила обсудить это с Дэвисом. Он заявил, что сомневаться не в чем и что он сбежит, чтобы предать инцидент огласке. Так вот, далеко он не ушёл. Труп я специально не искала — времени жалко. Но могу попытаться найти, вместе с сомневающимися...