Я улыбнулась, потом засмеялась, и тогда он тоже засмеялся, его голос был диким и звенящим.
— Ух, ты, — сказала я. — Я понятия не имела, что это вообще возможно.
Локи обнял меня и поцеловал в макушку.
— Позволь мне, — сказал он и подошел к развалинам моего футона, вытянув матрас на середину пола. Он указал на матрас, и я села, ноги все еще дрожали. Затем он прислонил разбитую раму к моему книжному шкафу. Я наблюдала за ним в угасающем вечернем свете. Его обнаженное мускулистое тело было таким изящным, таким грациозным.
Он настоящий, подумала я. Я даже представить себе такого не могла.
Я смотрела, как он наклонился, чтобы поднять последний осколок рамы, и почувствовала жар между ног. Я не могла снова возбудиться, подумала я, но потом он повернулся ко мне и улыбнулся, и у меня перехватило дыхание.
Не говоря ни слова, он сел рядом со мной и начал гладить прохладными пальцами мои руки, плечи. Я потянулась к нему, прослеживая мускулы на его руках, проводя пальцами по его груди. Я почувствовала, как участился его пульс, когда мои пальцы коснулись его шеи. Затем он приблизил свои губы, дыша коротко и быстро.
Я даже вообразить себе такого не могла.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Проснувшись от солнечного света, залившего потолок, я перевернулась и обнаружила, что лежу на матрасе футона на полу, напротив сломанной деревянной рамы, сложенной у книжного шкафа. Срань господня, подумала я. Это действительно произошло?
— Доброе утро, — произнес Локи позади меня.
Я обернулась и увидела, что он сидит на полу, прислонившись к комоду, и читает мой экземпляр «Теоретизирование мифов».
— Ты… остался на ночь? — Я покраснела, оглядывая в утреннем свете свою грязную однокомнатную квартиру. Она совсем не подходила для Бога.
— Конечно, — ответил он, явно забавляясь.
— Могу я, э-э, предложить тебе кофе? — спросила я, проводя пальцами по волосам и гадая, как выгляжу. Я с болью осознала, что у меня было только кофе, половина коробки разогреваемых бутеров и немного овсянки. Обычной овсянки быстрого приготовления. И никакой еды, подумала я. Я недоделанная итальянка.
— Не надо, — сказал он с улыбкой. — Буря закончилась. Не хочешь прогуляться?
Я потянулась и потерла глаза.
— С удовольствием.
***
Локи предложил мне руку, когда мы выходили из дома, и я приняла ее, наслаждаясь теплом его черной куртки, его сильным телом.
Чикагский Гайд-парк стал совершенно неузнаваемым. Машины, припаркованные вдоль улицы, превратились в небольшие холмики, тротуар покрывала замерзшая волна сугробов, деревья стали движущимися узорами из белого и черного. Некоторые сугробы доходили мне до колена, и я засмеялась, когда мои ноги, прорвавшись через поверхностную корку, глубоко погрузилась в сугроб.
— Неудивительно, что снег — такой мощный символ, — сказала я, опираясь на руку Локи, чтобы вытащить себя из сугроба.
В глазах его танцевали искры, пока он поддерживал меня.
— Значит, снег — это символ?
— Ну, конечно. Я подразумеваю, что чаще всего он — символ смерти, но также и символ чистоты, старения, притупление юношеских страстей. Не заставляй меня цитировать Джеймса Джойса8… - я поднесла руку к губам, когда поняла, как невероятно глупо это прозвучало. Вот почему у тебя никогда не будет парня, подумала я, чувствуя, как жар приливает к щекам.
— Прости, — пробормотала я. — Не бери в голову.
— Нет, продолжай, — сказал он, улыбаясь. — Мне нравится Джеймс Джойс.
Я уставилась на него, не уверенная, шутит ли он. Даг всегда так шутил, он называл это «быть ироничным».
Локи повернулся ко мне и поднял бровь.
— Обновление, — сказал он. — Снег, в роли символа. И воспоминания, особенно для Джойса.
Я вздохнула, улыбнулась и расслабилась, продолжая держать его под руку.
— Да. Обновление. Посмотри на это — весь мир обновился.
Мы шли рука об руку, разговаривая о символах и литературе, пока не оказались на берегу озера. Ветер усилился, когда он резко остановился, и его глаза потемнели.
— Я должен уйти, — сказал он, наклонился, чтобы поцеловать меня, и прошептал: — Спасибо.
А потом он исчез.
Только что я прижималась к нему, обнимала его, а в следующее мгновение осталась одна, наблюдая, как снег кружится в том месте, где он только что стоял. Я вздрогнула и потерла глаза, оглядываясь на наши следы на снегу. Их было две пары: мои маленькие шаги и его большие. Пока я неотрывно смотрела на них, усилился ветер, принося острые, кусающиеся снежинки, чтобы замести следы. Через час они исчезнут, подумала я.
Я пошарила в кармане в поисках сотового телефона. Мои руки дрожали, когда я повернула телефон к следам, делая снимки. Доказательство.
К тому времени, когда я добралась до квартиры, дрожа от пронизывающего ветра, по тротуару уже много раз прошлись и наши следы исчезли. Я долго принимала горячий душ, пытаясь отогреть замерзшие ноги. А потом я пролистывала фотографии на сотовом, завернув волосы в полотенце.
Фотографии были размытыми, нечеткими. Я видела смутные серые вмятины на белом снегу, но это могли быть чьи угодно следы. Это может быть что угодно, подумала я, швыряя телефон на стол. Глупо.
Я глубоко вздохнула и повернулась к своему разрушенному футону.
Мне потребовалось четыре поездки вниз на служебном лифте, чтобы избавиться от рамы, которая выглядела так, будто сломалась, по крайней мере, в трех местах. Это должно было раздражать, тащить расколотую древесину через здание, но я не могла не гордиться собой. Нами.
Тем не менее, моя жалкая квартира стала выглядеть еще более жалкой, когда я закончила. Стол с одним единственным стулом, комод, книжный шкаф, который уже был полностью забит, и матрас футона на полу.
Это так ты развлекаешь Локи сын Лаувейи из Асов?
И тогда я решила, что моя переводческая работа может пойти сегодня на фиг. Я собиралась купить нормальную кровать.
***
Я погуглила «Магазин матрасов в Чикаго» и получила около десяти тысяч результатов. Затем я попыталась найти тот, до которого могла добраться без машины и без особых хлопот. Наконец, я натянула куртку и вышла.
Ветер был резким, порывы снежинок царапали обнаженную кожу. Тротуары сверкали кристаллами соли. Чикаго привык к снегу. Снега навалило примерно на фут, но этого было недостаточно, чтобы закрыть город, поэтому поезд был переполнен людьми, направляющимися в центр города.
Два квартала между моей остановкой и магазином «Мир матрасов» казались долгой прогулкой. Я чувствовала себя немного нелепо, пробираясь через первую метель года, чтобы купить матрас, и начинала жалеть, что не взяла кого-нибудь с собой. Возможно, Лору.
Когда я вошла, над стеклянными дверями «Мира матрасов» звякнул колокольчик. Место казалось заброшенным. Я постояла с минуту, переминаясь с ноги на ногу, а потом сзади появилась женщина в агрессивно-розовом деловом костюме.
— Чем могу вам помочь? — спросила она, подходя ко мне. Она выглядела примерно моего возраста, хотя трудно было сказать с таким макияжем. У нее были идеально ухоженные волосы и пугающе сверкающая улыбка. Ее бейджик гласил: «Джоэль, чем могу помочь?»
— Я, эм, здесь за матрасом, — сказала я, оглядывая магазин. Было совершенно ясно, что они продают только матрасы. Я не была уверена, что она ожидала от меня услышать.
— О, вы пришли по адресу, — сказала она. — Что ищете?
Я понятия не имела.
— Я просто переезжаю к парню, — солгала я.
— Оооо! — Ее глаза загорелись, и она лукаво подмигнула мне. — Ну что ж, поздравляю! Так он большой парень? Ищете королевский размер?
Я почувствовала, как горят мои щеки.
— Он, э-э… — возможно, воображаемый, подумала я. — Вроде как… высокий?
— Ну, хорошо бы, чтобы оба партнера пришли проверить матрасы, — сказала она, направляясь к выходу из магазина. Я последовала за ней.
— Вы хотите отобрать несколько и вернуться вместе, чтобы попробовать их?
— Нет, — сказала я, продолжая краснеть. — В данный момент его нет в городе.
— Ну, — сказала она, указывая на первый матрас на витрине, — попробуйте вот этот. Эта модель хит-продаж, вмещает в себя девятьсот пружинок внутри с пеной из запоминающего геля. И здесь присутствует запатентованная технология активной жизни, для того чтобы матрас оставался твердым, годами принося пользу.
Я посмотрела на матрас. Он выглядел точно так же, как и все другие матрасы, которые я когда-либо видела.
— Попробуйте, — настаивала Джоэль. — Ложитесь, как дома.
Я села на край матраса, чувствуя себя неловко. Потом выскользнула из обуви, заметив, что на мне один зеленый рождественский носок и один белый носок со снежинкой. Стало еще более неловко.
— Здорово, — сказала я. — Упругий.
— Ложитесь, — сказала Джоэль, постукивая по матрасу ярко-розовыми ногтями. — Устраивайтесь поудобнее. Как с вашим парнем.
Я закинула ноги на матрас и легла, положив руки на грудь. Я представила, как Локи прижимает мои запястья к матрасу, встает на колени и кусает меня за шею. «Чего ты хочешь?»
— Отлично, — сказала я, садясь.
— О, нет, — покачала головой Джоэль. У меня было чувство, что она действительно наслаждалась этим. — Устраивайтесь поудобнее! Так же, как дома.
Я перекатилась на бок, подложив руку под голову. Джоэль села с другой стороны.
— Ну, как ваш парень спит? — спросила она. — Он спит на боку или на спине? — Потом она понизила голос и снова подмигнула мне. — На животе?
Он не спит, подумала я. Он просто сидит и читает. Если только не исчезает в воздухе. Я села, сбросила ноги с матраса и надела ботинки. — Я возьму его.
Глаза Джоэль загорелись.
— Итак, — сказала она, — вы уверены? Потому что если вы уверены, если это действительно так, я могу предложить вам особые условия. Кое-какое особое финансирование. Только сегодня.
Когда до меня дошло, сколько могут стоить матрас с каркасом, было уже слишком поздно.
***
Я прислонилась к грохочущим металлическим стенам поезда синей линии, наблюдая, как заснеженный Чикаго мелькает за окнами, и пытаясь оправдать свое безумное решение купить самую дорогую в мире кровать королевского размера.