– К сожалению это невозможно, – скромно ответил Сергей. – Извините, у меня работа. – И он торопливо вышел, стараясь избежать дополнительных расспросов, и по опыту зная, что Профессор сейчас увлечется и забудет про все на свете.

В коридоре к Сергею и Олафу подошел Коурис.

– Ну как тут у вас? – спросил он. – Обошлось?

Физик пожал плечами, торопливо затягиваясь сигаретой.

– Как обычно.

– А я отказываюсь в этом участвовать, – сказал Сергей. – В инструктажах Профессору. Тем более, что во мне нет никакой необходимости.

– Серж, вы уже не хотите вернуться в свой мир? – тихо спросил Коурис

– Хочу. Но это – совсем разные вещи.

– А вот тут вы очень сильно ошибаетесь, – мягко улыбнулся начальник физического отдела. – Впрочем, – он посмотрел на часы. – Вас ждут медики. Опаздываете.

Сергей неподвижно лежал на кушетке. В одиночестве. Дверь в ординаторскую была приоткрыта.

– Ведь это чудовищно! – донесся до него голос начальника медицинского отдела – тихого, спокойного мужчины с аккуратной чеховской бородкой.

Насколько понял Сергей, речь шла о надавном открыти Профессором – так называемом В-факторе. Точнее, об опытах на людях – воздействие разных форм антивещества на человеческие организмы.

– Вы забываете, многоуважаемый, что это обыкновенные преступники, приговоренные к тому же к смертной казни, – спокойно возразил ему Гутче Райнер. – Не находите, что будет справедливо, если они хотя бы своей смертью искупят свою вину перед обществом, принесут ей, так сказать, хоть какую-то пользу?

– Да причем тут справедливость?! – воскликнул доктор, явно в сердцах махнув рукой и энергичными шагами меряя маленькую комнату. – Это ведь просто бесчеловечно! И не гуманно!

– Ну а как вы тогда планируете ставить опыты? Получать результаты?

– Ну, – задумался доктор. – Не знаю, – энергично отмахнулся он.

– Вот и не знайте, – спокойно заметил Толстяк. – Вам это и не надо. Знать должен я. И я знаю. И поверьте мне на слово – за этот долгий период наших исследований мы перепробовали буквально все. И этот путь – единственный.

Тележка с зелеными образцами медленно катилась мимо Сергея. Лежа на медицинской кушетке он непроизвольно провожал взглядом девушку в белом халате, думая совершенно о других вещах. Например, о том, что его печенку и так достаточно изрезали и теперь ему будет очень трудно восстановиться. И что просвета в опытах не видно, и что совершенно пропала вера в положительный результат, так как руководители Института и его подразделений явно преследуют какие-то свои цели и до Сергея им на самом деле нет никакого дела.

Поравнявшись, Ева улыбнулась Кузнецову.

– Я сегодня свободна, – вдруг сказала она, покраснев. – Мы можем встретиться, если вы, конечно, еще не передумали.

Сергей тоже улыбнулся этому предложению.

– Хорошо, – улыбаясь, сказал он. – Сегодня в семь.

Девушка кивнула.

И в этот момент прогремел взрыв.

* * *

Колбы лопнули, расплескивая по помещению наполнитель и бесформенные образцы. Залитая зеленой жидкостью Ева неловко упала на бок, прикрывая голову руками и поджимая под себя открытые ноги. Оглушенный Эдик непонимающе озирался, присев возле столика с инструментами.

Кузнецов, сильно вжавшись в кушетку, переждал, пока пролетят осколки стекла, а потом, энергично содрав с себя жгуты и крепежные пояса, решительно спрыгнул, бросившись к девушке.

– Жива? – спросил он, быстро осматривая ее.

Не в силах вымолвить ни слова медсестра только кивнула, непроизвольно прикрывая ноги халатиком и сама толком не осознавая, жива она или нет.

Сергей аккуратно уложил несопротивляющуюся девушку на спину, глядя на вытекающую струйку крови и, судя по месту ранения, понимая, что жить ей осталось совсем немного. От шока она ничего еще не чувствовала и была только ошарашена всем случившемся.

Сергей вытащил из халатика девушки марлю, приложил к ране.

Подбежал Эдик.

– Что?.. – начал было он и замолчал.

Увидев своего начальника девушка попыталась было подняться – неловко как-то лежать на полу. Но Сергей ее удержал.

– Не надо пока, – сказал он.

– Я ранена? – спросила она, напрягшись и бледнея лицом, поочередно глядя на мужчин. Ее рука непроизвольно потянулась к руке Сергея, той, которая зажимала ее рану.

– Пустяки, царапина, – сказал Кузнецов.

– Я других пока осмотрю, – сказал Эдик. – Вдруг кому-то помощь срочная нужна. – И он тихо удалился, понимая, что здесь он уже не нужен.

Девушка отняла руку – вся в крови. И тут что-то вдруг хрипнуло у нее в груди. Она стала задыхаться.

– Что со мной? – хрипя произнесла она. Ужас отразился в ее глазах.

– Все будет хорошо, – как можно бодрее сказал Сергей, обнимая девушку за плечи и успокаивающе поглаживая.

– Я же ведь не умру? – спросила она, в надежде глядя в глаза Сергею. – Скажите честно.

– Да нет, конечно, – бодро ответил он, хотя это далось ему с большим трудом и не очень правдоподобно. – Царапина. Залатаем. Завтра уже будешь кровь у меня брать. К тому же у нас ведь с тобой – свидание. Не забыла? Нельзя пропускать такое событие, – постарался он придать своему голосу шутливые оттенки.

Девушка, успокоенная, улыбнулась. Постепенно хрипы исчезли, дыхание ее выровнялось, замедлилось, стало совсем неслышным.

Она умерла, так и не заметив этого.

Ординаторский карандаш медленно катился по столу. Сергей непроизвольно провожал его взглядом. Вот он, карандаш то есть, уткнулся в стакан со стеклянными палочками, развернулся градусов на пятнадцать, и замер.

– Что за жизнь, – добродушно говорил Давор, прохаживаясь по комнате (показания о случившемся в процедурном кабинете с Кузнецова уже сняли). – Сколько не встречаемся – я постоянно задаю вам какие-то вопросы. Нет чтобы хоть раз – в дружественной компании, за рюмкой хорошего коньяка или за партией в бридж. Я слышал – вы отлично играете…

Сергей по уже непроизвольно выработавшейся привычке как обычно молчал.

– Но вот что странно, – между тем продолжал начальник службы безопасности, – где появляетесь вы – там всегда возникают какие-то проблемы. – Давор обернулся к Сергею. – Вы не согласны? – спросил он, успев заметить, как Сергей поморщился.

Кузнецов только пожал плечами, понимая, что ответа от него и не ждут.

– Поверьте моему чутью, – мягко сказал Давор. – Здесь явно есть какая-то связь. Вы же знаете – чутье меня еще не подводило.

Сергей снова пожал плечами.

– Арестовать вас – нет никаких веских доводов. Под домашний арест посадить – глупо. Куда вы с базы денетесь? – между тем вслух рассуждал Давор как бы про себя. – Впрочем, надеюсь, вы не откажетесь, если вас будет сопровождать наш сотрудник?

Густав – кольнуло Сергея. Это единственный профессионал, которого Сергей знал.

– И не будете стараться покинуть его общество? Мне вашего слова будет достаточно.

Сергей снова кивнул. Что будет с Крысом? – подумал он в сильном беспокойстве.

Дверь открылась и в комнату вошла женщина. Довольно пожилая, лет шестидесяти, если не больше. Но старушкой назвать ее язык не поворачивался. Сухощавая, можно сказать – спортивная, стройная, подтянутая. Дама – так будет правильнее. Сергей опять поймал себя на мысли, что лицо этой дамы ему знакомо.

– Здравствуйте, Серж, – открыто улыбнулась она приятной улыбкой.

– Ах да, вы же знакомы, – протянул Давор, тоже чему-то улыбнувшись.

Вспомнил, подумал Сергей, именно ее я и видел в первой своей прогулке по базе, тогда, так давно. Она стояла со стариком, который оказался Реником, а в последствии и Густавом. И тут он вздрогнул. От этого сочетания – Густав и эта дама. Он понял, что видел эту пару и раньше, когда Густав был еще молод, и не имел так много морщин и старческих привычек. Она, эта пожилая сейчас женщина, тоже тогда была молода. И звали ее Аллой. Можно я сяду к вам на колени? – отчетливо вспомнил Сергей ее озорные глаза и мягкую полуулыбку. Он снова более внимательно посмотрел на вошедшую женщину. И она поняла, что он узнал ее. И улыбка сама собой сползла с ее лица.