Все равно подобное раздражало.

Я вытащил кошелек и бросил таксисту десятку за ожидание.

– Прямо сюда, приятель. – Я выбрался из машины, захлопнул дверцу и направился к Эндрю.

Он только что отпер дверь ключом.

– Что ты творишь? – поинтересовался он.

Я схватил его за руку и втащил внутрь.

– Мы, блин, поговорим.

В квартире, кроме слабо освещавшего гостиную коридора, царила темнота. Словно оборонительный щит, он держал в руках купленные мной книги, но я забрал их и бросил на диван. Он уставился в пол, и, казалось, будто готовился разреветься.

Я сделал единственное, что смог придумать – притянул его к себе. Обхватил его руками, а он столь же крепко вцепился в меня. Как же было хорошо. Правду говорят: объятия обладают целебными силами. Он идеально мне походил. Не в сексуальном плане, а в смысле решения проблем. Я чувствовал, как напряжение покидало его плечи, а спустя мгновение он расслабился окончательно.

– Не знаю, что произошло, – пробормотал он мне в рубашку.

Я немного отдвинулся и, приподняв подбородок, поцеловал его. Нежно. Эмоционально.

– Пожалуйста, никогда не отмалчивайся, – прошептал я. – Не отшивай меня, не игнорируй меня. Это единственное… – Я с трудом сглотнул. – Так поступили они.

Его глаза расширились, а потом медленно закрылись. До него дошло, что речь шла о моей семье.

– Боже мой, Спэнсер, прости.

– Злись, огорчайся, но, пожалуйста, никогда не уходи.

Он взял мое лицо в ладони и поцеловал, после чего я уткнулся ему в шею. А он крепко меня обнимал.

– Я не подумал, – сказал он. – И реально облажался.

– Нет, – пробубнил я ему в шею. – Мы учимся по ходу, вот и все.

– Спасибо, – прошептал он, прижимаясь губами к моему виску. – Спасибо, что не уехал домой. Спасибо, что заставил выслушать.

Я отступил назад и обхватил его лицо руками, пробегая большими пальцами по подбородку.

– Ты закрылся от меня.

– Знаю. Я не хотел. Вечер был идеальным – у меня правда был самый лучший вечер в жизни – и я мечтал вернуться с тобой сюда и вместе лечь в постель. Думал, что сегодня могла бы быть та самая ночь, понимаешь? Но потом я ляпнул те бессмысленные слова. Все из–за нервов. У меня отсутствует фильтр, и я всегда был социально неадаптирован. Мучительно так жить. Серьезно. Хотелось бы научиться не поганить настроение.

Я поцеловал его веки, щеки, затем губы.

– Ты ничего не поганил.

Он фыркнул.

– Ну, окей.

– Я все еще здесь, разве нет?

Он уставился на меня.

– Да. Спасибо, что вышел из такси.

– В фильмах меня всегда выводили из себя ситуации с недопониманием. Такое клише. К тому же, Эндрю, мы не клише. Мы не «Когда Гарри встретил Салли». Мы больше похожи на «Семь». С головой в коробке.

Он моргнул.

– «Семь»?

– Ну, не в плане убийц–психопатов, а в смысле неожиданности. Никто не ожидал головы в коробке.

Он наконец–то рассмеялся.

– Никаких изуродованных голов в коробках и никаких уходов.

– Да.

Он глубоко вдохнул и прильнул к моей руке.

– Не хочу заниматься сексом.

Я хохотнул.

– Ладно.

Как по тревоге, он выпрямился.

– Нет–нет. Я не о том. О, Господи, опять повторяюсь. В смысле сегодня. Случай неподходящий. Не хочу, чтоб происходящее напоминало трах из жалости.

Теперь я смеялся во все горло. Долго и громко.

– О, Эндрю… – Я поцеловал его. – Ты единственный в своем роде.

Плечи его опустились, и он отвел от меня взгляд.

– Ты все равно останешься?

Я приподнял его голову, чтоб он мог увидеть мою улыбку. И вновь его поцеловал.

– Останусь. Без секса. Но мне хочется проснуться рядом с тобой. Так пойдет?

Он кивнул.

– Вполне.

– И с тобой никогда не будет траха из жалости.

– Я несу тупейшие вещи.

– А у меня глупый мозг, так что мы идеальная пара.

– У твоего глупого мозга хотя бы есть фильтр. – Он моргнул. – Я не имел в виду, что твой мозг на самом деле глупый.

Я фыркнул.

– Давай на сегодня закончим.

Он медленно кивнул.

– Отличная мысль.

Взяв за руку, я повел его наверх, в спальню. Мы не стали принимать душ и даже чистить зубы. Просто разделись до нижнего белья и легли в постель. Он скользнул ближе и положил ладонь мне на грудь, а мои руки инстинктивно его обняли. Дышал он ровно, а я чувствовал каждый взмах его ресниц. После долгого молчания я произнес:

– Можно ответить на твой вопрос?

Он молча ждал продолжения.

– Я верю в судьбу. Верю, что моя семья отказалась от меня по веской причине. В основном, конечно, родители. Я провел несколько потрясающих лет с добрейшей женщиной, тетей Марви. Хотелось бы думать, что последние несколько лет ее жизни благодаря мне стали счастливее. Да, она оставила мне денег, но я отдал бы их все в обмен на еще один проведенный с ней день. Я приехал в ЛА, встретил Лолу и Эмилио. Друзей лучше желать просто нельзя. И встретил тебя. – Сердце готовилось разорваться на части, но я должен был высказаться. – Именно такой жизнью я должен жить. Прямо здесь, прямо сейчас, с тобой в постели.

Эндрю приподнялся и посмотрел мне в глаза.

– Спэнсер, – прошептал он и, коснувшись ладонями моего лица, поцеловал. Ласково и сладко, без напора. Оторвавшись от меня, он прислонился лбом к моей щеке и улегся рядом.

Я сдвинулся на свою половину кровати. Он остался на месте. Голова его покоилась в сгибе моей шеи, и мы уснули, запутавшись друг в друге.

Я проснулся, когда Эндрю поднялся с кровати.

– М–м–м–м, – проворчал я. – Вернись. – Должно быть, во сне я жался к нему, потому что моему телу из–за его ухода стало холодно.

Он усмехнулся.

– Хоть кто–то из нас обязан пойти на работу, – сказал он, двигая в сторону ванной.

– Я работаю, – сонно возразил я. – Типа.

Послышался звук льющейся воды, и я перекатился на спину. Его постель действительно была самой удобной постелью в мире. Рука сама собой опустилась стиснуть утренний стояк. Единственное, что я знал наверняка: моему телу понравилось соседствовать с Эндрю.

Мое сердце тоже не возражало.

Несмотря на события прошедшего вечера, я не сомневался, что все у нас будет хорошо.

А потом до моего одурманенного сном мозга дошло…

Обнаженный Эндрю находился в соседней комнате, весь такой мокрый и в мыльной пене…

Вскочив с кровати и обратив внимание, что он оставил дверь приоткрытой, я постучал и осторожно вошел.

– Есть возражения против компании?

В его ладони был налит шампунь, но мои глаза сосредоточились на его обстоятельно набухшем члене. Я тяжело сглотнул, а мой член отяжелел от открывшейся взору картины. Он рассмеялся.

– Вообще никаких возражений. Но через двадцать минут я должен уйти. Я уже и так пропустил зал.

Я стянул трусы, выпуская на свободу свою страждущую и уже сочившуюся влагой эрекцию.

– В самом деле?

– Да. Проснулся–то я вовремя, но в моей постели лежал притягательный парнишка и обнимал меня, а его борода прижималась к моему уху.

Я шагнул под душ. Он не отрывал от меня глаз. Его самоконтролю можно было позавидовать. Я провел кончиками пальцев по бороде.

– Она тебе нравится?

– Я ее обожаю, – прошептал он.

Я встал прямо перед ним. Пар заполнял пространство между нами. И тут я припомнил его слова.

– Двадцать минут?

Либо он умел читать мысли, либо что–то в моем тоне выдало меня, потому что на его лице появилась улыбка.

– До выхода из дома. А не двадцать минут в душе.

Я опустился на колени.

– Я не долго.

Он застонал еще до того, как я принял его в рот. Пальцами он вцепился в мои волосы и направлял меня так, как ему нравилось. Никогда бы не подумал, что он любитель траха в рот. Но именно им он и занимался, а спустя всего несколько минут кончил мне в горло. Он вырвался из моего рта и, потянув за волосы, откинул мою голову назад, прижимаясь ко мне губами. Затем поднял меня на ноги и опустился на колени, возвращая должок. Хотелось бы думать, что я продержался дольше, но, честно говоря, сомневаюсь. Меня буквально размазало по плитке, сквозь пар виднелись звездочки, а мысли в голове отсутствовали напрочь.