Мы видели, что в течение всего описанного периода 9-я армия в силу разлива реки Донца была лишена возможности принять участие в общей оперативной работе остальных армий фронта. Теперь, когда вода начала спадать, командование фронтом решает привлечь к участию в наступлении и эту армию.

План командюжа от 1 апреля заключался в следующем:

а) Правый фланг 9-й армии и левый 8-й армии должны были образовать нечто вроде ударного кулака (без организационного соединения) и наступать: 16-я и 23-я дивизии 9-й армии - от станицы Гундоровской и Новобожедаровки в направлении правого фланга и тыла Добровольческой армии;

12-я дивизия - с той же задачей, атакуя из станицы Митякинской;

8-я армия направляет прочие свои силы на Луганск.

б) Задачи 13-й армии и группы Махно - без изменения. По этой директиве 9-я армия должна была растянуть свой левый фланг, занимая одной 14-й дивизией левый берег реки Донец от станицы Каменской до устья (свыше 100 км), и две свои дивизии, 16-ю и 23-ю, сосредоточить на правом фланге у Гундоровской и Новобожедаровки для форсирования реки. 9 апреля обе эти дивизии приступили к форсированию реки, но не в тех пунктах, как указывалось директивой фронта, а именно: 16-я дивизия у станицы Каменской, а части 23-й у Бело-Калитвенской. 14-я дивизия не сменила 23-й, как это было ей приказано, а сама переправилась частью сил близ устья Донца. 12-ю дивизию было приказано направить в район Луганска и южнее [97].

Вследствие этого, а также по причинам разновременности нанесения удара этими дивизиями, армия не получила крупного успеха, хотя обладание станицей Репной и станицей Каменской создавало тяжелое для белых положение.

В свою очередь, и 8-я дивизия приступила к выполнению поставленных ей задач, и к 13 апреля ею охватывается район Колпаково - Штировка на линии железной дороги Дебальцево - Первозвановка.

Последние усилия истощенной 13-й армии обозначили и на западном фасе некоторые успехи красного оружия.

Положение для обеих сторон достигло крайней степени напряжения ввиду истощения сил. Но общее состояние красных было гораздо ниже. Слишком тяжелы были предшествующие условия борьбы, слишком много сил было потрачено на операции в Донской области и Донецком бассейне. Дальнейшая борьба без вливливания свежих сил, новых подкреплений была немыслима, а их не было и не ожидалось в ближайшем будущем. И здесь в сильнейшей степени начало сказываться влияние Вешенского восстания уже не только в отношении политико-моральной поддержки белых войск, но как фактор, отвлекающий значительные силы с фронта. Восстание охватывало к началу мая громадный район. Приводимая нами схема 6 дает об этом ясное представление.

К тому же деятельность восставших, силы коих к концу апреля доходили до 30 000 бойцов при 27 пулеметах и 6 орудиях [98], далеко не ограничивается районом, очерченным на схеме. Повстанцы выходили на сообщения армий, грабя обозы, нарушая железнодорожное сообщение и затрудняя управление армиями, главным образом 9-й. Наличие такого крупного и территориально, и по числу бойцов района восстания, служившего магнитом для белых, сказалось и на всем последующем ходе операций фронта.

Вернемся к положению на левом фланге и в центре фронта белых. Из-за разрозненности действий армий фронта и крайне слабой их моральной устойчивости добровольческие войска, вынужденные оставаться в занимаемых районах во что бы то ни стало, проявляют вновь широкую активность и предприимчивость и, умело маневрируя своими конными частями, всюду восстанавливают положение. Но 16-я дивизия 9-й армии сохранила за собой плацдарм у Каменской на правом берегу Донца, что вскоре сыграло довольно значительную роль.

Теперь перед белым командованием вновь ставится все тот же вопрос о дальнейших судьбах операции: куда и где наносить главный удар? Положение, которое заняла 10-я армия красных на Маныче, заставляло белых невольно принимать все меры и переносить всю энергию на борьбу с этой новой опасностью, которая угрожала им в случае дальнейших успехов этой армии. В связи с этим вновь возникал вопрос о направлении главного удара, выбор которого все еще возбуждал сомнения в стане белых. В этом вопросе столкнулись две точки зрения двух ответственных руководителей белого движения - Деникина и Врангеля, причем эти разногласия, вначале на принципиальной почве, скоро, как мы увидим, перешли в чисто личные, неприязненные, а затем и прямо враждебные отношения, под которыми крылась простая борьба за власть.

Генерал Врангель, к тому времени командующий Добровольческой армией, которому был подчинен Май-Маевский, считал единственно правильным и главнейшим направление на Царицын, имея в виду установление связи с Колчаком. Для этого он не останавливается перед оставлением каменноугольного района, в котором, по его мнению, белым все равно не удержаться [99]; всю Добровольческую армию, по мнению Врангеля, следовало перебросить на Царицынское направление и, прикрываясь Доном, вести ею наступление. Приводим следующий документ самого Врангеля