— Не вздумай играть со мной, — его голос прозвучал неожиданно угрожающе, и Сага поняла, что он вполне может напугать её до мурашек. Однако она решила, что раз уже ей придется довольствоваться его компанией до самого конца путешествия, неплохо бы расставить всё на свои места. Пусть командует где — то в другом месте, а не здесь, где они вляпались в неприятности и находятся в одинаково плохой ситуации.

— Если бы мне вздумалось поиграть, то ты явно стар для того, чтобы быть моей игрушкой, — Сага постаралась держаться так же беззаботно, словно сидела дома, на краю крыши и разглядывала ночные созвездия, — так что не стоит тратить на меня свой командирский тон.

Губы Киана дрогнули, словно он хотел что — то произнести, но вместо этого мужчина снова огляделся.

— Нам надо идти, — он перехватил руку Саги поудобнее, и она запротестовала:

— Абсолютно ни к чему цепляться за меня! Почему бы тебе не отпустить меня? Боишься, что я удеру?

Киан наклонился, приближая к ней своё лицо.

— Если понадобится, я сделаю веревку и привяжу тебя, женщина.

Он слишком много о себе думал. Однако холодный ветер, пронесшийся по ногам Саги, заставил её вздрогнуть. От платья, которое она носила во время своего пребывания в замке Каэр Вэддвида, остались лохмотья, которые плохо защищали тело. Но этот ветер был не просто атмосферным явлением, Сага ощущала его как что — то живое, словно потёршееся о кожу и промчавшееся вперед.

Она без колебаний прибавила шаг и почти побежала, пытаясь идти рядом с Кианом.

— Ты тоже почувствовал это?

Саге становилось жутко. Сложно противостоять тому, чего не видишь, особенно когда холодный ветер вернулся вновь и скользнул по телу так, что сомнений о его живой природе у Саги вовсе не осталось.

Киан хмуро кивнул. Он пугал Сагу своей худощавой, но мощной фигурой, хотя сейчас она была несказанно рада тому, что он находится рядом.

— Есть хоть какие — то мысли о том, как нам выбраться?

Киан сбавил шаг и принялся озираться вокруг. Сага ничего не видела, кроме очередной развилки и высоких стен кустарника.

— Ты спрашиваешь меня? — Несмотря на отвратительный липкий страх, заполнявший Сагу, она не могла не посмотреть на него со всем имеющимся в её распоряжении снисхождением:

— Ты страшно удивишься, узнав, что в мире полно людей, которые не высекают искру щелчком пальцев.

Кажется, он почти удивился.

Внезапно что — то вновь скользнуло вокруг ног Саги, но на этот раз наградило её резкой болью в районе правой лодыжки. Она тихо охнула, когда на пальцах, которыми провела по ноге, заалела свежая кровь.

Вот проклятье.

Казалось, что невидимая тварь перешла в наступление. Она снова скользила вокруг Саги, наградив её в этот раз порезом на локте.

Киан коротко выдохнул, наблюдая, как новая глубокая царапина расцветает на теле девушки. Он заставил себя огромным усилием не схватиться за меч, понимая, что против невидимки ему не выстоять. Кажется, лабиринт имел твердые планы сожрать его спутницу не путём поглощения жизни, так натравив на неё какую — то местную тварь.

Он не стал дожидаться новой атаки и молниеносно подхватил Сагу на руки. Возможно, что это даст какую — то передышку и позволит выиграть несколько секунд.

– Бог мой, — охнула Сага. Она не успела понять, что Киан задумал, когда оказалась на его руках. Секундой позже до неё дошло, что он так пытается защитить её от твари, которая стремилась пустить ей кровь. Через несколько мгновений Киан надменно бросил:

— Если ты не смогла пока ещё ничего придумать, то поразмышляй — куда нам теперь идти.

Прямо перед ними дорога вновь разбегалась на одинаковые тропы. Сага зажмурилась, с отвращением представляя, как по каждой из них бродят невидимые кровожадные создания. Пять новых троп, целых пять.

Киан вздрогнул, и Сага постаралась ослабить хватку, с которой она вцепилась в его шею, боясь, что он её уронит. Однако, совсем не её пальцы вызвали его беспокойство.

Тварь только что разрезала его ногу под коленом.

Если они продолжат стоять на одном месте и не решат — куда им двигаться, их изрежут на лоскуты. Пара кинжально острых взмахов в нужном месте, и кровь вытечет сама из тела. Но тварь явно не торопилась убивать свою добычу, казалось — она сперва хочет позабавиться.

— Туда, — почти крикнула Сага, изо всех сил надеясь, что ей не показалось, будто из одной аллеи повеяло свежим ветром. Таким свежим, чистым и ровным ветром, какой бывает в рассветный период, когда ничто его хрустальное спокойствие ничто не нарушает.

Киан моментально бросился с места вперёд, и Сага подумала, что сейчас он впервые не противоречит ей, не пытается руководить. Очевидно, что он вполне разделял её страх, а угроза их жизням придала их отношениям даже что — то вроде командного духа. Ну, хоть какие — то плюсы.

Сначала казалось, что аллея ничем не отличается от остальных троп лабиринта. Испытывая укол разочарования, Сага закрыла глаза. Она и только она виновата в том, что они попались в смертоносную ловушку, из которой им никак не выбраться. Ей стало почти жалко мужчину, которого она затащила за компанию в этот лабиринт. Вряд ли он заслуживал смерти здесь.

Киан почти бежал, преодолевая фут за футом. Сейчас, с ношей на руках он был уязвим для того, кто бы не преследовал их, прячась под покровом чар. Киан думал только о том, что обязан сделать всё, чтобы девчонка выжила. Она была такой уязвимой, и тепло её рук, сцепившихся вокруг его шеи, заставляло его ускорять шаг.

Они миновали пару поворотов, когда вокруг начались изменения. Живые стены из кустарника стали тускнеть, на ветках было всё меньше и меньше листьев. Казалось, что растения на глазах превращались из вечнозеленых и сильных побегов в засыхающие старые заросли. Камни под ногами Киана прорастали желтоватой травой, редея так, словно половина их рассыпалась со временем. Ожидая новой ловушки, Киан напрягся. Он не мог позволить Саге бежать рядом, боясь, что её поранят. Однако изменившийся вокруг пейзаж тревожил его всё сильнее.

Внезапно аллея резко закончилась обрывом. Осыпающиеся камни и грязь превратили его склон в идеальную подножку — Киан не успел затормозить, когда вся его сила обратилась против него, увлекая вниз.

Всё, что он мог сделать — это закрыть голову девушки и надеяться, что сможет принять удар на себя, когда они рухнут на землю.

Отец часто говорил: «Если бы упрямством можно было бы торговать, моя дочка владела бы миллионом». Папа не представлял, как сейчас она жалела о том, что из всех недостатков владеет именно упрямством. А не умом и хитростью.

Сага парила над изрытым полём, покрытым руинами. Кое — где обгорала трава, и выбоины от разорвавшихся снарядов уродовали землю безобразными черными провалами.

— Эд! — Закричала Сага, надеясь, что он отзовется, что окажется цел и невредим. Нет, не может такого быть. Не смотря на то, что вокруг него война, он должен жить, иначе чего ради она прошла так много — болота Уфферна, замок разврата и отвратительный лабиринт, поглощающий жизнь?

Другая фигура парила на другом конце поля, как раз напротив Саги. Темная ветхая накидка, которая сплошь была покрыта прорехами, закрывала лицо незнакомца. Однако одного взгляда на него было достаточно, чтобы Сага узнала того, кто оставил ей наяву и во сне царапины своими длинными когтями.

Фигура медленно поплыла к ней, и Сага поняла, что ей становится ужасно страшно.

— Он мертв, — прошелестел голос в голове Саги, — мертв, и ветер веет над его костями. Ты опоздала. Теперь остановись и возвращайся обратно, откуда пришла.

— Нет! — Прорыдала Сага, запрещая себе верить отвратительному призраку. С самого начала она была уверена, что он лжет ей преднамеренно, стараясь остановить. Но почему — то незнакомец имел власть над её рассудком, заставляя одним звуком голоса испытывать отчаяние и такую боль, словно в груди проворачивали несколько ножей.