– Ну уж нет! Ничего не ладно. Почему я должна уступить какой-то дряни, которая не смотрит за своим мужиком? Я уведу его, вот увидишь. Заставлю развестись и жениться на мне!

– Погоди, Натали, ты что? Совсем с ума сошла? Ты посмотри на себя – молодая, красивая, обеспеченная, скоро окончишь университет, у тебя будет престижная работа. На черта тебе чужой муж? Может, у него и дети есть?

– Н-не знаю, – продолжала рыдать Натали, одновременно вытирая руками слезы и размазывая по щекам тушь, пудру и помаду. – И знать не желаю! Плевать мне на них и на его гадину. Я хочу его, хочу его, хочу его!

Разговор продолжался в таком ключе еще около часа, пока Натали в конце концов немного не успокоилась. И лишь тогда она вспомнила об Изабелле и о том, что собиралась поведать ей.

– Мужики все скоты, все! – заявила она, подливая вина себе и подруге. – Думаешь, Гордон один такой? Черта лысого! Твой драгоценный Эдди тоже не прочь, так и знай!

– Откуда ты знаешь? – ровным тоном спросила Изабелла.

Она почему-то ожидала услышать именно это. Дурное предчувствие не оставляло ее с той самой минуты, когда Натали Стокер пригласила ее якобы в гости, а на самом деле для разговора.

– Откуда? Да на собственном опыте убедилась, вот откуда.

– Что это значит – на собственном опыте? – опешила Изабелла.

– Да ровно то и значит. Я на днях по магазинам моталась, устала как собака, ну и заглянула в «Метро-бар» передохнуть и выпить пива. Так твой драгоценный Эдди был там и, как только увидел меня, сразу подсел и начал заигрывать. Я, конечно, тотчас дала ему понять, что думаю о его приставаниях, но он даже руки начал распускать. Ты уж извини, но мне даже пришлось ему по роже дать. Вот так-то, дорогая моя Морган. Извини, но я в этом не виновата. Надеюсь, ты понимаешь, что я рассказала тебе не из желания причинить боль. Но, во-первых, я считаю, что ты должна знать, а во-вторых, что бы ты подумала, если бы услышала от других? От кого-то, кроме меня, твоей лучшей подруги? Ведь я всегда заботилась о тебе, как о сестре. Ты знаешь об этом, верно, Морган?

Изабелла безмолвно кивнула, не слушая, вернее не слыша, последних слов Стокер. Перед ее глазами стояла четкая картина – полутемный зал «Метро-бара», Натали, утомленная шопингом, но все такая же яркая, самобытная, привлекательная, Эдди за соседним столиком с неизменной бутылкой «Хольстена». Должно быть, это случилось в тот день, когда она готовилась к экзамену и не могла встретиться с ним. Ему скучно, его рассеянный взгляд бродит по сторонам и вдруг приземляется на Натали. Естественно, совершенно естественно. И какой контраст между ней самой и ее подругой! Если поставить их рядом, кого мужчина выберет? Да конечно же Натали. Значит, и Эдди туда же…

Ну что ж, так оно даже лучше. Ведь у нее уже начинали закрадываться мысли о том, что Эдди Грегсон – спокойный, уравновешенный, глубоко порядочный молодой человек – может оказаться им, ее избранником. Как видно, она ошиблась. Слава богу, это выяснилось раньше, а не позже. А ведь ей казалось, что Эдди так хорошо относится к ней. Даже больше чем хорошо, серьезно. С намерениями.

Ошибка, ошибка. Еще одна ошибка. И другая, которую она могла бы совершить, если бы Натали Стокер вовремя не пришла ей на помощь… Как и в прошлый раз.

– Спасибо, дорогая, – тихо проговорила Изабелла. – Ты настоящий друг.

Они поцеловались, выпили еще по полбокала за вечную дружбу и расстались. Натали отправилась наверх, в свою спальню, строить планы, как развести Гордона и женить его на себе, а Изабелла побрела пешком к своей квартире, которую по-прежнему делила с Джил и еще одной студенткой с их же курса, сменившей Натали после ее кратковременного замужества, – тихоней Мэгги.

Несмотря на поздний час, окно в спальне Джил еще светилось, и Изабелла поскреблась ногтями в ее дверь.

– Джил, можно к тебе на минутку? Ты одна? – полушепотом спросила она.

– Заходи-заходи, – радушно пригласила соседка. – Как вечер провела?

– Ой, Джил, даже не знаю, как сказать, – со вздохом призналась Изабелла.

– Скажи как есть.

– С одной стороны, великолепно. Ты же знаешь, малыш Бобби очаровательный мальчуган. С ним мне всегда хорошо. Если бы у меня был свой такой… – Еще один тяжкий вздох.

– Можно, я спрошу у тебя одну вещь?

– Попробуй.

– Ты жалеешь, что у тебя тогда ничего не было? Ну… с Ронни, я имею в виду, – чуть поколебавшись, задала Джил давно терзавший ее вопрос.

– Да, – моментально, ни на секунду не задумавшись, ответила Изабелла. Помолчала. – Н-нет, пожалуй все же нет. Не думаю, что я создана для того, чтобы быть матерью-одиночкой. Едва ли я справилась бы с тем, с чем приходится справляться Натали.

Джил даже руками всплеснула.

– Господи, ну что за чушь ты несешь, Изабелла? Да с чем она таким справляется? Живет за папенькин счет, ни на мгновение не задумываясь о деньгах, имеет няньку, ты вечно помогаешь, причем совершенно безвозмездно, когда ей приходит охота еще и вечером погулять. Так что же у нее за трудности такие, по твоему мнению, а, Изабелла Морган? Скажи-ка мне. Ну скажи.

Изабелла пожала плечами, подумала.

– Растить ребенка, когда рядом нет его отца, лично мне представляется уже достаточной трудностью. Стоит ли к этому добавлять что-то еще? Слава богу, что отец Натали решил для нее финансовую проблему.

– Ну ладно-ладно, – не желая спорить, сказала Джил. – Я рада, что ты не жалеешь. Жалеть о том, чего нельзя вернуть, – дело пустое и неблагодарное. И ты права, мальчуган настоящий клад. С ним всегда легко и приятно. Я никогда не отказываюсь, когда Натали просит меня посидеть с ним. Хотя в отличие от тебя не стесняюсь брать за это деньги.

– Ну, это твое дело, – легко отмахнулась Изабелла. – А я не могу. Он мне почти как родной.

– Тебе виднее, подружка. Но я так поняла, что кроме удовольствия побыть с малышом есть и нечто не очень приятное. Верно?

– Увы. Даже, скажу откровенно, совсем неприятное. Эдди… В общем, у меня с Эдди покончено.

– Господи! – воскликнула изумленная Джил. – Что ты несешь, Изабелла?! С какой это стати? Да он только что на руках тебя не носит, а ты…

– Ага, на руках носит, лелеет, а сам в свободное время к другим пристает! – горячо, со слезами в голосе выкрикнула Изабелла и наконец-то разрыдалась – громко, горько, обиженно, жалобно.

Джил вскочила, обняла ее и принялась утешать. А когда та замолкла, удивленно спросила:

– С чего это ты взяла, а, девочка? Эдди не способен на такое предательство. Точно тебе говорю. Я немного встречалась с одним из его дружков – знаешь, с Фредом, – так тот как-то упомянул, что бедняга Эдди предмет их постоянных шуток и насмешек. Из-за тебя. Они даже прозвали его – Эдди Однолюб.

– Что ж, а вот теперь он устал от своего однолюбства, – устало сообщила ей Изабелла. – Собственно говоря, я его не очень-то и виню. Мы уже довольно давно встречаемся, а еще ни разу не… не… – Она смутилась, покраснела и замолчала.

– Не спали? – услужливо подсказала Джил. – Тем больше ему чести. По крайней мере, на мой взгляд. Парень серьезно к тебе относится, Белла. Это надо ценить, а не кидаться в крайности и кричать «все кончено» по любому дурацкому поводу.

– Это не дурацкий повод! Как ты не понимаешь, Джил?! Уж если есть сомнения, а тут даже не сомнения, а уверенность появилась, разве я смогу спокойно продолжать общаться с ним, в то же время думая каждую минуту, не сегодня ли меня снова бросят? К черту! К дьяволу! Не желаю! Слышишь? Не желаю! С меня довольно! Я буду ждать того, кому нужна я, и только я, без всяких допущений и поблажек! Я не желаю провести жизнь, с трепетом ожидая каждого прихода подружек или знакомых в мой дом и нервничая по поводу того, как-то мой муж на них взглянет? Не западет ли на одну из них? Все! И довольно на эту тему.

Джил внимательно выслушала ее гневную тираду и совершенно спокойно сказала:

– Тебе виднее, Изабелла. Это твоя жизнь. Я больше не заикнусь про это. Позволь только один последний вопрос. Один. И я умолкаю.