— Ао Гуань и его ребята сильно помогли. Они смогли увести почти всех прибывших в твое убежище в лесу. Он радовался, что помог. Он все кричал: «За Шохушень!» и «Так хочет Шохушень!». Он эмоциональный как для его возраста.

Она словно говорила на чужом языке. Я не понимала ее слова.

— Остальных я проверила, дала им человеческую еду, — сказала она. — Было несколько стычек, но все исправили чары забвения и скрытия. И я украла телефон того парня. Я выгляжу хорошо на том видео, потому что уже третий раз той ночью произносила речь. Когда я делала это впервые, чуть не испортила штаны от страха.

Я молчала, и она стала переживать.

— Джини, прости, что действовала за твоей спиной, — сказала она. — Гуаньинь сказала, что ты будешь в ярости, узнав, что я помогала с магией. Она сказала, что это был твой самый большой страх, так что мы сохранили тайну. Ты же не злишься на меня? Скажи что-нибудь. Прошу.

— Я не знала, что ты умеешь кататься верхом, — пробормотала я.

Она прищурилась, а потом отвела в смущении взгляд.

— Я научилась в летнем лагере. Я не говорила тебе, потому что боялась, что ты подумаешь, что я — сноб.

Это меня разбило. Я разрыдалась и прижала Юни к моей груди. Мои слезы катились по лицу в ее волосы.

Они всегда будут приглядывать за мной. Гуаньинь и Юни. Мои две сестры. Небеса и Земля.

Юни сжала меня, не переживая, что я закатила сцену.

— Магия не сработала бы, не будь ты хорошей Шохушень, — сказала она. — И я смогла управлять твоей властью, потому что я — реинкарнация какой-то сильной души. Так сказала Гуаньинь.

Она похлопала меня по голове.

— Кстати, где Гуаньинь?

29

Мы поднялись к квартире Цзи Хюн в тишине скорбной процессией. Юни восприняла новости о Гуаньинь хуже, чем я думала. Я помнила, как читала статью по психологии, где говорилось, что после оказания услуги человек нравился вам сильнее, а моя подруга оказала мне и богине огромную услугу.

Цзи Хюн встретила нас у двери.

— Твой дедушка тут, — сказала она мне. — Он упоминал что-то о потере члена семьи. Мне жаль.

Она вышла в коридор.

— Я оставлю вас.

— Цзи Хюн, стой, — я отбросила тревоги о том, были ли мы достаточно близки, склонилась и обняла кузину Юни. — Спасибо, — сказала я. — За все.

Цзи Хюн хмыкнула.

— Не за что, великанша.

Она ушла, а мы втроем вошли. Нас ждало поразительное зрелище. Квартира была чистой. Чистейшей. Мусор пропал со стола. Вокруг него был вымытый пол. Мы словно попали в замок, который до этого был под осадой.

Великая белая планета сидел за столом. Он держал руками чашку горячего чая. Цзи Хюн его угостила.

Я даже ожидала его. Ему нужно было прийти и объяснить, что произошло.

— Так ты теперь показываешься людям? — сказала я.

Старик пожал плечами.

— Разве это важно? Вижу, и ты расширила круг, — он кивнул на Юни.

— Она заслужила почести, — сказала я. — Вы должны сделать ее почтенной богиней за все, что она сделала.

— Я бы не отказалась, — сказала Юни.

Великая белая планета улыбнулся и похлопал по пустому месту напротив него, словно он был хозяином.

— Присаживайтесь.

Там хватало места на троих. Я ощущала равновесие, пока рядом были Квентин и Юни. Может, мы должны были держаться втроем с самого начала. Я хотела, чтобы Вселенная другим способом намекнула мне на это.

— Мы с Гуань Ю нашли способ вернуться на Небеса, — сказал Великая белая планета. — Как только Син-тянь был нейтрализован, мы смогли перемещаться свободно.

— Нефритовый император вас опередил, — сказала я.

— Да. Мы прибыли и увидели, что Король Небес снова сидит на троне. Он уже знал, что Гуаньинь преуспела. Он уже рассказал «официальную» историю произошедшего.

Он замер, зная, что я могла вспылить. Но у меня не было сил.

— И что за официальная история? — спросила я.

— Она близка к правде. Как только Нефритовый император уловил угрозу от Син-тяня, он героически столкнулся с угрозой. Переживая за безопасность остальных, он никому не рассказал о том, куда пошел. Когда междоусобицы меньших божеств разбудили монстра, добрая и благородная Богиня милосердия пожертвовала собой, чтобы исправить свою ошибку. Он был бы рад удерживать Син-тяня до конца существования, но у судьбы другие планы.

Великая белая планета ждал, чтобы увидеть, будет ли у меня вспышка от последнего. Когда он увидел, что я была спокойна, он продолжил:

— Нефритовый император понимает, почему было созвано состязание за трон, — сказал он, тон без эмоций выдавал его отвращение. — Но кризис миновал, и он остался правителем Небес, окно для нового властителя закрыто. Он проявил щедрость, простил двор Небес за предательские действия, как и тех, кто был вовлечен.

На этом все кончилось. Нефритовый император получил все, что хотел. Это был его путь все это время, и мы оказались лишь кочкой на дороге.

— Ты рассказал остальным богам о случившемся?

— Пытался. Но мое слово теперь стоит меньше грязи. Я опозорился с самым важным заданием за тысячу лет, пытался сменить начальника, пока он в это время боролся, помнишь? Гуань Ю тоже заговорил, но никто не слушал. Или, может, они поверили нам, но им все равно. Нефритовый император все продумал.

Великая белая планета теребил чашку, но не пил.

— Гуань Ю отправился в свой путь. Он больше не хотел иметь дело с прогнившим двором Небес. А меня поблагодарили за службу и силой отправили на пенсию за такие заявления. Лей Гон или Чанъань или кто-то еще из прихвостней Нефритового императора заберут мою работу. Мне повезло, что меня не отправили в Ад.

Они были хорошими, генерал и инспектор. Честь Гуань Ю и порядочность Великой белой планеты показали, что были хорошие представители и среди народа над нами. Но их не хватало, чтобы все изменить.

— Нэчжа? — сказала я. — Эрлан Шень?

— О Нэчже скорбят, юный бог погиб рано, — голос Великой белой волны дрожал. — А что Эрлан Шень? Он был предателем, и его участие в состязании было глупым экспериментом, результат был ожидаемым. Он не смог сдержать гнев, и Нефритовый император убил его в самозащите. Что еще нужно говорить?

Боль в глазах указывала, что ему не нужно было больше говорить о своем бывшем ученике. Великая белая планета скрывал в нескольких фразах много информации.

— Ты очень напоминаешь мне Эрлан Шеня, — сказал он. — Юное создание смотрело далеко в будущее и не видело настоящее. Я тебя предупреждаю. Не иди по такому пути. Думай о том, что перед тобой.

Этот совет сохранил бы жизнь Гуаньинь.

— Эрлан Шень мог бы заменить Нефритового императора до того, как потерял третий глаз и решил мстить Небесам? — спросила я. — Ты долго оценивали. Должны знать.

Старик словно стал еще на сто лет старше.

— Он был безупречным, — сказал Великая белая планета хриплым голосом. — Пока Нефритовый император не забрал его глаз, он стал бы идеальным правителем Небес.

Я не была согласна насчет того, кто стал бы идеальным правителем. Но у всех были свои фавориты.

Великая белая планета встал. Он казался ниже, чем я помнила. Я не хотела причинить ему боль.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Хочешь знать свою оценку божественная стражница Калифорнии?

— Не очень, — сказала я. — Есть многое важнее оценок.

Он кивнул, словно тут я прошла его испытание, хоть и без дополнительных баллов.

— Точно, Шохушень.

Инспектор богов ощущался как нормальный человек. Хотя его ждала пенсия тут или на Небесах. Я желала ему добра.

Мои друзья дали мне говорить, но решили, что и им нужно озвучить мысли.

— Ладно, я этого не понимаю, — сказала Юни. — Но хочется ударить этого Нефритового императора по яйцам.

— Нам всем, Юни, — пробормотал Квентин. — Нам всем.

Она осторожно составила вопрос:

— Так Гуаньинь… на самом деле мертва? Я знаю, вы рассказали о произошедшем, но я все еще не могу поверить. Если она физически в том месте…

Мы не могли ей ответить. Ответа не было. Богиня милосердия обычно объясняла то, что мы не понимали.

Начало мысли трепетало в моей голове, но погасло из-за будильника. Телефон лежал там, где я его оставила, заряжался от розетки Цзи Хюн. Я поставила будильник для важного крайнего срока.

— Мне нужно увидеть того парня, — я вдруг встала.

* * *

Квентин тревожно расхаживал вокруг фонтана. Это была современная небольшая скульптура из черно-белых квадратов, стоящих под углами, словно шахматную доску разбили и перестроили. Солнце было обманчиво высоко. Оставалось несколько часов от длинных выходных.

— Джини, — сказал Квентин. — Не думаю, что сейчас время.

Наоборот. Поговорить с Аксом нужно было именно сейчас.

Он пришел поздно. Наверное, решил так проявить власть. Я села на край фонтана. Акс занял место рядом со мной, чтобы мы говорили, не смотря друг на друга, как шпионы. Он игнорировал Квентина.

— Ты долго думала, — сказал он.

— Да, — сказала я. — И я хочу услышать твою речь снова, а потом озвучить решение.

Акс отклонился, чуть не упал в воду.

— Что говорить? Будущее за теми, кто рискует. Те, кто не против сыграть. Все так просто.

Ветер мог сбить его, он был близко к воде.

— Как ты? — сказала я. — Ты рискнул, бросив колледж и присоединившись к Нексусу.

— Да, — сказал он, из его рта вытекал жидкий металл. — Я рискнул всем. Я был в списке на стипендию, так что то, что я бросил, лишило меня преимуществ и переродило новым человеком.

Акс не знал, но мои глаза пылали истинным взором в дюймах от его лица. Я отслеживала ложь, впервые использовала взгляд на не подозревающем человеке. Каждая неправда была ртутью, что лилась из его рта. Пузырьки слов были окрашены металлом.

— Нет гарантий, что это сработает для меня, — сказал он, ртуть лилась с губ. — Я выполняю сложный трюк без страховки.

— Акс, как твоя мама зарабатывает на жизнь? — спросила я.

Он был удивлен вопросом и тем, что я не спросила про его отца.

— Она — глава больницы в Андертоне, — сказал он. Это было правдой.

— Андертон, где живут предприниматели, — сказала я. — Ты знаешь, как моя мама зарабатывает на жизнь, Акс? Она — бухгалтер в компании принадлежностей для бильярда в Редпайне.