— Некоторые люди никогда в жизни не испытают такую ​​любовь, — говорю я. Это правда, когда говорят, что лучше испытать любовь и потерять её, чем никогда не любить вообще.

— Но если ты вообще никогда не любил, тогда ты и не знаешь, что упускаешь. — Он грустно улыбается.

— Сердце чувствует, что ему чего-то не хватает, — шепчет он. Я не романтичный человек, я никогда не искала любви, но, разговаривая с Ти-Джеем, я в восторге от его веры. Он верит в любовь, в ту, которая разрушает землю, меняет мир, в ту, которая полностью меняет человека или полностью разрушает его. Ради такой любви Ти-Джей рискует разрушить самого себя, и это ужасает меня, и в то же время вдохновляет.

Джордж возвращается в комнату, и Ти-Джей встаёт, чтобы уйти.

— Увидимся, Лилли, — тихо говорит он, когда уходит. Я тут же сажусь рядом с Джорджем.

— Что ты сделал с Ти-Джеем? — обвиняю я его. Он закатывает глаза.

— Ничего. Обычная история. Я сказал, что это временно. А он придал этому значение.

— Ну, ты мог бы быть мягче. Его сердце разбито, Джордж. — Я хмурюсь и смотрю на свои руки. Возможно, я просто чрезмерно чувствительная и проецирую свои эмоции на Джорджа и Ти-Джея. Его рука со спреем для волос замирает на полпути, и он резко поворачивается ко мне.

— Серьёзно, Лилс? Как думаешь, сколько сердец ты разбила за эти годы?

Я пожимаю плечами.

— Немного.

Он фыркает.

— Ну, если ты предпочитаешь думать так... Я тебе расскажу. Почти каждый парень, с которым ты расставалась, был влюблён в тебя.

Я хлопаю глазами.

— Чушь собачья, и ты это знаешь. Это был просто секс. — Он пожимает плечами и начинает накладывать сценический грим.

— Возможно, для тебя, но не для них. Я видел слишком много грустных лиц и разбитых сердец, выходящих из твоей комнаты. — Он усмехается. — Я даже утешил одного из них.

— Что?! Кто?

— Энрике. И да, он играет за обе команды, — он улыбается. Энрике был красивым испанским парнем, с которым я трахалась всё лето, пока он учился здесь.

— Боже мой, мы делили одного парня. — Фу, как это мерзко. — Господи, пожалуйста, скажи мне, что ты не был пассивом, потому что это было бы чертовски странно, если бы мы на самом деле разделили один член, — кричу я. — Он смеётся.

— Джентльмен никогда не скажет. — Он бросает последний взгляд на своё отражение в зеркале, прежде чем покинуть комнату, чтобы переодеться в костюм.

Хитрый ублюдок, как он ловко уклонился от разговора о Ти-Джее.

Лилли так и не позвонила, чтобы назначить встречу. Почему меня это не удивляет? Ну что ж, если так она хочет поиграть, тогда поиграем. Мне удаётся потянуть за несколько ниточек у Симмонса и встреча всё-таки состоится. У меня такое ощущение, что встреча пройдёт не слишком хорошо, но она должна, по меньшей мере, ожидать этого. Она должна знать, что я легко не сдамся.

Мне нужно так много сказать ей, и она выслушает меня. Она не хочет говорить со мной, потому что не хочет смотреть в лицо неприятным фактам. Проще всего сделать из меня ублюдка и ненавидеть меня. Это легко, но я не собираюсь позволять ей это делать. Я готовлюсь к сокрушающему гневу Лилли. Никто не может злиться так, как это делает она.

Когда в понедельник утром я добираюсь до Circus House, меня переполняют дурные предчувствия. Девушка со стойки регистрации приводит меня к большому конференц-залу и оставляет перед дверями. Не знаю, как я буду общаться с Лилли, но я знаю, что в любом случае она подтолкнёт меня к сумасшедшему поведению. Я делаю глубокий вдох, открываю дверь и вхожу внутрь. Лилли сидит за огромным столом для переговоров. Она повёрнута спиной ко мне и смотрит в окно. Её плечи сильно напряжены, ноги изящно скрещены в лодыжках.

— Лилли, — выдыхаю я её имя, как будто это мое спасение. По правде говоря, вполне может быть.

Она вздыхает, прежде чем встать и повернуться ко мне. Её волосы собраны в пучок, несколько свободных прядок, выбившихся из него, обрамляют лицо. Её глаза – тусклая версия их обычного ярко-зелёного цвета, но по-прежнему настолько завораживают, что от них трудно отвести взгляд, как, впрочем, и от остальных частей её тела. На ней тёмно-синее платье, которое, я смутно припоминаю, как-то снимал с неё. В v-образном вырезе виднеется тонкий намек на ложбинку. Рукава длиной в три четверти придают ему скромность, но ничто не может выглядеть скромным на этом теле. Лилли – это грех и соблазн, она только и ждёт, чтобы заманить меня в ад. Изгибы её тела могут соблазнить монаха. Ноги, за которые мужчина продаст свою душу, лишь бы они были обёрнуты вокруг него, и губы, которые просто созданы, чтобы сосать член. Я зажмуриваю глаза и опускаю голову, пытаясь изгнать её из моего видения, как будто это волшебным образом утихомирит монстра, который в настоящее время пытается вырваться из моих штанов. Эта женщина сводит меня с ума, а мой член она повергает в грёбаное безумие. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый бурный оргазм проносятся через моё сознание. Она убивает меня. Я не могу контролировать свою реакцию на неё. Она владеет мной, даже не понимая этого.

Я поднимаю глаза и внимательно смотрю на неё. Все её тело напряжено. Ей некомфортно, её глаза смотрят куда угодно, только не на меня.

— Мистер Эллис, — прохладно говорит она. Я усмехаюсь.

— Ты серьёзно? Мы вернулись к этому? — Смотрю на неё, прищурившись.

— Вы хотели встретиться со мной на моём рабочем месте, — она зло смотрит на меня. — По работе. Поэтому давайте будем сохранять профессионализм. — Я медленно обхожу стол, чтобы стать напротив неё.

— Я бы хотел думать, что мы за профессионализм. Также я однозначно думаю, что мы с тобой «на ты», помня, как я трахал тебя, когда ты лежала на спине и громко стонала. Это вряд ли можно назвать профессионализмом. — Ладно, я признаю, что это был удар ниже пояса, и взгляд, который она бросает в мою сторону, говорит, что она тоже это знает. Однозначно, она сводит меня с ума.

— Если вы здесь не из-за моей профессиональной компетенции, тогда нам больше нечего обсуждать. — Она берёт файлы со стола.

— На самом деле я здесь в профессиональном качестве. — Я знаю, чем лучше всего приманить её к работе. Я собираюсь купить компанию, не потому, что я хочу этого или она мне нужна, но потому что это означает, что она будет вынуждена проводить время со мной. Мне просто нужно, чтобы она помнила о том, что у нас есть.

— Прекрасно, — вздыхает она. — Садись.

Она жестом показывает на ближайшее ко мне кресло. Я сажусь и кладу ногу на ногу.

— Чего ты хочешь? — спрашивает она.

— Ну, это вопрос с подвохом, — я ухмыляюсь. Она вздыхает и закатывает глаза.

— У меня нет времени...

— Я хочу купить компанию. Я слежу за ней какое-то время, — прерываю я её. — Недружественное поглощение более чем вероятно. Старый ублюдок не продаст, даже если корабль тонет быстрее, чем Титаник. — Она суживает глаза и задумчиво наклоняет голову.

— Что за компания?

— «Уайетт Индастриз». Это...

Она качает головой и встает.

— Я знаю, что это за компания. У меня конфликт интересов. Я не могу больше говорить об этом. — Я застываю.

— Что значит, у тебя конфликт интересов?

Она отходит к окну.

— Именно это и значит. — Она не собирается рассказывать мне.

— Ты представляешь Уайетта? Мне кажется, у тебя маловато опыта, чтобы справиться с большими мальчиками, тебе так не кажется, Лилли?

Я наблюдаю за её выражением лица, в ней кипит гнев. Я знаю, что я поймал её в ловушку: крючок, леска, грузило.

— Да пошёл ты. У меня уже есть клиент, который хочет того же, что и ты, и да, он большой мальчик, как и ты. — Она смотрит на меня со злостью. — Не волнуйся, Тео, ты всегда будешь самым большим мальчиком из всех. — Она улыбается, но это больше похоже на гримасу.

Я не могу бороться с усмешкой, появляющейся на моих губах. Я небрежно откидываюсь назад в кресле и складываю руки за головой.