– Все это так, – хмуро кивнул Олаф. – Но здесь поделать ничего нельзя. Выведет формулу – и закончатся его мучения.

Физики ушли на перекур и Сергей остался один. Разложив свои орудия он неторопливо принялся за уборку помещения. Первым делом протер пыль на шкафах, столах и полках. Потом принялся за пол.

Зашел Петечка.

– Вы меня искали? – осторожно спросил он, замявшись на пороге.

– Да, Петр, – сказал Сергей, оборачиваясь на дверь. – Заходите.

Петр вошел, тщательно вытирая ноги.

– Как там у вас дела с вражеским лазутчиком? – небрежно спросил Сергей, убирая в сторону стулья. – Он, поди уже к Марсу должен подлетать?

– Да, – сознался Петр. – А откуда вы узнали? Сообщений же об этом никаких не было?!

– Это все естественно, – небрежно заметил Сергей. – Петр, дайте ручку, – решительно добавил он, уже не скрывая своего лихорадочного возбуждения.

Удивленный Петечка протянул свой светопланшет. Сергей быстро накидал световым пером несколько штрихов. Показал Петру рисунок.

– Так выглядит вражеский крейсер? – требовательно спросил он.

– Та-а-к, – протянул еще более удивленный Петечка. – И вооружение у вас довольно точно нарисовано. – И Петр показал на грузовые приспособления корабля "Атлант".

Сергей кивнул.

– А что, на прочность-то проверяли? – спросил он.

– Да! – радостно ответил Петя, возбуждаясь. – Направили на него поток камней. Но они вроде как легко отбились.

– С чего вы взяли?

– Да вроде главный калибр у них в действие так и не вступил. Закрылись каким-то щитом. Кстати, вспышки от разрывов были видны даже на нашей базе. Не заметили?

– Нет. – И Сергей отрицательно покачал головой.

Забившись в небольшой закуток на задворках института, он приоткрыл светозащитные шторки, не взирая на военный приказ. Там, за бортом, сквозь хаос камней и астероидов, прикрывающих базу, все-таки еще были видны чернота космоса и многочисленные звезды. И он вдруг понял, что втайне надеется – а вдруг там мелькнет знакомый силуэт? Хоть разум и говорил, что отсюда он корабль у Марса ну никак не увидит.

Сергей долго и задумчиво смотрел в окно на красную точку.

Интересно, думал он, что они сейчас там делают? Наверное, сидят в кают-компании и я, как обычно, боюсь взглянуть на Элору, хоть и жутко тянет? Сергей усмехнулся, снова переживая свою робость и, казалось, давно уже прошедшие события. Или идут по песчаным барханам Марса?..

И мысли вернулись к обнаженной девушке на белом столе инкарнатора.

Ведь с ней поговорить ему не удастся! А так бы хотелось! Но с ней теперь встретится только тот Сергей, корабельный, еще наивный и совсем ничего не знающий об этом мире. Которому только еще предстоит пройти то, что у него самого теперь осталось далеко в прошлом. У которого все еще впереди – и вскрытие таинственного саркофага, и девушка с черными глазами, и жуткие оранжереи Луны, и работа в разведке, и непонятная природа Леса?

Он поймал себя на мысли, что постоянно беседует и с капитаном и с Женькой и с Элорой. Той, что осталась там, на корабле. Вдруг почему-то очень сильно захотелось многое что им сказать. И он понял – ему просто нестерпимо сильно хочется увидеть их всех. И от сознания того, что они все тут рядом, совсем близко от него, стоит только протянуть руку, у него вдруг почему-то забегали мурашки по спине и засосало под ложечкой.

Приплыть к ним не удастся, лихорадочно рассуждал Сергей, шлюпка отпадает, на одно ее изучение уйдет не меньше месяца. Подать сигнал, чтобы сами сюда? Но это, во-первых, на руку этому миру. А во-вторых – не было с ними в тот раз ничего подобного, кроме сигнала с Марса, так что и нечего огород городить.

Впрочем, их ведь и так всех скоро привезут на базу, наконец сообразил он.

Сергей вспомнил свой плен. И таинственных двойников, заглянувших к нему в гости. Возможно, один из них и был я, подумал он. Но в таком случае кто же тогда был второй? Впрочем, это и не обязательно должен быть я. Он вдруг похолодел, а может я к этому времени уже умер, с меня сняли матрицу и наделали несколько штук?

Мысль показалась вполне размуной. И от этого еще более ужасной.

Ну а как же тогда рассказы Элоры про мою смерть у сирен? Ведь умершие не могут перемещаться?! Или к этому времени уже научились?

Он решительно прибег к старому испытаному методу – энергично потряс головой. Не будем прежде времени нагнетать обстановку, успокоил он себя, а лучше подумаем, как мне встретиться с мужиками, когда их привезут сюда, на базу. Ведь если предположить, что та встреча произошла именно со мной теперешним, то это совсем еще не означает, что мне теперь можно ничего не делать, а какая-то неведомая сила сама поднимет меня и сама затащит в ту камеру.

Сергей усмехнулся этой мысли и стойкому желанию поэкспериментировать. Он ярко вспомнил встречу со своими двойниками и вообще, первые свои шаги на базе.

А интересно получается, вдруг резко изменилось направление его мыслей. Когда я здесь появился, несколько недель тому назад, меня уже все знали и я, естественно, тогда считал, что это оттого, что наш корабль давно уже здесь, на приколе – как же иначе? Но теперь-то возникает справедливый вопрос – откуда они тогда меня знали? Только по жизни в Мегаполисе? Но тогда они должны были считать, что я, как житель Мегаполиса, каким-то образом перенесся в будущее! И не считать меня выходцем из другого мира. Но однако этого ведь нет. Так почему же тогда?

И снова мысли завихрились в голове, перегоняя одна другую и мешая тем самым додумать хоть одну до конца.

Да, неувязка получается! Откуда меня знает Толстяк, например, и все, кого я там, в Мегаполисе, не видел? Ведь их встреча со мной, корабельным, только еще впереди. Тут что-то не так. Может все мои перемещения – это не хаотичный набор случайных событий, а чья-то непонятная игра. Но чья? Сея? И какие цели в ней преследуются?

* * *

Согласно последнему распоряжению директора института Сергей пришел обедать в кабинет к Коурису. Стол уже был накрыт, но самого начальника физотдела еще не было, и Сергей культурно присел в сторонке.

Впрочем, ждал он совсем недолго и дверь снова распахнулась. Но это был не Аэций Коурис, это была его жена. Хотя он узнал ее не сразу – ее лицо было раскрашено новыми яркими красками, так что невозможно угадать ее черты.

– Привет, – неожиданно поздоровалась женщина. Впрочем, ее руки неловко теребили дверную ручку, а в ее взгляде, он прочел легкое волнение.

– Здравствуйте, – ответил Сергей, поспешно привставая и тоже почему-то вдруг начав волноваться.

– Нет моего? – спросила она, зачем-то оглядывая небольшой кабинет.

– Сейчас подойдет, – ответил он, пожимая плечами.

– Ну тогда я подожду, – сказала она, медленно и грациозно вошла в кабинет, еще более грациозно присела в кресло, корректно, без какого-либо вызова, положив одну безупречную ногу на другую. Неторопливо достала сигареты, зная, что он смотрит на нее, так же неторопливо, давая ему возможность разглядеть себя получше, закурила.

Они какое-то время молчали, изредка ловя короткие взгляды, второпях брошенные друг на друга.

– Вы помните меня? – покраснев, вдруг спросила она, переходя на "вы".

– Да, – кивнул он, ощущая неловкость за эту ложь – так как совершенно не понимал – должен ли он помнить ее со времен бала, или, как и многие здесь – с каких-то давних времен.

Снова воцарилась довольно продолжительная пауза.

– Странно как-то все, – наконец первой произнесла она, в очередной раз затянувшись и пустив дым под потолок, где как раз тихо зажужжала вытяжка.

– Что? – переспросил он, чтобы поддержать разговор и сломать эту неловкую паузу. Скорее бы Коурис, что ли, появился, почему-то злясь, подумал Сергей.

– Я привыкла, что вы гораздо старше меня, мудрее, опытнее. А тут вдруг такая ситуация. Даже и не знаю как себя вести. – И она внимательно посмотрела на Сергея, словно подталкивая его к словам – веди как всегда или что-нибудь в этом роде. Но он промолчал и шага навстречу не произошло.