…Передо мной и раньше стояли на коленях. На спор. Секунд пять.

…А у него, оказывается, глаза зеленые, как у папы. В спальне мне всегда казалось, что черные, и я думала, что ребенку достанутся такие же.

…И руки теплые. А мои — заледенели.

Вихрь несвязных мыслей и эмоций вышел бурным, но коротким. За более продолжительные эмоциональные реакции в экстренных ситуациях можно было и звания космодиспетчера лишиться.

— Нет, — словно со стороны услышала я свой голос — внезапно севший и дрожащий — и нервно сглотнула. — Сожалею, Ваше Высочество, но я не смею. Вы — третий наследник престола, и ваш брак должен быть одобрен высочайшими лицами Ирейи, поскольку он имеет колоссальную важность для династии и страны.

Он должен был отступить и знал это не хуже меня. Но, кажется, его благоразумие осталось где-то под кафедрой.

— Да, ты права, — медленно кивнул он, упрямо сжав губы. — Брак наследника должен быть одобрен королем. — Он отпустил мою руку и, не отрывая от меня какого-то нетрезвого и отчаянного взгляда, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Где-то рядом экзальтированно ахнула дама. Кажется, та самая, подвинутая. А следом — я сама.

Его Высочество вытащил из-под рубашки кольцо на цепочке. Тот самый простенький серебряный ободок, с которым принц не расставался.

— Я заключал два брака по воле Его Величества, и оба они распались, хотя и принесли немалую выгоду моей стране. Но ни один из них не сделал меня счастливым. Я долго трудился для блага Ирейи, и мне хотелось бы верить, что она простит мне мой следующий шаг, — ровным голосом проговорил Третий. — Я, лорд Дориан Риндвист ди Ариэни, законный сын Его Величества Риндвиста Крайта ри Ариэни, короля Ирейи, первого этого имени, и Ее Величества Фрины Карит ри Ариэни, королевы Ирейи, будучи в здравом уме и твердой памяти, отказываюсь от права наследования трона моего отца.

Кажется, у меня на лице ясно обозначились все сомнения насчет здравого ума и твердой памяти, но принц все равно протянул мне серебряное колечко.

— Я не могу дать нашему ребенку имя моего отца, — честно сказал он. — Но, по крайней мере, могу дать свое. Прошу тебя, не отказывайся.

Кажется, если бы я рискнула, все женское население Альянса в возрасте от пяти до пятисот возжелало бы порвать меня на кусочки!

…А кольцо неожиданно пришлось впору.

На пути излишне заинтересованных журналистов как по волшебству возникали внушительные господа в форме (а то и королевский асессор собственной персоной), а жилая часть посольства была закрыта для посторонних, но в покои принца мы все равно отправились кружным путем через два потайных хода и достопамятную кладовку. Я все еще пребывала в легком ступоре и ужасно жалела, что не видела маминого лица, когда Третий изволил исполнить свой финт ушами. На конструктивные мысли я настроилась только наткнувшись в гостиной на двух насупленных агентов спецкорпуса — зато внезапно вышло.

— Ваше Высочество, — дисциплинированно поклонились они, повернулись ко мне — и намертво зависли.

— Гейл, Таррет, — весело улыбнулась я, отнюдь не горя желанием облегчать им жизнь. — Какими судьбами?

— Его Высочество поручил нам организацию вашей охраны, госпожа, — бодро выкрутился пилот. — Мы бы хотели уточнить некоторые детали, если позволите.

Гейл продолжал сосредоточенно хмуриться, изучая мою макушку с чисто армейским тупым упорством в стиле «копать отсюда и до понедельника». Многие солдаты, отдавая свой долг Родине, возлагали на ее алтарь благополучную семейную жизнь, годы юности, а то и вовсе жизни; в общем-то, следователь еще легко отделался, оставив там исключительно гибкость мышления. Я одарила его еще одной улыбкой, мгновенно примерзшей к лицу.

Гибкость мышления, мать ее!

Помимо не слишком приятных воспоминаний, вызванных агентами спецкорпуса, в голову робко постучалась логика. Я внезапно осознала, что мне необходимо срочно переговорить с леди Джиллиан — но есть некоторая опасность, что Ее Высочество мне голову откусит.

— Я взял на себя смелость привлечь к вопросам охраны иринейский спецкорпус, поскольку Орден Королевы подконтролен Его Величеству, — встрял принц, по-своему истолковав мое остолбенение. — Мне хотелось бы быть уверенным, что никто не сумеет отдать твоей охране приказ, который окажется приоритетнее моего.

— Понятно, — легко кивнула я и нырнула в свободное кресло. — Какие именно детали? — поднимать вопрос о леди Джиллиан в присутствии Третьего определенно не стоило. Его Высочество, конечно, ни за что не даст мне повода волноваться лишний раз, но это означает лишь, что о его ответных действиях я узнаю с изрядным опозданием — если узнаю вообще.

В покоях принцессы, несмотря на поздний час, царила тщательно спланированная суматоха. Ее Высочество больше ничто не держало в посольстве Ирейи, и она могла вернуться в герцогский дворец, к родителям и младшей сестре, но сборы грозили затянуться. Меня в ее гостиной не ждали, все еще озадаченного моим не запоминающимся именем Гейла — тоже, но компания «почтенной сестры» с удивительной легкостью открыла все двери.

Подбить почтенную сестру на очередную авантюру среди ночи, пока ее дражайший муж занят проверкой звездолета на Павеллу, оказалось до смешного плевым делом. Жрица Равновесия никак не могла мне отказать, если речь шла о душевной гармонии двух людей сразу, а Его Высочество, по счастью, решил составить компанию сводному брату, и вломиться к принцессе удалось без проблем.

— Леди Джиллиан, — ласково заулыбалась Мира с порога. — Я очень рада, что вы позволили нам присоединиться. Я подумала, что вам может потребоваться наша помощь.

Принцесса отвлеклась от трех фрейлин, зачем-то притащивших по платью, и с оскорбленной усмешкой отозвалась:

— Благодарю, сестра Мира, я вполне способна сама справиться с ситуацией. В конце концов, все разрешилось именно так, как я рассчитывала, а уж госпожа Гирджилл была совершенно неподражаема. Я уверена, в посольстве найдутся люди, нуждающиеся в ваших услугах гораздо больше, чем я.

Похоже, Джиллиан решила, что ее собираются в добровольно-принудительном порядке затолкать на пентаграмму Равновесия, и поспешила откреститься от предложенного блага. Но Мира проигнорировала вежливый посыл с истинно жреческим дружелюбным спокойствием, а там уже и я справилась с собой в достаточной мере, чтобы захлопнуть дверь перед носом Гейла и шагнуть вперед.

— Леди Джиллиан, мы здесь не ради интересов Храма, — начала я.

Невинная фраза вызвала приступ веселья: весьма бурного у принцессы и сдержанного, на секунду запоздавшего — у фрейлин.

— О, госпожа, поверьте: сестра Мира везде и всюду появляется ради интересов Храма, — бесцеремонно сообщила принцесса.

Жрица умиротворенно улыбнулась, и не думая что-либо отрицать. А вот гримаска Ее Высочества выглядела напряженной, и я внезапно осознала: Джиллиан вовсе не собиралась ни демонстративно оскорбляться, ни обвинять Миру в излишней меркантильности. Просто принцесса была настолько выбита из колеи, что сквозь ее привычную маску высокородной язвочки начала просвечивать испуганная, незаслуженно обиженная девочка, которая она на самом деле и являлась.

Ей всего двадцать два.

Вряд ли она сумеет провернуть тот же номер, что и Третий, но кто я такая, чтобы отказывать ей в малейшем шансе?

— Хорошо, я здесь не ради интересов Храма, — терпеливо сообщила я. — И не в интересах вашего бывшего мужа, если уж на то пошло.

Вот тут ее проняло. Поразительно, сколь многим человека можно заинтересовать, если предложить сделать что-то назло!

— Оставьте нас, — велела принцесса.

Фрейлин как ветром сдуло. Ее Высочество выждала некоторое время и звучно хлопнула в ладоши.

— Вы тоже, леди Анделл, — сказала она.

Виконтесса выскользнула откуда-то из внутренних помещений, коротко присела в реверансе и молча скрылась за дверью. Там немедленно зашушукались, но командный голос леди Анделл легко перекрыл все остальные, и следом раздался удаляющийся стук каблучков.