Легион не была уверена, что сможет отойти от очередного падения, не говоря уже о том, чтобы его пережить.

— Итак, — прохрипела она, дергая себя за воротник платья. — Ты сказал, что мы начнем наши новые отношения с ужина.

Он моргнул, словно ему было любопытно, куда она клонит.

— Верно.

— Ну, а что дальше?

Его пристальный взгляд задержался на ней и подогрел еще на тысячу градусов. Только когда она заерзала на своем стуле, он сказал:

— В течение одного месяца мы будем яро ухаживать друг за другом. Мы будем писать любовные записки… и фактически доставлять их. Будем ужинать вместе каждый вечер, улыбаться и флиртовать. Будем дарить друг другу подарки.

Ухаживать. За ней. Как будто она была какой-то особенной. От этой мысли у нее слегка закружилась голова.

— Но ведь пары занимаются сексом. Раньше я не преувеличивала. Я не знаю, смогу ли я это делать.

— Ты меня неправильно поняла. Мы только будем притворяться парой, словно у нас в отношениях тест-драйв. После того, как мы почувствуем вкус обязательств, то решим, хотим ли мы попробовать по-настоящему.

Это была неплохая идея. Возбуждение действительно клокотало.

— Короткий вопрос. Поскольку у меня нет денег, и я не хочу выходить из дома, чтобы пойти за покупками, ты хорошо отнесешься к домашними подарками? Например, я могла бы нарисовать захватывающую дух фреску на одной из твоих стен или что-то в этом роде.

— Мне нравятся фрески с обнаженными женщинами, лежащими в огромных морских раковинах. Дай птицам-роботам список всех красок и принадлежностей, которые тебе понадобятся, и они все принесут.

— О, это будет легко. Мне понадобится одна гибкая кисточка и банка розовой краски.

Его темные брови сошлись вместе.

— Вся твоя фреска будет одного цвета?

— Я назову это… «Безоблачное розовое небо», — сказала она, взмахнув рукой для большей убедительности.

Его глаза засверкали.

— А как насчет того, чтобы я нарисовал фреску с тебя? Когда я жил на небесах, рисование было моим хобби. У меня с этим все в порядке. Я воспроизведу резню наших врагов с одной стороны стены, а праздничный бал — с другой. Одну мы назовем «Тьма Лейлы», а другую — «Свет Лейлы».

Он сказал, «наши враги», а не только ее. Как будто они уже были парой. Командой.

— Мне нужны обе эти фрески больше всего на свете. Давай их мне!

Ой-ой. Ее демоническая сторона проявилась.

— Тогда фрески будут моим первым подарком тебе. — Гален поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев. — Я также доставлю сюда Аэрона для воссоединения.

Она покачала головой.

— Я еще не готова встретиться с Аэроном.

— Почему?

— Я просто… наверное, какая-то часть меня обижается на него.

Он вскочил на ноги, полный угрозы и агрессии.

— Эта часть тебя обижена на него за то, что он выбрал Оливию? Неужели эта часть тебя хочет быть с ним?

— Нет, вовсе нет, — ответила Легион, удивляясь, почему ей не страшно. — У меня было то, что люди называют собачьей любовью.

Часть его напряжения исчезла.

— Ты имеешь в виду щенячью любовь? — Он снова опустился на подушку.

— Щенок — это же собака, да? Кроме того, каждый раз, когда я вижу его лицо, я вспоминаю его ужас, когда он спасал меня, а это заставляет меня вспоминать, что со мной сделали, а уже это заставляет меня ненавидеть себя.

— Тогда никакого Аэрона. — Легким, как перышко, прикосновением Гален погладил ее подбородок. Он сделал это так быстро, что у нее не было времени обдумать его намерение, и она только ощутила прекрасный результат. — Если ты когда-нибудь возненавидишь себя, скажи мне. Моей любви хватит для нас обоих.

То, что говорил этот милый человек… что делал… что давал…

Подождите. Милый? «Гален? Что со мной происходит?» Кстати, о подарках, которые он подарил.

— Я так и не поблагодарила тебя должным образом за головы демонов. Я обожаю это. И обещаю, что никогда не устану, начни ты их мне дарить повторно.

Он одарил ее едва заметным намеком на улыбку.

— Теперь об этом знает весь бессмертный мир. Ранить Лейлу значит болезненно умереть.

Самые. Сладкие. Слова. В мире.

— В последний раз, когда я видела тебя, ты жил с Повелителями. Вы были почти в дружеских отношениях.

— Мы не самые лучшие друзья, но и не самые худшие враги. Я ценю их жизни. — Пауза. — Но твою я ценю больше.

Он действительно так думал. Он ценил ее. Ее! У него были все основания ненавидеть ее, но он продолжал за ней ухаживать за ней. То усилие, которое Гален уже предпринял ради нее без обещания награды… он пытался, делал все, что в его силах, чтобы стать тем, в ком она нуждалась. Каждым своим действием он еще больше подтверждал свои слова и свои намерения.

В этот момент что-то бесконечно нежное овладело Легион. Она бросилась к нему и обняла за плечи.

— Я счастлива, что встретила тебя, Гален, и еще больше счастлива, что ты выжил, встретив меня.