Мне действительно нужна кровать, подумала я. И это был удобный матрас. Плюс я получила купон на 20 % скидку на постельные принадлежности от «Спальни, Ванны и Прочее», простыни с рисунком бутона розы были чертовски милыми.

Я вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу, когда поезд загрохотал по направлению к Гайд-парку. Я буду расплачиваться за это, по крайней мере, лет десять.

На полпути между станцией и моей квартирой был винный магазин, такой причудливый винный магазин, украшенный сверкающими белыми рождественскими огнями и рекламой вина «Кот дю Рон» и джина «Бомбей Сапфир». Солнце только садилось, когда я проходила мимо их витрин с сумкой королевских простыней от «Спальни, Ванны и Прочее», и заметила кое-что, что упустила раньше. В нижней части витрины была вывеска, кажущаяся пергаментом, с надписью «Мед: напиток богов!». Я вошла, взяла с полки две бутылки и встала в очередь к кассе.

Ты сама сломала футон.

Я чуть не подпрыгнула. Голос был таким уверенным, таким властным, что я обернулась посмотреть, не заговорил ли кто-нибудь со мной. В проходе больше никого не было.

Ты сама сломала футон и будешь пить эти бутылки. Одна.

— Еще что-нибудь нужно?

— Прошу прощения? — удивленно спросила я.

У кассира была бритая голова и руки, полные замысловатых татуировок. Он выглядел скучающим.

— Мед. И все?

— Э-э, да, пожалуйста, — сказала я, возясь с сумками, чтобы добраться до кошелька. — Это хорошая, хм, марка? — спросила я. — Из меда?

Он пожал плечами и положил мои две бутылки в бумажный пакет.

— Никогда не пробовал.

Когда я шла домой, жонглируя пакетами с простынями и медом, мой мозг начал еще один раунд того, что более вероятно?

Что более вероятно: Локи Бог-обманщик из Асгарда реален, он решил заскочить в мою квартиру во второй раз, а затем, после ночи потрясающего, разрушающего постель секса, у нас была романтическая прогулка по снегу и приятный разговор о наших любимых книгах?

Или: у меня просто был еще один психотический срыв.

***

Матрас был доставлен через четыре дня. Снежная буря внесла коррективы в их доставку, извиняющимся тоном объясняла Джоэль в течение нескольких телефонных звонков, а затем фургон доставки заблудился на улицах Гайд-парка.

Я боялась доставки, убежденная, что это будет ужасно неловко. Но когда фургон, наконец, подъехал, я открыла дверь служебного лифта, и двое крепких мужчин, несущих матрас, почти не проронили ни слова. Они подняли мой потрепанный матрас с пола, и с молчаливой, скучающей эффективностью собрали каркас кровати, поставили пружину и уложили на нее матрас менее чем за десять минут.

— Спасибо, — сказала я им, неуклюже протягивая каждому по двадцатидолларовой купюре. Я очень надеялась, что это была подходящая сумма для чаевых за доставку матраса.

— Теперь береги себя, — сказал мне старший, более крупный мужчина, его глаза уже были сосредоточены на их фургоне, который блокировал полосу движения, мигая аварийкой в сгущающейся темноте.

Я вернулась в свою квартиру и открыла дверь. Новая кровать доминировала во всей комнате. Я медленно натянула розовые простыни, чувствуя себя неловко. Потом сняла ботинки и села на середину кровати.

Это большая кровать для одного человека, подумала я.

— Но ты же вернешься? — спросила я у пустой комнаты.

Комната не отвечала.

— Ты бы сказал мне, если не вернешься, верно?

Мой голос эхом отразился от стен. Я посмотрела на две бутылки меда на кухонном столе, и желудок сжался. Я буду пить их одна, подумала я. Или они будут стоять на кухонном столе годами, собирая пыль рядом с моей дурацкой новой кроватью. Я встала, схватила сумку с книгами и направилась в библиотеку.

У меня была работа.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Все мое тело дрожало, когда я засыпала. Я будто проталкивалась через толщу холодной воды, а потом моргнув и открыв глаза, оказалась в лесу.

Не среди чахлых маленьких дубков и вязов, как в заповеднике за пределами Чикаго. Не в солнечном сосновом лесу гор Лагуна за пределами Сан-Диего. Нет, я была в настоящем лесу, темном и туманном, где-то в Германии, дремучем от давящих, растущих вокруг деревьев. Воздух был холодным, земля — влажной под моими босыми ногами.

В лесу было тихо. Я слышала свое дыхание и биение сердца. Белый туман поднимался от земли, окутывая мои колени и бедра.

Пахнет, как он, подумала я. Где-то в холодном тумане был намек на древесный дым, на соленые брызги. На секс. Я прошла сквозь массивные стволы деревьев, мои ноги заставляли белый туман кружиться и танцевать.

И я нашла Локи.

Он стоял ко мне спиной, не сводя глаз с какого-то дерева. Я проследила за его взглядом и увидела огромную черную белку, устроившуюся на изгибе ветки. Белка посмотрела на меня, моргнула и побежала вверх по стволу.

Локи повернулся, открыв рот, когда увидел меня.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, широко раскрыв глаза в туманном полумраке.

— Целую тебя, — сказала я, а затем обвила руками его шею, запустив пальцы в волосы. Его дыхание было теплым, его руки заскользили по моей спине и бедрам.

Я поцеловала его, и его рот открылся мне. Я провела руками по гладкой коже на его груди, когда его язык скользнул по моему, сначала неуверенно, а затем углубившись. Его губы крепко прижались к моим, пока мы не начали дышать в унисон. Выпрямляя спину, он попытался отстраниться, но я мягко прикусила нижнюю губу и притянула его обратно к себе.

Его губы изогнулись в улыбке, когда мы снова встретились. Он обернул руки вокруг моей талии, притягивая меня к себе. Я застонала, когда наши бедра соприкоснулись, чувствуя, как твердый член прижался к моему животу.

— Ты — сон, — прошептал он, его голос был низким и хриплым у моей шеи. — Мне это снится.

— Нет, это я сплю, — сказала я, улыбаясь, уткнувшись ему в грудь, проводя пальцами по его бедрам, ища молнию, или застежку, или… что-то еще. Я не чувствовала ничего, кроме гладкой, цельной кожи. Я прижалась бедрами к нему, расстроенная, желая ощутить его прохладную кожу.

— Хм, не знаю, как снять с тебя одежду, — сказала я, чувствуя, что мои щеки вспыхнули.

Он засмеялся и поднял меня, затем осторожно уложил на мшистую лесную подстилку. Он приблизил свои губы, провел руками по моему дрожащему телу. А потом оказался голым. Его кожа была такой приятной на ощупь, что я ахнула, хватаясь за его бедра. Его пальцы прошлись по внутренней стороне моих бедер. Я застонала, обхватив ногами его бедра, и опустила руку, чтобы ввести его в себя.

— Да, — выдохнула я, чувствуя, как головка его члена упирается в меня. — О, я хочу тебя!

— Сейчас? — выдохнул он.

Я вжалась бедрами в его бедра, но он дразняще водил своим членом, не входя в меня. Мое тело дрожало, болело, желая его.

— Просто трахни меня, — прорычала я, и он рассмеялся.

— Ты всегда так спешишь, — прошептал он, запуская пальцы в мои волосы.

Он медленно, затаив дыхание, вошел в меня. Затем стал двигаться с мучительно сладкой медлительностью, и тогда все, что имело значение, все, что имело значение в мире — стало его ртом, его руками на моем теле, его бедрами, качающимися в такт моим.

Постепенно влажный, холодный мох лесной подстилки растаял, став теплым и сухим. Туманный мрак леса превратился во тьму, подсвеченную далекими светом уличных фонарей, лившимся через мои окна. Я вздрогнула, задрожала всем телом, а затем оказалась в своей собственной спальне, в своей новой кровати, обхватив ногами бедра Локи. Его дыхание было быстрым и неглубоким надо мной.

— Пожалуйста, не будь сном, — прошептала я и почувствовала, как слезы щиплют уголки моих глаз.

Он застонал надо мной, наклоняясь, чтобы взять мой сосок в свои губы. Я выгнула спину навстречу его прохладному рту, задыхаясь, когда провела пальцами по его плечам. Мои бедра двигались вместе с ним, жар и удовольствие волнами прокатывались по мне. А потом его руки обхватили мои бедра, и он сильно врезался в меня, закричав. Мои глаза закрылись, когда комната исчезла, тело и разум растворились, и экстаз охватил меня. Он рухнул рядом со мной, задыхаясь, наши тела свернулись вместе, наш пот смешался. Я положила голову ему на грудь, прислушиваясь к его сердцебиению, моя голова плыла от его запаха соли и древесного дыма.

А потом я вспомнила о бутылках меда, которые спрятала в кухонном шкафу. Я попыталась придумать что-нибудь остроумное, какой-нибудь блестящий, умный способ предложить скандинавскому Богу мед, но в голове у меня все помутилось, а желудок болезненно сжался.

Не будь такой глупой, упрекнула я себя. Ты можешь трахнуть его, но не можешь предложить ему выпить?

— Локи, — прошептала я, мой голос дрожал в тусклом полумраке квартиры. — Может быть, тебе что-нибудь принести? Выпить?

Я почувствовала, как его грудь вздрогнула, когда он засмеялся.

— Это было бы чудесно, — сказал он.

— Я… мне придется включить свет, — предупредила я его, вставая и нащупывая дорогу к выключателю.

Свет ослепил меня.

— Прости! — воскликнула я, вытаскивая мед и хватая две пустые банки из-под желе вместо стаканов. Я выключила свет, откручивая крышку бутылки в темноте.

— Надеюсь, все в порядке, — сказала я, садясь рядом с ним на кровать и протягивая ему стакан. — Это мед.

Локи улыбнулся и поднял бровь. Он выглядел особенно красивым в мягком желтом свете уличных фонарей за моим окном.

— Спасибо, — сказал он, беря стакан.

Сделав глоток, он закашлялся и рассмеялся.

— О, — сказал он. — Вот…

Я попробовала сама и подавилась. На вкус он напоминал кислый спирт с привкусом меда.

— Фу, это ужасно! — сказала я. — Так и должно быть на вкус?

Он снова рассмеялся и поставил стакан на подоконник.

— Не совсем.

А потом пространство передо мной опустело. Локи исчез. Вот дерьмо, подумала я. Это была безусловная катастрофа. Я почувствовала, как глаза защипало от слез, и я яростно заморгала.