Глава 7

Откровенные ухаживания потрясали.

Впервые в жизни Гален забыл об остальном мире. Война в Преисподней… кому какое дело? Мировое господство… может подождать.

Удовольствие… не прекращалось.

Лейла наблюдала, как он двумя пальцами водит в жестянке с краской, смешивая цвета. Она застонала, и ему пришлось скрыть улыбку.

— У тебя что-то болит, моя милая? — спросил он, изображая невинность. Роль, которую он довел до совершенства.

— Нет. Просто думала. — Она облизнула губы. — Ты должен нарисовать демонов без одежды и заключить их гениталии в зубастые капканы. Ну, чтобы придать фреске немного остроты.

Вытерев пальцы о голую грудь, чтобы привлечь ее взгляд, он подошел ближе. Черт побери, от ее вида у него как обычно перехватило дыхание. Сегодня на ней был красивый розовый сарафан, сверкающие драгоценности и балетки. Толстая темно-русая коса свисала с одного плеча, а на другом сидела робото-птица.

— Ты все это время думал о гениталиях? — поддразнил он.

— Нет! — взревела она, и Гален с трудом сдержал улыбку. — Я имею в виду, что так оно и было, но только в целях пытки.

— Тогда я делаю что-то не так.

Хотя у него никогда не было серьезных отношений — притворных или нет — но ему нравилось иметь живую девушку. Особенно это касалось именно этой девушки. Ее смесь наивности и смекалки очаровывала его, и само ее присутствие приводило на грань сексуального безумия.

«Терпение. Будь тем, кто ей нужен, и получишь награду».

Ее взгляд скользнул вниз по его торсу, прежде чем задержаться на очевидной эрекции за ширинкой. Она начала часто дышать… от волнения.

Они ухаживали друг за другом уже три дня. То, что она перестала отпрыгивать от него, когда он проявлял сексуальное желание… сладкий прогресс!

— Нравится то, что ты видишь? — спросил он.

— Да, — прошептала она, и румянец на ее щеках стал еще ярче. — Я, э-э, испекла тебе кое-что. Мой первый подарок тебе. — Она что-то прошептала робото-птице, и механическое чудо улетело… только чтобы через несколько минут вернуться с серебряной вилкой. — Я спросила Фокс о твоем любимом десерте, и она сказала, что ты любишь унизительный пирог. Я никогда о таком не слышала, но, к счастью, Оливия нашла рецепт.

Проклятая Фокс.

— Оливия — женщина Аэрона? Я думал, что ты не заинтересована в общении с Повелителями и их женами.

— Оливия вышла со мной на связь. Как бывший Посланник, она может говорить в умах людей даже с большого расстояния. Неважно. Я даже никогда не слышала о некоторых ингредиентах, но Фокс нашла их для меня. Фарш из субпродуктов, мука из кузнечиков и протухшая рыба.

Что сделала с ним Лейла? Во второй с их встречи его вкусовые рецепторы рыдали.

— Это была моя первая попытка испечь пирог, но я почти уверена, что справилась. — Весело продолжала она, протягивая пирог и вилку. — Подойди. Попробуй. Поделись мнением.

«Спрячь гримасу. Убьешь Фокс и Оливию позже». Он взял вилку, вдавил зубцы в тарелку и осторожно откусил кусочек того, что выглядело в прямом смысле слова дерьмом.

Даже хуже. Он прожевал отвратительное подношение, а затем заставил себя проглотить его. Чего бы он только не отдал, чтобы вернуться к старым добрым временам и сосискам в тесте.

— Вкусно? — спросила она.

У Галена не было проблем с тем, чтобы лгать людям. На самом деле, он даже предпочитал лгать. Чем меньше кто-нибудь будет знать о нем, тем лучше. Но здесь, сейчас, он не хотел оскорблять Лейлу ложью. Поэтому продолжал есть. Пока его рот был полон, ему не нужно было говорить.

Когда он закончил, она улыбнулась. Ослепительной, сияющей улыбкой.

Тошнит… но оно того стоило.

— Спасибо, — поблагодарил он ее, но тошнота усилилась, и его желудок скрутило так сильно, что он побелел, как полотно. На его лбу и над верхней губой выступили капельки пота. — Эй, быстрый вопрос. Был ли мышьяк включен в список ингредиентов?

Ее улыбка исчезла, и она побледнела.

— Нет. А должен быть?

— Извините, я на минутку. — Он помчался в свою ванную комнату, и его вырвало прямо в унитаз.

Лейла последовала за ним, шмыгая носом и приговаривая:

— Мне очень жаль.

В тумане рвоты и боли ему не хватило сил, чтобы ее утешить.

— Позволь мне помочь тебе, — взмолилась она, вытирая его холодной влажной тряпкой. — Я больше никогда не буду печь, клянусь. Сейчас тебе станет легче. Тебе обязательно должно стать лучше.

Его последняя мысль перед тем, как он заснул: «Ради того, что происходит при болезни, я попрошу ее приготовить еще один унизительный пирог, как только у меня вырастет новый желудок».

К утру Гален выздоровел. Ему следовало бы радоваться. Вместо этого он надулся… очень мужественно. В какой-то момент ночью Лейла пробормотала: «Я собираюсь наверстать упущенное». А потом оставила его одного в ванной.

Теперь он пару десятков раз почистил рот, принял душ и оделся.

Готовый выследить ее, он вышел… и резко остановился. Лейла, должно быть, работала всю ночь. Она заполнила всю комнату подарками. Коллаж из селфи в рамке, дуэльные пистолеты, меч с украшенной драгоценными камнями рукоятью и пошлый снежный шар. Лучше всего было то, что она создала план обороны, атаки, и контратаки на случай вторжения демонов.

«Моя умная, порочная красавица».

Он улыбнулся. Ловушки, которые она предлагала, были поистине дьявольскими. Капканы для гениталий, которые она хотела, чтобы он нарисовал. Соляные и сахарные туннели, чтобы расплавить плоть демона до костей. Как создать невидимые проходы, ведущие в реальности, напоминающие Сладостную, где из-за магии невозможно мучить друг друга.

Будь он проклят, если не хочет, чтобы она была рядом с ним во всех битвах и войнах. У их врагов не будет ни единого шанса. Но больше всего он хотел, чтобы она оказалась в его постели. Его страстное желание к ней продолжало расти, постепенно поглощая.

Гален должен продолжать свою игру.

И он так и сделал.

Весь оставшийся месяц их тест-драйва он стучал в ее дверь, по меньшей мере, три раза в день, держа в руке новый подарок. Черепа демонов, которых он убил в ее честь. Уникальные украшения, которые он приобретал на протяжении веков. Любовные романы с участием злодейских героев, которые спасали мир и завоевали девушку. Букеты различных жареных мясных блюд на палочках.

Под его опекой она расцвела. К концу месяца она оживлялась всякий раз, когда он входил в комнату. Когда он прикасался к ней, она почти мурлыкала. Она больше улыбалась, чем хмурилась.

То же самое происходило и с Галеном. Лейла успокаивала его демонов, казалось, понимая каждый раз, когда эти двое выходили из себя. Пока Ложная Надежда извергал яд, она говорила правду. Когда Зависть омрачал его настроение, она зажигала свет в его сердце простой улыбкой.

Этим утром у Галена был для нее новый подарок — предложение, от которого она (он надеялся) не сможет отказаться. Когда он стоял у закрытой двери, примыкающей к их комнате, его захлестнула волна дурных предчувствий. Должно было произойти что-то очень, очень плохое.

Неужели кто-то вторгся в эту реальность?

Ярость вскипела в крови Галена, когда он надевал оружие. Кинжалы. Кольца с шипами. Наручные манжеты с проволокой-удавкой.

Он написал сообщение Фокс. «Я иду разведку в поисках захватчиков. Оставайся начеку».

Он подумал, не написать ли Лейле тоже, но потом отбросил эту мысль, решив не пугать ее вероятным вторжением.

Решив устранить любую угрозу, он вышел на свой балкон без перил. Прохладный свежий ветерок, пахнущий солью, сандалом и жимолостью, обдувал его. Знакомо. Ничего чужого. Вдалеке грохотали волны, кричали птицы. Но он колебался. Оставить Лейлу хотя бы на час или два? Его грудь сжалась. «Воин сделает то, что должен, чтобы защитить свое сокровище».

Гален нырнул с уступа и взмахнул крыльями. Ветер поднимал его все выше и выше, развевая волосы и взъерошивая перья. Он любил свободу, которую находил в небесах. Любил ощущение свободного падения и парения.

К счастью, он не обнаружил никаких признаков вторжения. Ни одна из его ловушек не сработала. Воронки, растяжки и мины.

Может быть, ему стоит взять Лейлу на экскурсию? Вся реальность состояла из розового песчаного пляжа, окутанного густым белым туманом, сверкающего фиолетового океана и леса лавандовых глициний. Два солнца усеивали горизонт, их янтарный свет был приглушен, как будто сумерки навеки здесь опустились.

Когда Гален впервые попал сюда, он подумал: «Легион это понравится». Поэтому, конечно же, он убил владельца и все присвоил себе. Сила эквивалента праву. Первым делом он выбрал спальню для Лейлы и наполнил всеми ее любимыми нарядными вещами.

Ложная Надежда прошептал: «Все хорошо… не о чем беспокоиться…»

Гален напрягся, его предчувствие достигло новых высот. Может быть, это и была истинная надежда демона. Наполнить его страхом — злокачественным раком — и испортить ему время с Лейлой. Из-за пустяков!

У него был выбор. Позволить демону победить или заставить Лейлу снова смеяться. Нужно было убедиться, что его женщина расслаблена и счастлива, или напряжена и встревожена.

В поле зрения появилась крепость — массивное сооружение с древними каменными стенами. Вдоль медной крыши стояли на страже горгульи. Гален приблизился и замедлил полет, затем повернулся всем телом, чтобы встать на балкон. Снова поднявшись на ноги, он хлопнул крыльями по бокам.

Убрав оружие, он вернулся к двери, соединявшей его спальню с комнатой Лейлы, и ухо его дернулось, уловив легкий стук шагов. Наконец их разделял лишь шепот воздуха. Сегодня на ней была простая белая футболка и больше ничего.

На мгновение его мысли сошли с рельсов. «Посмотри на эти бронзовые ноги длиной в милю, готовые обвиться вокруг твоей талии. Или вокруг твоих плеч».

— Ты голодна? Ты, должно быть, проголодалась, — сказал он. Ему снова захотелось посмотреть, как она ест. И да, конечно, смотреть на кого-то, смакующего еду, было, наверное, жутковато, но Лейла была его зависимостью, болезнью в его крови, и от нее не было лекарства. Симптомы включали: