Единственным объективным мерилом художественной значительности произведения является то, в течение какого времени, как высоко и сколь широкий круг зрителей ценит его как произведение искусства. Иначе говоря, произведение искусства тем выше, чем больше оно удовлетворяет потребности в нем человеческого общества в целом.

Для того чтобы служить длительное время большому кругу людей, произведение искусства должно содержать в себе нечто общее для этого круга, т. е. обобщение, понятное и достаточно значительное для лиц, воспринимающих его. Тогда потребность, породившая искусство, есть потребность в обобщении каких-то сторон, фактов, явлений, важных для человека, потребность в познании обобщенной сущности явлений.

Нам возразят, сказав, что удовлетворению этой же потребности служит и наука. - Совершенно верно. В массе существующих или возможных потребностей живых существ мы выделили пока лишь группу потребностей, к которой принадлежит и анализируемая нами. Если бы нас интересовали эмоции, связанные специально с научной деятельностью, мы могли бы перейти к действиям, продиктованным этой потребностью, и к информации, необходимой для ее удовлетворения.

Мы полагаем, что потребности, вызвавшие к жизни искусство и науку, родственны. Но, вероятно, они все же отличаются друг от друга: слишком различны способы и средства их удовлетворения. Еще И. П. Павлов отметил: "Жизнь отчетливо указывает на две категории людей: художников и мыслителей. Между ними резкая разница. Одни - художники - во всех их родах: писателей, музыкантов, живописцев и т. д. захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность, без всякого дробления, без всякого разъединения. Другие - мыслители - именно дробят ее и тем самым как бы умерщвляют ее, делая из нее какой-то временный скелет, и затем только постепенно как бы снова собирают ее части и стараются их, таким образом, оживить, что вполне им все-таки так и не удается"[14].

И все же потребность, удовлетворению которой служит искусство, есть потребность познания. Приведем наиболее категорические утверждения художников и мыслителей.

С. М. Михоэлс: "Что такое искусство вообще? Я убежден и много раз повторял, что искусство есть выражение самой великой страсти человека, страсти познания. Искусство есть процесс познавательный. Это, на мой взгляд, самое правильное, самое верное определение самого существенного в искусстве. В этом смысле искусство очень близко к науке"[15].

Г. Гегель: "Только потому он и художник, что он знает истинное и ставит его перед нашим воображением и чувством в его истинной форме"[16].

Широко известно утверждение В. Г. Белинского. Сопоставляя ученого и художника, он говорит: "Один доказывает, другой показывает и оба убеждают, только один - логическими доводами, другой - картинами"[17].

Если и наука, и искусство удовлетворяют потребность человека в познании окружающей его действительности, то наиболее интересным для нас оказывается выяснение тех особенностей, которые присущи этим двум формам человеческой деятельности.

Одно из самых разительных отличий художественного произведения от результатов научного труда хорошо сформулировал архитектор А. К. Буров: "Величайшим оскорблением для ученого будет обвинение: "вы получили невоспроизводимый результат"; эти же слова, обращенные к художнику, являются похвалой"[18].

Науку интересует действительность как она есть, потому что действовать можно только на основе точных, реальных и объективных данных, иначе они просто никому не нужны. Привнесение исследователем желаемого в установленные им закономерности способно только сбить познание с истинного пути, отвлечь от истины, обесценить результаты научного труда.

Искусство всегда тяготеет к идеалам, к категориям должного, желаемого, наилучшего. Эти категории не произвольны - они отражают объективную целесообразность, продиктованную объективными потребностями индивида и общества. Но желаемое можно разрабатывать, не сообразуясь с наличным, а зачастую - в противовес ему. Желаемое, должное, наилучшее можно уточнять, вообще не располагая знанием путей и средств достижения цели. В произведениях искусства человек узнает, проясняет свои потребности в должном, желательном, совершенном, постигает, что эти потребности свойственны и другим людям, а потому ощущает свое родство с ними, свою причастность общечеловеческим стремлениям. Это будит его мысль, заставляет думать и искать, но в этих думах, в этих поисках он уже выходит из сферы искусства в область действия, в область взаимоотношений с другими людьми, в область взаимодействия с окружающим миром. Искусство сделало свое дело. Требовать от него рецептов, способов достижения цели бессмысленно и неправомерно.

Критерием правильности научного постижения действительности служит практика, безусловная воспроизводимость результатов научного исследования. Этот способ проверки объективной ценности не применим к результатам художественной деятельности человека. Осуществленный идеал перестает быть идеалом, он превращается в действительность. Объективная ценность сообщения, которое несет в себе произведение искусства, контролируется общественной практикой в ином аспекте, чем результаты научного труда. Признание художественного произведения множеством людей и на протяжении длительного времени объективно свидетельствует о том, что в этом произведении воплощено нечто существенно важное для членов сообщества, а не прихоть фантазии художника, его субъективистский произвол.

Нам могут возразить, что таким же путем общественная практика контролирует идеалы, формулируемые, например, философом в виде логических выкладок и умозрительных обобщений. Это верно, однако художник располагает уникальной возможностью сделать идеал особенно убедительным, придав ему достоверность непосредственно воспринимаемого факта.

Выше, ссылаясь на архитектора А. Бурова, мы упомянули о неповторимости как обязательном признаке истинного произведения искусства. "Искусство, - пишет Л. Н. Толстой, - начинается там, где начинается "чуть-чуть", сказал Брюллов, выразив этими словами самую характерную черту искусства"[19].

Уникальность художественных произведений имеет своим источником, с одной стороны, неизбежное привнесение автором неповторимо индивидуальных черт при воплощении общественно значимых идеалов, а с другой - чувственную непосредственность художественных произведений, которые неповторимы в такой же мере, как сами явления отражаемой действительности. Именно непосредственность живого созерцания придает образам художественных произведений достоверность и убедительность.

Уникальность (неповторимость) произведений искусства играет важную роль в происхождении эмоций, возникающих при их восприятии. Любое произведение диалектически содержит в себе элементы знакомого и принципиально нового для зрителя. Воплощая общественно значимый идеал, художественное произведение тем самым оказывается соответствующим потребности зрителя в уяснении должного, желаемого и совершенного. Уникальность произведения позволяет дать зрителю нечто такое, чего зритель не ждал, не прогнозировал, не знал ранее.

Разумеется, мы, прежде всего, имеем в виду уникальность обобщающего содержания художественных произведений, которое отнюдь не равно тому, что в них изображено. Рассогласование между ожидаемым и реально полученным решающим образом ведет к возникновению эмоции. Впрочем, об этом мы будем специально говорить ниже. В заключение подведем некоторые итоги.

Потребность, удовлетворяемая искусством, есть потребность в познании, уяснении, постижении человеком категорий должного, совершенного, наиболее соответствующего его социально детерминированной сущности. Искусство пронизано страстным стремлением к гармонии (объективной целесообразности) отношений человека с природой я обществом. Об этом очень точно сказал в свое время Гегель: "Если он (художник) берет образцом природу и ее создания вообще, то он это делает не потому, что природа создала предметы его изображения такими-то, а потому, что она их создала надлежащим образом: но это "надлежащее" есть для художника нечто более высокое, чем само существующее"[20].