— Именно, — кивнула Робин, делая глоток вина, — Барни был на работе, а няня заболела. Я решила, что моя помощь не повредит, да и Элли замечательный ребенок. С ней никогда не бывает абсолютно никаких проблем.

— И ты до сих пор утверждаешь, что вы просто друзья? Прямо как в прошлый раз, — скептически прищурилась Лили. — Знаю я, во что выливается ваша дружба.

— Не в этот раз, Лили, — отмахнулась Робин, — я не хочу потерять его дружбу. Мне хорошо и так. Я просто хочу быть с ними рядом. У нас был шанс, и мы его упустили.

— Может, так было нужно, чтобы вы оба поняли, что именно вам нужно? — улыбнулась Лили, — в любом случае я ставлю на вас со Стинсоном.

Робин лишь неопределенно пожала плечами, подливая Лили вина.

— Тетя Робин, — Элли бросилась Робин на шею, крепко обнимая ее, — ты пойдешь с нами в парк, да?

— Конечно, — кивнула Робин, выпустив Элли из объятий и поднимаясь с корточек, чтобы обнять Барни.

— Спасибо, что согласилась составить нам компанию. Элли очень не хватает женского внимания, — Барни легко поцеловал в щеку Робин, дольше, чем положено задержав ее в объятиях.

— Я только рада, что я выхожу из дома за чем-то еще, кроме выгула своей оравы собак.

— А можно мне будет прийти и поиграть с собачками? — тут же спросила Элли, схватив за руку Робин и Барни.

— Конечно, — улыбнулась Робин, заметив, что на них смотрит стоящая недалеко старушка и улыбается.

Скорее всего, со стороны они выглядели как счастливая семья, что в выходной день вывела дочку в парк. А ведь именно так все и могло быть. Они могли все преодолеть, со всем справиться и сейчас нянчить их дочурку. Пусть и родила бы ее не Робин. Но столько вариантов предоставляет современная медицина. Робин постаралась откинуть грустные мысли, слушая довольный голосок Элли. Девочка рассказывала о животных из их живого уголка. Особенно ей полюбился кролик.

— Он такой пушистый и мягкий, — заявила Элли, — мы назвали его Пушок.

Робин улыбнулась. Слушать Элли было приятно.

— Вата. Я хочу вату, — девчушка убежала к прилавку, явно собираясь утащить самую большую вату с собой.

А потом было множество аттракционов. Причем игрушку в тире для Элли выиграла именно Робин, а не Барни. На что тот пошутил, что «Щербатски во многом была лучше меня». В любом случае Элли была в восторге, улыбалась, прижимая к себе плюшевого кролика и заявила, что это ее Пушок. А когда они вечером сидели в кафе-мороженое, то Элли уже вовсю зевала, потирая глаза ручками. Хотя на все вопросы Барни, отрицательно качала головой, заявляя, что спать совершенно не хочет. И, конечно же, уснула на коленях Робин в такси.

— Зайдешь? — предложил Барни, держа на руках Элли, которая даже не проснулась, когда он вытащил ее из машины.

Робин лишь согласно кивнула и поднялась в знакомую квартиру вслед за Барни. Смотреть на него, несущего на руках дочь, было невероятно приятно. Робин чувствовала, что несмотря на усталость, здесь и сейчас она абсолютно счастлива. Словно находится там, где действительно должна быть. Рядом с теми, кто ей действительно дорог. Всегда был дорог.

— Устраивайся, — Барни кивнул на диван и скрылся в комнате Элли.

Взгляд Робин упал на фотографии на столике. Она видела их много раз, но каждый раз воспоминания захлестывали ее. Здесь даже было фото с их с Барни свадьбы. Почему-то это особенно радовало Робин. Именно эту фотографию она взяла в руки.

— Прекрасный был день, — подошел Барни и поставил два бокала с вином на столик, — ты была прекрасна. Как и всегда, — улыбнулся он, отставив фото в сторону и глядя в глаза Робин, — я был счастлив. Каждый день рядом с тобой. По-настоящему.

— Барни, — Робин хотела ответить, но он лишь покачал головой, убирая прядь ее волос с лица.

На секунду Робин показалось, что сейчас он ее поцелует, во всяком случае Барни придвинулся ближе, но звук СМС-сообщения разрушил момент.

— Извини, — сказал он, вытаскивая телефон и практически сразу мрачнея.

— Что-то не так?

— Мама Элли хочет приехать, — ответил Барни, — заняться воспитанием дочери.

В комнате повисла тишина. Робин показалось, что только что все ее надежды на будущее рухнули.

Робин уже который день не находила себе места. На работе чаще всего проваливалась в свои мысли, отвечала, только когда ее переспрашивали раза три. Да и в целом была несобранной и рассеянной. Появление Клариссы в их уже, казалось бы, устаканившейся жизни с Барни выбило почву из-под ног. Пять лет Кларисса даже не думала о своей дочери, а теперь поселилась в квартире Барни и играла роль заботливой мамочки. Робин, само собой, в квартиру Барни путь был закрыт.

Лили, конечно, настаивала, что стоит пойти и выдворить Клариссу куда подальше. Желательно вернуть туда, откуда она и приехала. Но сама Робин считала, что Барни в состоянии сам решить, что ему делать, и с кем проводить свободное время. К тому же воссоединение семьи — это то, что может быть нужно Элли.

— И ты собираешься думать обо всех вокруг, кроме себя? — поинтересовалась Лили, вырвав Робин из ее мыслей.

— Лили, так будет лучше для всех, — покачала головой Робин, — они должны во всем разобраться сами.

— То есть ты собираешься отдать Барни первой встречной?

— Она мать Элли.

— Того, кем она была для Барни — это не меняет.

Робин лишь дернула плечом. Спорить с Лили бесполезно. Она никогда не стеснялась говорить то, что думает. Да и бессмысленно отрицать, что доля правды в словах Лили все же есть. Кларисса была для Барни и Элли чужим человеком. И почему-то Робин казалось, что явилась она сейчас не просто так.

Настойчивая трель звонка прервала беспокойный сон Робин. Ей снилось, как смеялась Кларисса, плакала Элли, а Барни пытался успокоить дочь. Робин невольно поежилась, думая, что с такими снами отдохнувшей она себя чувствовать точно не сможет. Трель повторилась, и она накинув халат, поспешила открыть дверь. Конечно, она не ждала ночных визитеров, но отчасти была благодарна тому, кто вырвал ее из кошмара.

На пороге стоял Барни. Галстук развязан, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, пиджак он держал в руке. Обычно одетый с иголочки Стинсон сейчас был совершенно не похож на себя. Он опирался рукой о дверной косяк, а запах алкоголя чувствовался от него за милю. Он был не просто пьян, а чертовски пьян. Робин даже удивилась, как он умудрялся держаться на ногах. Хотя, скорее всего, в этом ему очень помогала стенка — стоило потерять эту точку опоры, он буквально рухнул через порог на Робин.

— Можно мне зайти? — спросил он.

— Ты вроде бы уже, — усмехнулась она, еле удерживая Барни в вертикальном положении.

Робин с трудом смогла довести его до кухни и усадить на стул. Пиджак тут же оказался на полу, а сам Барни положил руки на стол, уложив на них голову. Он явно не торопился объяснять столь поздний визит. Робин настаивать не стала, давая ему собраться с мыслями. Она решила просто приготовить кофе. Во всяком случае хотя бы немного протрезветь Барни пойдет на пользу. Робин уже и не помнила, когда в последний раз видела его в подобном состоянии.

— Прости, что разбудил. Я не знал, куда еще мне пойти, — признался Барни, когда кружка с кофе появилась на столе.

— Пустяки. Может хотя бы поведаешь причину, почему ты в три часа ночи находишься в таком состоянии?

Барни снова замолчал, размешивая сахар в кофе. Робин всегда знала сколько ложек сахара нужно ему положить. Ей вообще казалось, что она знает о Барни все. Все вредные привычки, предпочтения, любимые вещи. Он был таким родным, знакомым, изученным. И с ним было так легко и просто, что Робин не могла понять, как они могли разойтись. Как могли хоть на секунду подумать, что не должны быть вместе? Ей захотелось протянуть руку и коснуться руки Барни. Она интуитивно чувствовала, что необходима ему сейчас. Но она одернула саму себя, ожидая ответа на вопрос.