- Он злился, - Марикетта садится на пол рядом с диваном, обхватывает колени и откидывает голову на сидение.- Ругался с целителем. Меня отправили к нему, как имеющую личный контакт. Поговорить, успокоить, образумить...

Да-да-да, обычная практика,по которой Деметрий и стал моим наблюдателем. Неформальное общение - то, что может серьезно облегчить любую службу. Возможны определенные накладки, но пользы от таких союзов, как показывает опыт, намного больше, чем мелкого вреда.

- Я рассказала все, что знала о тебе. Думала, всю палату разнесет. Постепенно вроде бы успокоился. Через шесть недель его допустили к тренировкам, а там выяснилось, что его склонность к Свету пропала.

Закрываю глаза. Вот оно. Недостающий кусочек головоломки. Вот почему он не прошел посвящение и меня не отозвали. Совет оказался в тупике. Противовес Ивару, надежда на который вдруг вернулась, снова исчез, единственным шансом осталось только его убийство, а еще через несколько недель я перестала выходить на связь. И даже находясь в самом выгодном положении, стала совершенно недоступна. Странно, что князя не пытались убить. Или все же?.. Беременность проходила тяжело, и я не всегда замечала происходящее вокруг. Муж злился, порой весьма серьезно. Срывался. Возможно, его действительно пытались устранить другим способом - пока времени после посвящения прошло немного, шансы еще есть - но не смогли...

- Он стал пустым... Совсем пустым, - голос Марьки тихий и задумчивый.- Как будто все потерял. Ты пропала. Я боялась. За тебя, за него... И ничего не могла сделать. Совсем. Я тогда поняла, что самое страшное - это бессилие. Когда все понимаешь, знаешь, но ничем не можешь помочь... И страшно. Очень страшно. Я хотела его успокоить. Просто, чтобы ему стало легче, а получилось...

Я не спрашиваю. Все понятно без подробностей и объяснений. Не только любовь и страсть толкают мужчин и женщин друг к другу. Ненависть и отчаяние - тоже хорошие стимулы. Злость? На мужчину, которого я считала мертвым, и подругу, которую бросила? Нет, мне не на что злиться. Когда вокруг все плохо, и ты тонешь в бессилии и черноте, легко думать, что другим намного проще, но ведь у каждого свои испытания. И им обоим пришлось нелегко. Нет, это не оправдание. Просто мне, переступившей через мораль, очень трудно судить кого-то еще.

- Я думала, что это только на один раз, а оказалось...- она прерывается и сглатывает. - Прости меня, Афи. Я только хотела помочь и... Прости. Я знала, что все не по-настоящему. И только потому, что тебя нет рядом, но подумала, что...

- Что имеешь право на маленький кусочек счастья, - заканчиваю сама. Ни злости, ни ревности. Только понимание. Мне ли ее осуждать? Окажись я перед таким выбором, устояла бы? Смогла бы отказаться от призрачного шанса прикоснуться к недостижимому желанию? Не знаю. Но, так или иначе, она уже давно заплатила за свою ошибку. Чувство вины у светлых развито слишком сильно. Жить с таким грузом на совести - неудивительно, что в ее голосе порой проскальзывала фальшь.

- Ты меня ненавидишь?

- Нет.

- Почему? Ты ведь его любила, а я...

- Да. А потом он умер...

Эта рана давно отболела. Какими бы яркими не были мои чувства тогда, сейчас от них не осталось даже памяти. Все вытеснили годы замужества. Возможно, так даже лучше, не будет лишних обид. Ведь мне действительно все равно, что происходило между ними тогда. Какая разница?

- Он пытался убить Ивара.

Короткая фраза заставляет вздрогнуть и резко повернуться к Марьке, которая тоже смотрит на меня.

- Через год после возвращения. Он вернулся на службу, постепенно снова стал работать в поле. Виттор отправил его в Гленж на задание, а забрал оттуда уже Илей. Едва живого. Он бредил и все время повторял твое имя, я ассистировала во время лечения. После этого все и закончилось. Я поняла, что никогда не смогу быть с ним... Даже как замена.

Ей все еще горько от воспоминаний. Я вижу, чувствую, понимаю. Но в ушах стоит фраза: «Он пытался убить Ивара». Для обычного мага связаться с принявшим Абсолют равносильно самоубийству. А он пошел на это... Зачем? Как? И почему вообще выжил? Что же здесь происходило без меня?

Прикрываю глаза и медленно выдыхаю. Почему-то именно данный поступок вызывает целую бурю эмоций. Я не понимаю. Просто не могу понять и принять. Олеж никогда не действовал необдуманно. Его опыт наоборот заставлял уделять внимание любым мелочам, не лезть на рожон. А здесь... полная противоположность, которая ему не свойственна. И, пожалуй, больше всего меня пугает и раздражает именно отсутствие объяснения. Ведь так я не смогу понять, чего ждать от него дальше.

ПоведениеМарикетты, Деметрия, Виттора и прочих магов укладывается в рамки моих знаний и воспоминаний. Ничего кардинально нового, лишь мелкие закономерные изменения, которые вполне накладываются на общую картину. Но Олеж... Если я не пойму его мотивов - вся система поведения может рухнуть, и тогда рядом со мной окажется неизвестный фактор, который невозможно просчитать. Подобная роскошь сейчас непозволительна. Мне нужно четко знать, на кого я могу рассчитывать, а кого стоит опасаться. Только так можно выжить и приспособиться. Особенно без магии.

- Афи, - мое хмурое молчание заставляет подругу волноваться, она поднимает голову с сидения и садится ровнее, с тревогой разглядывая меня. Отвечаю ей прямым взглядом, который теперь она выдерживает. Признание облегчает душу, и теперь волшебница действительно стала такой, какой я ее помню. Немного жестче, немного осторожнее, но такой же... Ядаже могу ей доверять. В определенной мере.

- У меня есть сын, - говорю глухо, и слова звучат странно и непривычно. Конечно, все заинтересованные лица давно знают, что у Ивара Шеруда имеется наследник, но я сама еще ни разу никому не говорила о нем. - Анджей. Ему два с половиной года. Скоро Совет будет решать его судьбу. Брасияну хотят дать решающее слово.

На ее лице мелькают эмоции: растерянность, сочувствие, непонимание и снова сочувствие.

- Афи...

Как-то так получается, что в следующий момент мы уже сидим на диване в обнимку, и моя голова у нее на плече. И, как прошлой ночью, я чувствую себя непривычно и странно. Знакомое тепло обволакивает. Отогревает. Вытягивает что-то изнутри. Что-то, о чем я забыла...

- Прости меня, пожалуйста. На тебя столько свалилось, а тут еще я со своими откровениями. Но молчать...

- Все хорошо, - у нее всегда много слов, а хочется тишины. Только так я еще могу сохранять отстраненность. Цепляться за собственный самоконтроль и не давать эмоциям взять верх. Доверие не строится за один миг. Как бы ни хотелось, придется делать все медленно и постепенно. Проверяя каждый сделанный шаг и обдумывая новый. Мне нельзя ошибиться. Слишком многое стоит на кону...

Минуты проходят медленно, скрашиваемые шелестом дождя и дыханием Марьки. Ложиться спать не хочется. За гранью снов меня снова встретит дорогой супруг, а видеть его так часто я не готова. Говорить о себе не могу, и остается только спрашивать:

- Как у вас с Деметрием?

Она как-то неуверенно пожимает плечами и вздыхает.

- После Олежа у меня никого не было. Не хотелось. Да и... Ничего не хотелось. Коттедж мы делили с Розой. Ты ее помнишь? С нашего курса, только она доучилась вместе с вами.

Да, помню. Роза - вторая вместе со мной волшебница, закончившая обучение. Довольно перспективная, умная и сильная. Специализировалась на метательном оружии и вообще по прикрытию.

- Что с ней случилось?

- Погибла. Они с Деметрием работали в паре. Он больше как дипломат, а она - чистый боевик. Три месяца назад они попали в капкан темных. Паутинка. Дем отделался рукой, а Роза оказалась в самом центре...

Паутинка - одно из темных проклятий, любимое ведьмами. Тонкие чары, выплетаемые по кругу.Заготовку можно сделать где угодно, а затем оставить в строго определенном месте. Дальше паутинка разрастется сама. И будет ждать жертву. Ту, которую ей заложат. Мага или человека. Иногда бывают и личные паутинки. На конкретного мага или волшебницу. Самое противное в чарах то, что их крайне сложно обнаружить, а уничтожить еще труднее. Плюс же в том, что сделать ее могут только истинные темные ведьмы. А таких немного... Деметрию с Розой очень сильно не повезло.