— Следует, несомненно, — задумчиво кивнул принц, — но не тебе.

Мира неловко передернула плечами.

— И думать забудь! — мигом вызверился Рино. — Темер хоть и не гений, но не настолько же, чтобы откровенничать с женой королевского асессора!

Жрица устало вздохнула и взяла его за руку. Грозный королевский асессор мигом сдулся и умолк.

— Я не Миру имел в виду, — окончательно успокоил его Третий.

— А кого тогда? — наивно поинтересовалась я. — Что-то мне подсказывает, что лиц своего пола господин граф не слишком жалует.

— А леди Джиллиан — лицо отнюдь не его пола, — с убийственной серьезностью просветил нас Его Высочество. — Я склонен считать, что от ри Кавини будет просто в восторге, если принцесса изволит обратить на него внимание. Он ни за что не упустит такой шикарный шанс женить своего младшего братца. Кстати, надо бы принять меры, чтобы Аргер ди Кавини не исчез внезапно, как это до сих пор случалось со всеми недостаточно осмотрительными соперниками.

Я недоверчиво уставилась ему в глаза.

— А саму леди Джиллиан спросить для начала не хочешь?

— Спрошу, разумеется, — мигом кивнул принц, и мне отчего-то показалось, что до моего вопроса он об этом и не думал. — Но я уверен, что леди Джиллиан не пожелает оставаться в стороне. По ней заговор ударил больнее всего. Вряд ли она готова просто переложить это на чужие плечи и забыть.

— Ты же готов, — ляпнула я — и невольно сделала шаг назад.

Еще ни разу не видела, чтобы он вот так темнел лицом.

— О да, — кивнул принц. Его голос звучал как обычно — ровно и спокойно, создавая жутковатый контраст с содержанием речи. — Это не мой пропавший без вести любовник оказался предателем. Не меня обвиняют в неверности и развале союза государственной важности. Не я решился наглотаться отравы и убить собственного ребенка, лишь бы расторгнуть брак. Знаешь, я действительно готов позволить ей своими руками удавить ублюдка, который заварил эту кашу. Потому что будь я на ее месте, это было бы единственным, чего мне бы хотелось.

Он замолчал. Я тоже.

Ей двадцать два. У нее еще вся жизнь впереди.

Только ей самой вряд ли так кажется.

— Я могла бы помочь, — не очень уверенно сказала Мира. — Рискну предположить, что леди Джиллиан не полегчает, даже если она все-таки удавит кого-то. Ни ее фаворита, ни ее ребенка это не вернет. Я попробовала бы провести ритуал Внутреннего Равновесия, только… — она замялась и устало потерла лицо руками, отчего следующий вопрос прозвучал несколько невнятно: — Третий, ты же опять решил, что кругом виноват, да?

Вероятно, чтобы предположить что-либо подобное, нужно хорошо знать принца, потому что лично мне это и в голову не пришло бы. Он всегда выдавал ровно столько эмоций, сколько было необходимо, чтобы слегка отличаться от пластикового манекена. Чувство вины для этого определенно не требовалось.

Но лицо Его Высочества вмиг сделалось таким непроницаемо-невыразительным, а рука так сильно вцепилась в спрятанное под рубашкой кольцо, что я поняла: Мира знает Третьего очень, очень хорошо. А я — ни черта не понимаю в людях.

— Леди Джиллиан выступала против нашего брака, — все тем же ровным голосом сообщил Его Высочество. — Я ее уговорил, хотя время показало, что к ее возражением следовало прислушаться сразу. Чувство долга перед своей страной — не самая подходящая основа для счастливого брака. Я должен был понять это с первого раза.

Мира и Рино смотрели на него с одинаковой смесью жалости, страха и невольного уважения. Я, наверное, тоже, но…

— Ну, отчего же, если бы у одного неизвестного засранца было чуть больше чувства долга перед страной, брак продержался бы гораздо дольше, — заметила я и, не удержавшись, осторожно коснулась его руки, все еще цепляющейся за кольцо. — Только вот чтобы быть счастливым, нужно несколько чаще вспомнинать о том, что ты хочешь, а не исключительно о том, что ты должен. Будь ты хоть тысячу раз принц.

Кажется, это тоже было из области тем, которые не следовало обсуждать.

Взгляд принца метнулся в сторону Миры, переключился на Рино, вернулся на мою макушку, потом сфокусировался на светильнике у меня за спиной — и почему-то снова у меня на макушке.

Жрица молчала. А асессор ни с того ни с сего состряпал изумительно постную физиономию, невыразительности которой обзавидовался бы и сам Третий.

— «Кэнвилл» значит «свеча»? — не в тему спросил Его Высочество. Его рука наконец отпустила воротник — но исключительно затем, чтобы ловко сцапать за запястье меня.

— Да, — внутренне подобравшись, созналась я. — Знаешь, Джиллиан ты все-таки…

Но перевести тему все равно не успела.

— Чья это фамилия, Кейли? — поинтересовался принц.

Судя по тому, как хищно прищурился Рино, его этот вопрос тоже занимал. А вот Мира — кажется, я ее люблю — молча потянула мужа на выход. Но он, как и следовало ожидать, уперся и не сдвинулся с места.

Я устало поморщилась.

В общем-то, все давно позади. Никакой великой тайны в этом нет — а если бы и была, при должном желании Рино все равно докопался бы.

— Моего мужа, — созналась я — и тут же пискнула от боли, рывком высвобождая пережатое лично Его Высочеством запястье. — Что?!

— И где твой муж сейчас? — уточнил принц таким спокойным тоном, что я поняла: воротнику снова угрожает опасность.

К счастью, на этот вопрос я могла дать предельно честный ответ, который Третьего устроил бы целиком и полностью.

— Канаиль, Северный проезд, строение семь, третий этаж, — оттарабанила я.

— Э-э… откуда такая точность? — несколько растерялся Рино.

— А куда он денется с полки тюремного крематория? — невозмутимо поинтересовалась я.

Цинизм вопроса заставил, наконец, заткнуться обоих Ариэни. Я не сомневалась, что подробности они выведают и сами, а про нижнюю границу брачного возраста и наказание за подделку документов на Иринеи и так знают лучше меня. А что заставило счастливого новобрачного, окрутившего несовершеннолетнюю дуреху, повеситься на казенной простыне прямо в тюремной камере, едва услышав приговор, — наверное, никого уже и не волнует.

Зато можно было не переживать, что кому-то снова хватит бестактности интересоваться, как я узнала, за каким зельем приходила к ведьме восемнадцатая фрейлина Ее Высочества.

— А теперь, если только вдруг не окажется, что кто-то знает, как сделать ситуацию еще более неловкой, — мрачно проговорила я, — может, все-таки вернемся к делу?

— Я поговорю с Джиллиан, — тихо кивнула Мира и выскользнула за дверь. Рино молча последовал за ней — отчитываться, равно как и извиняться, он не собирался, но явно чувствовал себя чем-то средним между бестактным козлом и полным идиотом.

Не то чтобы мне от этого было легче.

— Наверное, будет лучше, если вы с Мирой вернетесь к исполнению обязанностей компаньонок принцессы, — поколебавшись, заявил Третий и машинально поправил растерзанный воротничок.

— Как скажешь, — кивнула я и высунулась в коридор.

За дверью, помимо телохранителей принца, дежурил бледный и несколько напряженный Дилан Лейн. Опасения за родную головушку значились у него на лбу крупным шрифтом, и он старался держаться так, чтобы его не было видно из комнаты, но мне вроде бы обрадовался вполне искренне.

— О! — заулыбался было телохранитель. — Госпожа… госпожа… — он снова нахмурился, будто силясь что-то вспомнить.

У меня создалось устойчивое впечатление, что мои ноги приросли к полу.

— Госпожа останется, — сообщил Третий, высунувшись следом за мной. — Ты можешь быть свободен.

Снова побледневший телохранитель согнулся в почтительнейшем поклоне. Его Высочество втянул меня обратно в комнату и захлопнул дверь перед его макушкой.

— Это ведь еще ничего не значит, — пролепетала я.

— Конечно, — легко согласился принц и прижал меня к себе.