Отлично. Она улыбалась. В конце концов, он все-таки не испортил ей эту изумительную ночь. Никаких больше вопросов… пока. Но он спросит об этом потом.

Этот подонок сделал с ней что-то ужасное. Какую-то чудовищную гадость. Может, насилие? Дамиан весь похолодел. Неужели он не был наказан? Неужели не заплатил за то, что сделал? Он найдет этого выродка и сам с ним разделается…

– Дамиан? – Айви коснулась ладонью его щеки. – То, что было этой ночью, это было… было так чудесно…

Как он любил слушать нежный звук ее голоса. Чувствовать в своих объятиях мягкое тепло ее тела.

– Для меня тоже, – сказал он хрипло. – Я никогда – я имею в виду тебя и меня… – он откашлялся – То, что случилось между нами… было совершенно особенным. Я никогда ничего подобного еще не испытывал.

Она подняла к нему свое посветлевшее лицо.

– Я очень рада, потому… – Она коснулась кончиком языка своих губ. – Потому, что это было… это было первый раз, когда я…

Ее лицо пылало. Просто удивительно, что эта красивая, привыкшая к всеобщему вниманию женщина краснеет, говоря об оргазме.

– Когда ты испытала первый оргазм? – подсказал он. – Конечно, какая-то моя часть сожалеет, что ты была лишена этого раньше, зато другая, должен признать… Что?

– Я говорю не об этом, – сказала она так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее слова. – Я говорю о… – Она запнулась. – Ты был прав, – сказала она, и ее слова полетели, наталкиваясь друг на друга. – Кое-что случилось со мной очень-очень давно. И поэтому у меня никогда не было любовника, пока…

Поток слов оборвался. Она хотела отвернуться, но Дамиан удержал ее голову, поцеловал в губы и сказал, что она удостоила его огромной чести быть ее первым любовником.

И, нежно повернув ее на спину, добавил:

– Первым и единственным на всю нашу оставшуюся жизнь.

Следующим утром они отправились в Афины. Дамиан настоял, чтобы Айви сходила к гинекологу. Осмотрев ее и взглянув на записи, которые Дамиан каким-то чудесным образом добыл из нью-йоркского Центра гинекологии, доктор улыбнулся и сказал:

– С ребенком все в порядке.

– А все ли хорошо с будущей мамой? – спросил Дамиан.

– Да. Без сомнения, – сказал доктор.

– Я заметил за ней кое-что, и меня беспокоит…

Доктор и Айви посмотрели на него.

– Что вы такое заметили? – спросили они в унисон.

– Моя Айви не ест столько, сколько ей следовало бы.

Моя Айви? Эти слова проникли прямо в ее сердце. Она дотронулась до его руки.

– У меня отменный аппетит.

– Да, но тебе нужно есть за двоих.

– Вес мисс Мэдисон точно соответствует норме.

Дамиан не выглядел уж очень удовлетворенным этим ответом. Но у него были и другие вопросы:

– А как насчет упражнений? Я гулял с ней вчера… Стоит ли мне разрешать…

– У мисс Мэдисон отличное здоровье. И, – мягко добавил доктор, – вряд ли она первая женщина, которая вынашивает ребенка.

– Я знаю, – не смутился Дамиан, – но дело в том, что я – мужчина, у которого он первый. – Доктор улыбнулся, но не Айви. – Я имею в виду…

– Вы имеете в виду, что это ваш первый ребенок, – сказал доктор. – Конечно, я понимаю вас. Но я обещаю, что все будет в порядке…

Когда они вышли на улицу, Айви повернулась к Дамиану.

– Я знаю, почему ты так беспокоишься. Ты ведь однажды уже потерял ребенка.

– Я думал, что потерял его. Но это была ложь.

– Да. – Она опустила глаза. – Ложь. Но вера во что-либо может иметь не менее серьезные последствия, чем реальное событие.

Ему так хотелось обнять ее и поцеловать, но они стояли на оживленной улице, и все, что он мог себе позволить, это взять ее ладонь и прижать к своим губам.

– Я беспокоюсь о тебе, – сказал он. – Если что-нибудь случится с тобой… – Он глубоко вздохнул. – Айви. Ты…

Моя любовь.

Слова уже были готовы сорваться с его языка, но… это же просто смешно! Он едва был знаком с этой женщиной. И сколько вопросов так и остались без ответов…

Кроме того, не может же мужчина влюбиться за… сколько? За неделю? Нет никакого смысла быть таким импульсивным. Делать шаги, о которых впоследствии, возможно, придется пожалеть.

– Ты очень много для меня значишь, – сказал он и прижал ее пальцы к своей щеке. – Очень.

Айви кивнула. Не совсем такие слова она мечтала услышать, но, все же…

Дамиан напомнил себе, что ведь, по сути дела, ничего о ней не знает. Напомнил, что она так и не дала четкого ответа, почему все-таки согласилась на это безумное предложение Кей.

И, кроме того, оставалась еще масса вопросов. Кто обидел ее много лет назад? Почему она не хочет говорить об этом?

Один звонок частному детективу – и он получит ответы на все эти вопросы. Очевидно, так ему и придется поступить. Он вполне здравомыслящий человек. И всегда был таким.

И именно поэтому ему и удалось спасти «Аристедес шиппинг». С помощью логики и здравого смысла. Последовательно делая один шаг за другим. А не бросаясь очертя голову в неизвестность.

Дамиан взял ее руки в свои. Они были холодны как лед, несмотря на полуденную жару. Она открыла ему свое сердце и ждала теперь, что он скажет.

И он скажет.

Что-нибудь здравое. Вполне продуманное. Не затягивающее его в опасную пучину…

– Айви, – сказал он, – чудная моя Айви. Я люблю тебя. Будешь ли ты моей женой?

Она посмотрела на него так, словно он потерял рассудок. Что ж, хорошо, может быть, и потерял. Но когда она улыбнулась и глаза ее наполнились слезами, а потом сказала, что любит его всем сердцем и что да, она будет его женой…

Вот тогда он впервые понял, что такое счастье.

Айви стояла у самой кромки берегового прибоя, подставив лицо ласковым поцелуям теплого утреннего солнца.

Еще месяц назад Минос казался ей непривлекательной каменной глыбой, одиноко торчащей из темного мрачного моря. Сейчас он был для нее раем.

Белые песчаные пляжи. Уносящаяся ввысь плоская вершина вулкана. Сосны и ели, взбирающиеся по крутым склонам; фиалки и анемоны, выглядывающие из свежей зелени травы. И вокруг всего этого великолепия Эгейское море, темное, словно старое вино, и завораживающе прекрасное – такое же, как описал его Гомер сотни лет назад.

Может ли одно и то же место выглядеть так по-разному, только потому, что ты счастлива?

– Да. О да, может.

И не только это место. Весь мир. Вся Вселенная. И слово «счастлива» не совсем верное, чтобы выразить ее чувства.

Айви была переполнена этими чувствами.

Быть с Дамианом, быть частью его жизни, в то же время ощущая его частью своей, – все это представлялось каким-то чудом.

Он был всем для нее. Солнцем, луной, звездами… Звонко рассмеявшись, она раскинула руки и, кружась, проделала несколько танцевальных па в белой пене бурунчиков вокруг ее ног.

Айви опустилась на песок.

Сколько счастья принесло то, что так плохо начиналось… Не ребенок, тут же подумала она и, словно защищая его, положила ладонь на свой живот. Она хотела этого ребенка, начиная с того момента, как поняла, что беременна.

И совершила ужасную ошибку, согласившись на безумный план Кей. Вот это и было плохим началом. План. Не тот, первоначальный, – хотя и на него ей нелегко было решиться, – а другой, который Кей выложила перед ней в самую последнюю минуту.

Как она только могла, отважиться на такое?

Айви закрыла глаза. По правде говоря, в глубине души она так никогда и не смогла его принять.

Радость солнечного дня померкла.

В конце концов, Кей требовала от нее слишком многого. И как ни велик был ее долг, но чтобы отказаться от ребенка?.. Сейчас она знала, что не смогла бы, просто не смогла бы сделать это!

Не настало ли время, чтобы рассказать все Дамиану?

Она встала, стряхнула налипший на одежду песок и, глубоко засунув в карманы руки, медленно пошла вдоль берега.

Конечно, уже давно пора. Он должен знать правду.